ЛЕВ → Вступление во взрослую жизнь
Как вы ощутили в себе льва, вступая во взрослую жизнь?
ДРАКОН, С КОТОРЫМ НУЖНО СРАЗИТЬСЯ → Самореализация
Расскажите о своем драконе, с которым вы уже сражались и продолжаете сражаться сейчас, – о драконе, преграждающем вам путь к самореализации.
Поделюсь с вами несколькими историями людей, проделавших этот путь к самим себе. Кто-то описал его так: «Очень волнующе, настоящий вихрь мыслей и размышлений. Непростое путешествие. И все же это прекрасная возможность, пройдя через испытания, лучше понять свой воспитательный сценарий. Если вначале я ощущал его как тяжкий груз на своих плечах, то теперь я смотрю на все другими глазами».
Иления: что я хочу от себя
Если верблюд олицетворяет мою детскую зависимость, то он, скорее всего, ассоциируется у меня с необходимостью быть «хорошей девочкой». Но что значит быть «хорошей девочкой»? Я не знала, потому что для моих родителей это понятие менялось в зависимости от ситуации. В результате я заранее отступала: избегала всякой конкуренции и даже не пыталась проявить себя из страха перестать быть «хорошей девочкой». Все мое детство прошло в каком-то оцепенении, в постоянном внутреннем напряжении. В школе, например, я училась хорошо, но не была отличницей и даже не пыталась ей стать; старалась быть хорошей, но не слишком. Я думаю, что специально не стремилась к совершенству – не хотела доставить им это удовольствие, а может быть, просто не понимала, что такое совершенство. Уже тогда, в детстве, я понимала, что живу в каких-то рамках: не позволяю себе пробовать новое, рисковать ошибиться, быть такой, как мне хотелось.
Я уверена, что превратилась во льва, когда покинула родительский дом. Как это произошло? Я вышла замуж. Но, сама того не понимая, я и в этом следовала желанию родителей: они хотели видеть меня замужней – и я вышла замуж. Все согласно сценарию. Несмотря на то что я стала жить отдельно, нашла в себе силы вернуться к учебе, заниматься тем, что раньше не могла делать, боясь соперничества, я все еще не была по-настоящему взрослой – я слишком часто подстраиваюсь под их представление обо мне и понимала это. Я окончательно повзрослела только тогда, когда у меня родилась дочь. Что помогло мне осознать это? Я увидела, как мои родители стали пытаться и ее подчинить своим представлениям. В этот момент мне пришлось дистанцироваться от них. Я распознала сценарий и полностью от него отделилась, перестала стараться быть хорошей мамой или хорошей студенткой. Теперь я все делала только для себя и только то, что мне действительно нравилось. Если мне что-то не было интересно, я просто этого не делала, вне зависимости от чьего-то одобрения или осуждения. Я отказывалась чем-то заниматься не потому, что боялась соперничества, а просто потому, что принимала такое решение.
Даже сегодня я все еще сражаюсь со своим драконом, потому что при решении любой задачи я первым делом спрашиваю себя, чего хотят от меня другие, а затем стараюсь оправдать их ожидания. Мне нужно сделать шаг назад и проработать эту мысль. Я больше не хочу поступать так, я предпочитаю задавать вопрос «Чего я хочу для себя?». И если мне чего-то хочется, то я делаю это и делаю хорошо, а если нет – не делаю вовсе.
В истории Илении переходы и превращения очень наглядны. Три символических животных помогли ей осознать изменения в себе и решения, которые на это повлияли. Однако это понимание не означает завершения процесса, напротив, оставляет его открытым в стремлении найти ответ на вопрос «Чего я хочу для себя?» Эта фраза закрывает период детской зависимости, одновременно давая стимул новому поиску, который не имеет четкого графика – не только у Илении, но и у каждого из нас. Чтобы найти свое место в мире, исходя из особенностей своей личности, часто требуется целая жизнь. Сильная мотивация гарантирует Илении новые открытия.
Дракон все еще таится в засаде, но теперь у нее есть оружие, чтобы с ним справиться.
Сильвио: новые краски для моего сценария
Мой верблюд был связан со страхом одиночества, я всегда хотел, чтобы мама держала меня за руку, чтобы папа был рядом. Постоянно искал их одобрения. Так продолжалось до 18 лет. Когда мой брат, став карабинером, переехал в другой город, у меня появилась возможность уехать вместе с ним и поступить на факультет истории искусств. Именно тогда я вступил во взрослую жизнь.
Я почувствовал себя львом, когда открыл для себя мир за пределами семьи и ее привычного уклада. Мое мышление начало меняться, и взгляд со стороны позволил по-новому взглянуть на свою семью. Поначалу я приезжал домой каждую неделю, однако уже через год стал появляться там всего раз в месяц или даже полтора. Стал редким гостем. К тому же у меня начало формироваться критическое отношение к определенным устоявшимся моделям поведения, которые теперь, на расстоянии, стали мне очень заметны.
Дракон появился, когда я создал собственную семью. Это был очень непростой переход. В своей книге об отношениях родителей и детей в контексте школы я написал: «Я перестал бояться, что моя мать умрет, когда у меня родился сын Маттео». Я страшился смерти родителей, и это беспокойство исчезло в тот момент, когда он появился на свет. В сражении с драконом мне помогали моя новая семья, работа, весь мой университетский и последующий опыт. С этого момента начался процесс изменений. Я сохранил свой сценарий, но придал ему новую форму и раскрашиваю его новыми красками.
В истории Сильвио, похоже, присутствовал воспитательный сценарий, который можно назвать «быть маленьким». Однако затем произошло удивительное развитие ситуации: он взял нить своей жизни в собственные руки и успешно ее распутал. Если воспитательный сценарий внушает «Будь маленьким», то вам не остается ничего другого, как оставаться маленьким. Однако Сильвио вырос и начал играть по своим правилам, заменив «я маленький и должен таким оставаться» на «я взрослый и должен взять на себя ответственность» – например, за новорожденного сына. В этот момент происходит и обретение права распоряжаться собственной жизнью, и необходимость отвечать за жизнь другого – ведь за ребенка ты несешь полную ответственность.
Оставаться маленьким больше нельзя. Придется повзрослеть.
Лавиния: право не быть хорошей
В роли верблюда я тащила на себе все обязанности и заботы, принимая за чистую монету все родительские наставления, которые сделали меня сильной и превратили в маленькую львицу. Мне удалось выделить ядро импринтинга – «отзывчивость», а также формулу «Ты же хорошая». Это история всей моей жизни. Папа всегда говорил мне: «Ты же хорошая девочка, сделай как я говорю». Эта фраза олицетворяет моего верблюда со всем, что он нес на своем горбу: требованиями быть всегда отзывчивой по отношению к окружающим, подстраиваться под ситуацию, сначала думать об окружающих, а уже потом о себе. В семье все должны ладить друг с другом. Я усвоила эту схему («Давайте жить дружно», «Я всегда готова помочь», «Мы любим друг друга и счастливы») и в точности следовала ей как в жизни, так и на работе. Я до сих пор оцениваю ее положительно, тем не менее, когда у меня появилась своя семья, я уже не могла быть открытой для всех 24 часа в сутки. Кроме того, папин наказ «быть щедрой» прекрасен, но, следуя ему, я постоянно была в минусе. С рождением дочери эту ситуацию следовало как-то урегулировать. Так что повзрослела я несколько поздновато, но тем не менее это все же произошло.
Превращение в льва совпало с замужеством и рождением дочери.
Мой дракон из «ты должна» трансформировался в «хорошо быть щедрой и отзывчивой, но только если ты сама этого хочешь». Сегодня я стараюсь всегда устанавливать границы, которые окружающие не вправе нарушать, хотя часто все еще действую по принципу «шаг вперед – два назад»: я все прекрасно понимаю, но сегодня мне удается придерживаться своих принципов, а завтра я даю кому-нибудь взаймы деньги, которые больше никогда не увижу. Думаю, у меня впереди еще долгий путь. В конце концов, я только-только начала узнавать своего дракона…
Главная сложность возникает, когда осознаешь, что впитанные с детства готовность помочь, щедрость и справедливость – это действительно достойные качества. Но имеют ли они отношение ко мне? Живу ли я своей жизнью? Рада ли я быть отзывчивой и великодушной? Или я просто чувствую себя обязанной быть такой, иначе родители откажутся от меня, потому что я перестала быть хорошей, какой они привыкли меня видеть?
Теперь я могу сказать, что признаю свое право больше не быть хорошей.
Анализ Лавинии очень интересен. Она затронула особую проблему: что делать, если твой воспитательный сценарий основывается на том, что выглядит этически безупречным, – отзывчивости и щедрости. Эти установки, внушенные ей с детства, кажутся абсолютно правильными. Но в какой-то момент, как рассказывала Лавиния, встает другой вопрос: должны ли мы слепо следовать этим, безусловно хорошим, правилам? Вспомните, как маленьких детей заставляют есть овощи, считающиеся всеми педиатрами «полезной едой», а они не хотят? Тогда и наступает переломный момент: у ребенка появляется желание делать собственный выбор. Даже самая полезная еда должна быть желанной, иначе она так и останется рекомендацией, которую никто не соблюдает.
Нам никуда не деться от необходимости взять на себя ответственность за свою жизнь, свои желания и потребности.
Микела: я провела демаркационную линию
Мой верблюд соответствует фразе, которую мне повторяли миллион раз: «Если ты взяла на себя какие-то обязательства, то должна их полностью выполнить», то есть «Держи слово и не подводи других». Привитое мне чувство долга включало и соответствие социальным ожиданиям. Эта установка глубоко во мне засела. С 4 до 12 лет я профессионально занималась спортивной гимнастикой и привыкла к ежедневным многочасовым тренировкам. Сейчас я задаюсь вопросом: сколько в этом было моего желания, а сколько – необходимости выполнять взятые на себя обязательства?