у не вносили и не мешали честным людям делать свою работу. И вот если бы кто-то смог придумать, как организовать этих самых таких как я…. Многозначительный взгляд капитана пришлось парировать тем, что это очень плохая идея, так как Игра изначально сделала всё, чтобы мы при первой встрече вцепились друг другу в глотки. Так что с этим ничего не выйдет. И нет, я не знаю почему она такая на нас злая. Борюсь по мере сил, вот вчерася… Дальше последовал рассказ о встрече с Игроком-Стрелком, чему Марьянов поначалу сильно обрадовался, но потом так же резко расстроился. Ибо не завербовал! Вот так вот сходу!
Да я, блин, даже не пытался! Для меня главное было — именно не убить в ПВП, своего я добился, а дальше — уж простите, не о том думал, да и команды не было. И вообще, я информатор, а не рекрутер!
Марьянов смерил меня недовольным взглядом, вдохнул, выдохнул, включил уже остановленную запись и принялся бомбардировать меня новой порцией вопросов уже непосредственно по последней теме, в частности: «А ты точно его/её не убил?», «Почему не предложил сотрудничество?», ну и на сладкое «Опиши внешность.» и «Считаешь ли ты его/её опасным(ной)?».
И, да. Потенциально одно осознание того, что без маски ты не анонимен и в любом случае сохраняется вероятность быть узнанным в толпе — уже признак наличия ума и здоровой паранойи. А тут человек пошёл ещё дальше — я даже не могу поручиться за пол! Так что если он или она действительно переживёт того босса и всех последующих, то этот игрок будет представлять из себя опасность. Так что я очень подробно описал одежду того анонимуса, прикинул рост, размер ноги и ощущение, преследовавшее меня при разговоре с ним. Буду надеяться на его/её благоразумие, удачи и тем и этим!
Материальных ценностей в этот раз взял с собой немного, но и их Артём Филиппович попросил придержать, так как со мной и за предыдущую партию ещё не расплатились. Попросил сбросить ему на почту фото ценностей и опись, как время будет. После чего отправил меня к медикам. Те проверили меня счётчиком Гейгера и потыкали ватными палочками на предмет образцов грязи из иного мира, после чего отпустили на все четыре стороны в пределах города, разумеется.
Однако, первым делом после душа я сделал то, что давно следовало. Созвонился с Сильвестром Рудольфовичем, покаялся во всех смертных грехах, мол совсем забыл старика, несмотря на всё проделанное добро, что было почти правдой. Тот несмотря ни на что пригласил меня к себе и поскольку время всё ещё позволяло, я принял его предложение, надеясь сбыть часть неучтённого награбленного Давно надо было выйти на контакт, но кто ж мне даст-то? Так что я нисколько не стесняясь, свалил все свои грехи на госконтору, мол совсем загоняли, ироды, поняли, что двужильный — значит, и пахать может за десятерых. Тот поохал, покивал. Покручинился, что теперь не сможет вести со мной дела так, как раньше и его доля в моих находках останется лишь в виде платы за оценку. Мимо госкассы я теперь тоже мало что пронесу, так как нахожусь под колпаком двадцать четыре на семь и вообще теперь будет всё грустно. А ведь дальше будет только хуже! Ибо правительство твоё тебя вылюбит и высушит без остатка, не считаясь ни с твоими потребностями, ни с мнениями, а потому, Денис, давай я тебя в Израиль переправлю. Вот прямо завтра, а после завтра уже на море загорать будешь! Там всё повольготнее будет! А такие шустрые парни, как ты, будут там как сыр в масле кататься и ни в чём нужды не знать.
О как. Немало окосев от подобных предложений, я честно отказался. Ювелир сделал вид, что огорчился и предложил остаться на ужин, потому что к нему сейчас приедет та самая внучка, которой он покупал телефон при нашей первой встрече, а старик совсем не знает, о чём можно говорить с молодёжью. Но на это мне тоже было что ответить, потому как недолгий душ, пусть и смыл грязь, а дезодорант сглаживал вонь тяжких странствий, от меня всё ещё пробивалось наружу некое амбре, способное существенно повлиять на аппетит и первое впечатление, которое, как известно, нельзя произвести второй раз. Да и усталость брала верх над голодом. Так что сделал виноватое лицо, оставил пару тяжёлых подсвечников из особняка «Брошенной Деревни» в качестве извинений, и под клятвенное обещание ещё раз подумать над его предложением покинул неожиданно гостеприимного дедушку.
А когда оказался в своей машине первым делом связался по этому поводу с Марьяновым. Не из чувства глубокого патриотизма, а просто потому, что чуял в этом предложении куда большие проблемы, чем могло доставить родное государство.
За то, как Рудольфыч будет извиняться перед «конторой глубокого бурения», я не переживал, в его доброту и заботу верил ещё меньше, памятуя о том, как опасалась его мама, так что ни совесть, ни предусмотрительность по поводу акта доносительства даже не пикнули. Капитан же по поводу полученной информации довольно сильно напрягся, в частности его удивила топорность вербовки, что могло намекать на крайние сроки и лютую необходимость, но он пообещал посмотреть, что с этим можно сделать и как уладить возникшую проблему, ибо она как раз была по его профилю. Тем более, что он не знал, была ли это попытка подковырнуть меня на предмет вшивости со стороны его руководства или действительно имел место быть акт вмешательства со стороны вражеских спецслужб.
Так что я положил трубку и отправился по ещё не закрывшимся магазинам закупать продукты на вечер и следующий рейд. От кошерного ужина отказался, но на прилавках обнаружился хороший ассортимент разогреваемых блюд, а дома в холодильнике меня поджидало пару контейнеров с ещё нормальными припасами от мамы Эльзы. Более чем достойная замена любым ресторанным изыскам.
Утро встретило меня уже почти забытой пустотой бытия. Меня никто не искал, мне никто не звонил, и даже посещение туалета не выкинуло меня в неведомые дали, как уже разок бывало, так что я был полностью предоставлен сам себе, чем и воспользовался. Компьютер, возвращённый обратно из угасающих миров, тихо загудел, загружая систему и я, открыв уже довольно старый документ постарался вспомнить всё, что происходило со мной со времени последних записей. Очень много переписал из скопированных для меня Марьяновым протоколов. Поначалу он не хотел доверять мне эти видеоматериалы, но я предложил обмен, и он немедленно согласился. Всё-таки записи моих первых впечатлений, ощущений и наблюдений, выстраданные и сделанные для личного пользования, щедро приправленные различными фотографиями имели для него огромную ценность. И они разительно отличались от тех воспоминаний, которые уже были взяты у ранее вышедших на контакт и уже почивших игроков. Кстати, их протоколы опросов мне тоже предоставили.
И что я почерпнул у них главного? Хм… Давайте начнём с того, что они охренели! Я серьёзно! Несмотря на то, что первое погружение в Угасающие миры было разным у всех пяти ныне покойных «геймеров», объединяло их одно. У них всех была своя «нубо-лока», свой начальный полигон на котором они могли просечь все фишки с минимальными рисками и противниками, которых не боишься и не жалеешь. Там были и мелкие зомби-гремлены и крысы и даже куры, за которых давали приличное на начальных этапах количество экспы!
Но что всё-таки пошло не так? Почему при наличии такой синекуры они всё равно отсиживались в тенёчке сутки, после которых их выкидывало в нормальный мир, и они всё равно, даже при помощи со стороны властей ничего не смогли сделать⁈ Согласен, зомби-боров на заброшенной ферме, у которого есть своя полоска здоровья — это довольно страшно, но именно этот стартовый босс в конечном итоге был побеждён!
Троих… нет, не так! ТРОИХ загрызли в обучающих локациях после того, как они несколько дней с перерывами бегали от оживших трупов кур, собак крыс и кроликов, не достигающих их в холке даже до середины бедра! Ну… одному, наслушавшись истерик и причитаний выдали пистолет. Труп бедолаги, обнаруженный в изоляторе, из которого он и вышел в данж, был истерзан сильнее прочих, опознать смогли разве что по бакелитовой щёчке от рукоятки оружия, которую нашли в смертельной хватке обглоданной ладони.
Ещё двоих позже так же нашли неподалёку от тех мест, в которых они исчезали. Тоже с повреждениями разной степени. Одного вроде как загрызли, а у второго тела были все признаки падения с большой высоты.
Игрок, сообщивший, что завалил зомби-кабана вроде как даже в свой последний данж уходил преисполненный уверенностью в завтрашнем дне. Через сутки его тело случайно нашли с перерезанным горлом в квартале от места исчезновения.
Был ещё парень, утверждающий, что проходит карты «по стелсу». Не скажу, что он продержался дольше всех, в конце концов его постигла та же судьба. Зверски убит чем-то тупым и тяжёлым.
На их фоне я действительно выглядел аномалией и считал бы себя таким, если бы система не давала мне доступа к мировой статистике, которая сообщала об уже полутора миллионах завершённых данжей против восьми с копейками не закрытых. Счётчик проведённых ПВП так же рос просто неумолимыми темпами. На этом фоне я уже смотрелся максимально бедно потому как несмотря ни на какие «Камни», «Фиалы» и иные «причинческие технины» мой счётчик дуэлей смотрелся максимально бедно: 2−0 остальное ушло вне зачёта, ибо в этом случае система была весьма категорична: нет смерти — нет победы! И по боку! Лучше бы вообще с нулём оставаться. Эх… жаль только мне это уже не светит.
В общем, с систематизацией своих знаний по игре я провозился до позднего вечера, после чего сразу же перекочевал в кровать и только на следующий день, как раз третий, когда я, по идее, должен был вновь отправиться в данж, решил в кои-то веки вспомнить про свои социальные обязанности. Так что со вздохом поднял рабочий телефон и отбил в месседжере сообщение для своего куратора:
«Артём Филиппович, я сегодня не пойду в У. М.»
Ответ пришёл быстро:
«Причины?»
«Проверяю насколько хватит терпения самой Игры, не затащить меня в портал.»
«Принял. Сколько надеешься продержаться?»