Лев появился 10 лет назад, когда в течение одного года я успела выйти замуж и затем развестись. Мне было 26 лет. Меня зацепило задание убить дракона «ты должна», потому что мой развод обозначил ту самую демаркационную линию. В какой-то момент по целому ряду причин я слетела с катушек, шокировав окружающих, которые привыкли видеть во мне человека, неукоснительно следующего намеченным планам и выполняющим взятые обязательства. С этого началось мое постепенное восстановление, сначала неосознанное, затем все более осмысленное. Мой дракон – это необходимость постоянно напоминать себе о переходе от «я должна» к «я хочу», иными словами, от социальных ожиданий к индивидуальным. Мое личное превращение состоит в следующем: разрушить то, что было, чтобы затем воссоздать в соответствии со своим представлением, а не с «чувством долга», включая социальные обязательства. Так, мой второй брак основан исключительно на искреннем «да, я этого хочу».
Я поняла, что поиск и восстановление связи с самой собой – длительный, трудный, временами болезненный процесс. Но это превращение возвращает нам свободу и индивидуальность.
Микела совершает, будучи еще совсем молодой, мощный прорыв. Однако этого недостаточно, чтобы вырваться на свободу и вступить в новый период жизни. Это только начало. Самое интересное все еще впереди, хотя эпизод, о котором она рассказывает, весьма показателен: выйти замуж и развестись в течение одного года. Очевидно, что такие резкие повороты сами по себе не приводят к настоящим переменам. Потребуется, как говорит сама Микела, много работать над собой, день за днем искать свой путь, не довольствуясь одним только разрушением прежних ограничений. Нужно создать взамен новые. В этом и состоит ключевой момент: переход от правил, созданных другими людьми и обществом, к правилам, которые создаем мы сами.
Тот самый дракон из сказок, пугавший нас в детстве, зачастую продолжает подстерегать нас и во взрослой жизни, притаившись за углом. Окончательная победа над ним невозможна. Его присутствие требует от каждого из нас постоянной бдительности и работы над его приручением. Нужно сразу замечать, когда он снова показывается и выпускает когти, готовый создать нам проблемы.
Никогда не забывай поддерживать безопасную дистанцию между собой и своим драконом.
В конце концов, он – часть нас самих, он сопровождал нас на протяжении стольких лет. Опасно думать, что можно покончить с ним раз и навсегда – такая самоуверенность может дорого нам обойтись. Важно держать его в узде, не забывая, откуда он взялся: из нашей истории, возможно, из прошлого нашей семьи, из наших корней. И только встреча с ним лицом к лицу даст нам возможность раскрыть весь свой потенциал.
В любом конфликте всегда кроется возможность нового начала.
Не стоит бояться конфликта со своим воспитательным сценарием – ведь именно это противостояние делает возможными перемены, не обесценивая опыт, накопленный терпеливым верблюдом. Речь не о том, чтобы полностью отбросить прежние установки, а о том, чтобы создать на их основе нечто новое, которое при этом не будет копией старого.
«Я не буду твоей копией!» – это не столько вопль бунтаря, адресованный кому-то из своего прошлого, сколько призыв найти в себе мужество, необходимое для перемен.
«Дорогие родители, я пишу вам…»
Предлагаю вам выполнить упражнение, которое можно назвать катарсическим – оно поможет мобилизовать все эмоциональные ресурсы, необходимые для трансформации: написать письмо родителям. Прошу вас сосредоточиться на следующих вопросах:
● Как вы усваивали родительский воспитательный сценарий и как, возможно, смогли от него освободиться?
● Как вы росли и развивались под их присмотром?
● Как вам удалось отделиться от них, найти свой путь, начать жить по-своему или как вы хотели бы это сделать? Иначе говоря, как складывается диалог между тем, что они вам передали – явно или неявно, и вашими глубинными стремлениями, которые могли увести вас далеко от их воспитательного влияния?
Все это предстоит выяснить. Я оставляю вам свободное место для того, чтобы написать это письмо. Впрочем, вы можете просто пропустить его и начать читать письмо Риты, которая уже прошла путь, описанный в этой книге.
Удачи вам в этом деле!
ПИСЬМО РОДИТЕЛЯМ
Рита: как сардинский костюм
Дорогие папа и мама!
Кризис разразился после того, как погасли огни рампы на сцене моего материнства, после пандемии, которая перевернула все с ног на голову и сбила привычные ориентиры. События последних трех лет нещадно давили на мои триггерные точки и разбудили моего внутреннего ребенка, который хочет, чтобы его замечали, признавали, принимали и обнимали. Вновь проявилось наследие воспитательных сценариев, которые я ощущаю как сардинский костюм со всеми его украшениями, который я надела для участия в шествии в честь Дня святого Эфизия[77], да так и хожу в нем каждый день, не имея возможности переодеться во что-то более удобное.
От тебя, папа, мне достался сценарий гнева, нервозности, внезапных вспышек ярости, сметающих все на своем пути, а также требовательности, перфекционизма – и в то же самое время неуверенности в себе и своих силах. Я до сих пор слышу, как ты ругаешь меня за малейшую оплошность; ты не признавал права на ошибку – ни за собой, ни за ребенком, девочкой-подростком, юной девушкой. В твоем присутствии мы не осмеливались чувствовать себя счастливыми, безмятежными, веселыми… У тебя все всегда было очень серьезно и не было места радости – только обязанности.
С тобой, мама, можно было позволить себе больше радости и беззаботности, но ты тоже кроила и вышивала мой сардинский костюм. Для тебя дети соседей, твоих подруг и даже едва знакомой женщины были воспитаннее и послушнее твоих собственных дочерей; у других все было лучше, чем у нас. Тебе я обязана привычкой при встрече с кем-то сразу искать в нем недостатки, что делает меня излишне требовательной, придирчивой и неспособной принять другого просто таким, какой он есть. Я до сих пор страдаю от того, что у меня нет близких друзей – просто потому, что я не позволяла себе дружить по-настоящему, боясь, что эти отношения разрушатся. Теперь я жалею, что не рискнула попробовать, пусть бы даже все закончилось плохо – зато я испытала бы эти эмоции в полной мере.
Сегодня я чувствую себя одинокой в прекрасном замке, где я без конца хлопочу, пытаясь сделать все в нем безупречным. Мало-помалу я изолируюсь и отдаляюсь от окружающего мира, потому что никак не могу избавиться от этого костюма и просто затеряться в толпе. Я все жду, что на меня направят прожекторы, когда я иду мимо, а мне бы хотелось просто танцевать свой танец – босиком, легко и свободно.
Ваша дочь Рита
Рита осмысливает свою ситуацию через метафору исторического сардинского костюма. Этот образ помогает ей увидеть, как традиции родного края переплелись с родительскими сценариями воспитания, от которых теперь так трудно освободиться. Она чувствует потребность в работе над собой, которая позволит ей танцевать свой танец – желательно босиком, без мишуры, которой расшит костюм. С безупречной символической точностью
Рита показывает нам и трудности, и задачи нового пути – как сохранить полученное наследие, не позволяя ему над собой властвовать.
После отделения от родителей появляется возможность использовать ткань полученного воспитания для того, чтобы сшить одежду не по стандартным лекалам, а на заказ – по мерке собственных потребностей и стремлений. Нужно только захотеть попробовать, почувствовать необходимость выйти за рамки простого бунта и испытать себя на прочность – возможно, уже со своими собственными детьми или в каких-то иных ситуациях, которые предлагает нам жизнь. Только так может появиться почва для нового взгляда на мир, новой точки зрения, нового замысла. Полученное воспитание дает нам ткань, из которой создается костюм воспитательного сценария – прет-а-порте, скроенное и сшитое по готовым лекалам. Но можно поступить иначе – создать новый фасон,
используя ткань не для того, чтобы угодить тому, кто ее дал, а для того, чтобы воплотить свои собственные замыслы.
Лучше сохранять верность себе и своему поиску, чем наследию и традициям, смысл которых часто остается туманным. Было бы странно выполнять непонятные пожелания тех, кто появился на свет раньше нас, и отказываться от наших собственных устремлений. Иногда все это прячется за утверждениями типа «Такой у меня характер. Я так устроен. Что поделать. Такова моя судьба». Нет, на самом деле простор для маневра огромен и все эти возможности ведут к поиску того неизведанного внутри нас, что мы еще не смогли – или не сумели – открыть в себе, разглядеть, исследовать и испытать.
В некотором смысле это похоже на ревизию гардероба. Что оставить, а что больше не нужно? Что еще пригодится, а от чего пора избавиться? Дело не столько в примирении с недостатками, сколько в способности дистанцироваться от них с критическим и вместе с тем конструктивным настроем: «Это моя история, мне с ней жить». Нельзя допустить, чтобы это превратилось в непосильную ношу. Наоборот, по возможности следует трансформировать пройденные испытания в глубокое и прочное чувство самоуважения и уверенности в себе.
Это означает освобождение как от фатальной зависимости, так и от излишней самонадеянности, когда говорят: «Я не думаю о полученном воспитании, это меня не касается. Я – это я, я вырос сам по себе». То есть следует избавиться и от ощущения беспомощности, и от чувства превосходства по отношению к своему воспитательному прошлому, только так можно настроиться на восприятие нового и собственное развитие.