Оставив дворянку из параллельного мира (на самом деле тут ситуация прямо противоположная), перенёс своё внимание на более насущные вещи. Выгрузил лишнюю экипировку из инвентаря рядом с общей кучей, затем подумал и выгрузил вообще всё. Из квестовых предметов у меня остался разве что журнал, сгенерированный нейросетью, но зато я хотя бы могу спросить совета у Лии, а значит и хоть немного прикинуть, какая экипировка мне будет нужна в следующем походе.
Закончив с вещами, забрал коробку с мусором, решив выкинуть её где-нибудь в данже и посмотрел на Небесный Атлас. Не, всё-таки удобно смотреть на небо и сразу видеть подписанные объекты. Здесь было всё по старому. Луна — это путь домой. Увы, дорога туда сейчас была заблокирована, что и подтвердила надпись. Рядом с ней сверкали уже виденные мной созвездия в которых я уже был по разу.
В «Ладонь Небес» не хочу, никогда не привлекал сеттинг Древнего Китая.
От «Болот» до сих пор вьетнамские флешбеки с ароматом тухлой до состояния взрывчатого вещества рыбы.
«Тропа Среди Гор»… Туда можно, но там были свои приколы в виде действительно узких мест и дорожек над пропастями в которые так легко упасть, просто потеряв равновесие. Хотя… в прошлый разя дошёл до местного форта, и даже арена с боссом-кентавром была именно что ареной, на которой можно было разгуляться. Дальше надо будет чистить от нежити очередной замок?
А, вот, добавилась новая звёздочка, обозначенная, как «Подземелья Замка», но она была совсем тусклая и имела обозначение «1/1», типа, одна локация и уже зачищенная, так что туда даже соваться не имело смысла.
Ну а на самом горизонте алело алое зарево багровой звезды. ПВП пока не обязательно, но уже доступно. Замечательно, блин. Ну нет, туда — только когда выбора не останется.
— Эм… А что ты делаешь? — вырвал меня из раздумий голос дочки местного давно покойного лорда.
Девушка действительно сошла со своего «постамента» и даже успела приблизиться ко мне. Наверное, какое-то время она наблюдала за моими действиями, боясь спросить хоть что-то, но вскоре ей всё же удалось пересилить себя.
— Да вот… думаю, куда отправиться дальше и какую экипировку брать с собой, — рассеяно ответил я.
— Зачем?
— Как я понял, таково правило по которому я здесь существую. Перед возвращением домой я обязан совершить опасное путешествие. Не знаю, в этом мире или в другом…
— А почему ты смотришь на звёзды?
— Ты видишь только звёзды?
— Да. А ты?
— А у меня перед глазами Небесный Атлас, в котором звёзды — порталы, а Луна — путь домой.
Девушка тоже какое-то время смотрела на звёзды, потом тщательно изучила уже меня.
— Но тебе туда не надо! Ты ищешь не там!
— В самом де… — попытался возразить я, но закашлялся. Вот оно! Задание от системы!
— Пойдём! — неожиданно вновь поверившая в себя дворянка схватила меня за руку и потянула за собой к пылающей чаше. Влекомый девушкой я отправился за ней, пока она действительно не остановилась у самого края не дающего тепла пламени.
— Смотри! — в предвкушении воскликнула она, указывая пальцем на что-то в огне.
— Огонь. — фыркнул я.
— Смотри глубже! В огонь!
И я послушно смотрел. Зачем? Почему? Что я там должен был увидеть? Пламя не обжигало и, подобно местному бледному солнцу даже не слепило. Напротив, оно было почти прозрачным, открывая «великолепный» вид на кучу собранных в горку костей. Тем не менее я продолжал вглядываться в кости, пока не понял, что меня начинает затягивать во тьму, неожиданно чёрных глазниц одного из многочисленных черепов.
Только хотел отвернуться, чтобы сказать, что начал что-то видеть и спросить, знает ли моя спутница, что меня там ждёт, как оказалось, что я уже ни фига не на башне.
«Огненное подземелье»
«Дальние камеры»
«Отыщи свет».
Стало жарко. И немножечко грустно от того, что в инвентаре у меня остались только один исцеляющий янтарик, вынесенный всё-таки из прошлого подземелья и квестовый журнал, написанный нейросетью. Остальное я самолично и аккуратно разложил вдоль стеночки, чтобы перед походом вдумчиво собраться.
Из груди вырвался болезненный стон, а в голове посетовал один популярный игровой персонаж на тему «Никак он,…ять не научится!». Ладно хоть додумался надеть «флору» перед тем как занырнуть в портал.
— Выберусь отсюда, обязательно поинтересуюсь, хотела она меня убить или это само так получилось. — Стоит отметить, что в этот раз шкала паники даже не появилась. Привыкаю. К своему идиотизму.
Ладно, надо осмотреться.
Я действительно оказался в камере с прогнившими решётками и упавшей дверью. У моих ног лежал скелет какой-то неведомой твари, а сквозь неровно уложенные камни стен проблескивали огненные всполохи. Света они давали достаточно, чтобы идти не спотыкаясь по коридору с точно такими же, как и у меня камерами, так помимо этого на стенах через равные промежутки висели горящие факела.
Что-то зачастил я мыкаться по тюрьмам. Прям, матёрый урка. Ага, со вторым побегом.
Высунув из камеры голову, убедился, что коридор чист.
Убедился, что ничего в шаговой доступности мне не удастся использовать в качестве оружия, тяжело вздохнул и пошёл искать свой путь к свободе. Ну и свет, да.
Глава 26Прохождение Игры
Неприятно звякнувшее звено кандалов неприятным холодом ударило по предплечью, когда сам обод на полной скорости влетел в нос местному зеку, расплескав по камере трухлявое содержимое свежепроломленного черепа.
+212
А у меня тут битэмап… Игра продолжает раскрываться для меня новыми красками, превратившись из эдакой метроидвании с элементами РПГ в откровенный файтинг. Особым докой в умении разбивать людям лица я не был никогда, скорее, наоборот имел ярко выраженные повадки белоручки: схватить за шею, заломить руку, ударить головой о какую-нибудь поверхность. И то не более двух раз за всю предыдущую жизнь, но сейчас…
+171
+188
Самым неприятным для меня оказалась трата собственного здоровья при ударах. Прям как тот босс зомби грифон, только у того и габариты были и запас прочности соответствующий. Мог, так сказать себе позволить. Я же… Скажем так, резать костяшки о проломленные полусгнившие негигиеничные кости мне надоело буквально после первого статусного эффекта «Гнилая Кровь». А ещё это было банально больно!
Смешно сказать, для обработки разбитых костяшек я тогда использовал… мусор, оставшийся от сухпайка, употреблённого Лией. На дне коробки под слоем из съеденных консервов и полиэтиленовых упаковок (впервые вижу, чтобы кто-то съел все галеты) нашлась мятые спиртовые салфетки, всё ещё влажные с небольшими остатками «говядины с фасолью», но их хватило, чтобы убрать мерзкий статусный эффект, который заметно расширил моё понимание самого термина «оружие».
Поначалу выручила портупея, сорванная с пояса и намотанная на кулак. Здесь, правда, лучше бы помогла солдатская пряжка. Она и помассивнее и поребристее и вообще лучше смотрелась в качестве шанцевого оружия, но увы, таковая была у меня — только в воспоминаниях, а у Лёхи, у которого я и видел её единственный раз на его дембель, валялась где-то в сарае. Но горевать о несбыточном долго не получилось. Ремень очень быстро вернулся на положенное ему место, а взамен в руку легла сначала отломанная ржавая решётка, потом в ход пошёл оторванный от стены лежак, а вот сейчас я, наконец снял с запястья очередного местного доходяги почти целый браслет от кандалов с тремя оставшимися звеньями цепи. И не думаю, что мне хватит его надолго. Мягкая дрянная железяка уже начала выгибаться в обратную сторону.
+241
+215
+101
+…
Спасало одно. Местные бомжи на моём текущем уровне угрозу для меня не представляли даже в такой идеальной для них ситуации, когда я заспавнился в одной из камер два на два с голой задницей. Представляли они из себя примерно то же самое, что я сам не так давно снял с позорного столба, но Лия, к её чести, сохранила рассудок, а с этими всё уже было кончено. Ну а поскольку выбросило меня в крыле с одиночными камерами, мой цикл действий был примерно такой: залетаю в ближайшую камеру, топчу черепушку местному обитателю, если он ещё не успел вскочить на ноги. Если успел, то прижимаю к дальней стенке и разбиваю голову кандалами, как кастетом, затем встречаю в проходе обитателей соседних камер, если такие есть. Главное попасть посильнее, чтобы доходягу отбросило либо к стенке, либо на сокамерников, чтобы стамина успела восстановиться Уклоняться они не пытались, но зато резко бросались на меня, чтобы навалиться всем своим крошечным весом и попытаться вцепиться зубами мне в шею, чего я исключительно из природной брезгливости делать им пока не позволял.
Когда шум драки больше не мог никого привлечь, наступало время шмона. Брезгливость скромно отворачивалась куда-то в сторону, а матрасы летели на пол и в коридор. Будучи жителем нашей необъятной родины, воспитанным на сериалах о подобных местах, знал, что, казалось бы, в небольшой камере можно спрятать всё вплоть до шестиствольного авиационного пулемёта. Так что к каждой камере подходил, как к лутбоксу. И не сказать, что зря. По лору, лечащие янтарики — это сохранившийся в камне с древних времён солнечный свет, который ещё может исцелить своим теплом. Потому и не понятно, откуда им взяться там, куда солнце вообще не проникает. Тем не менее, конкретно в этом данже они встречались в таких прямо-таки аномальных количествах. Двадцать две проверенные камеры принесли мне двенадцать камушков! Больше, чем в каждой второй!
Напрягало, пожалуй, только понимание того, что в тюрьма не может состоять только из заключённых Не знаю, как здесь, но там, где люди живы, всегда есть, те, кто их кормят, обслуживают и охраняют. Так вот надсмотрщиков мне ещё видеть не доводилось. И выйдя в более-менее широкий коридор, я понял почему.
По мере моего продвижения не знаю куда, стены, будто бы вырубленные в скале тоннели постепенно расширялись, сначала добавился второй ряд камер по другую сторону коридора, затем начался расширяться и сам коридор, до тех пор, пока длиннющая каменная кишка не вывалилась в некий «желудок», объединяющий своей неровной овальной тушей три яруса с куда большими камерами и такими же ответвлениями, что и низвергнувшее меня. Несмотря на наличие проходов, перил и подъёмов, все камеры прекрасно просматривались, а в центре получившегося реверсивного осьминога, стоял… какой-то мутант. На заключённых он был похож только тем, что сам больше всего напоминал давно преставившийся труп. Но, как и вся нежить в угасающих мирах, стоял на своих четырёх тонких человеческих ножках. В руках это нечто сжимало гонг, а глаза использовало вместо прожектора, непрерывно облизывая толстым лучом неприятного белёсого света стены. Ну что ж, свет я, кажется, нашёл.