я, результаты были чуть хуже. Видимо, сказался тот факт, что сами пациенты перепугались серьезности ситуации со своим здоровьем, раз за них кто-то уже молится. И хотя Бенсон заранее оговорился, что эксперимент изучает влияние молитв на кардиологических больных, а «не опровергает религию», критике верующих в его адрес не было предела. Научное же сообщество глумилось над экспериментом, выискивая в нем методологические просчеты. В общем, получилось все, как всегда.
Массовый психоз
Люди всегда склонны к теориям заговора. Но стоит произойти чему-то непривычному и угрожающему, и обычная склонность видеть везде злой умысел моментально перерастает в форменный бред. Нынешние обстоятельства породили такую волну безумных теорий, что хочется ввести принудительную психиатрическую госпитализацию для некоторых медийных параноиков.
Мало того, что вышки 5G способствуют распространению коронавируса, так еще и вакциной нас «чипируют». Вливают «жидкий чип» чтобы следить за нами и контролировать. Придумали все это Билл Гейтс и Рокфеллеры. Самое весомое доказательство – это высказывание Гейтса многолетней давности о том, что в мире возможна вирусная эпидемия. Мол, вот, злодей сам проговорился.
Следующим витком массового психоза стала тема с адренохромом – якобы адским наркотиком, который звезды Голливуда и политики колют себе для продления молодости. А получают его из крови детей, которых специально для этого пытают и убивают. В общем, все по классике – без крови христианских младенцев злодеи обойтись никак не могут. Беда в том, что этот окисленный адреналин можно получить из аптечного препарата по 100 рублей за упаковку. И никого пытать не придется. Правда, ничего кроме сердцебиения этот «чудо-эликсир» не вызовет. Но для сторонников теорий заговора это совсем не важно.
Главное, что страх заставляет людей везде видеть происки «врагов». Это эволюционный психический механизм, тысячелетиями помогавший выживанию. Ведь лучше заподозрить «заговор» там, где его нет, чем не заметить реальные козни предателей и в результате умереть. То есть базовая настройка мышления такова, что любая беда обязательно кому-то нужна. И надо найти и сжечь «ведьму». Так люди снижают болезненное ощущение неопределенности, все сразу как будто становится ясно. А вот предположение о том, что есть сложные явления природы, которые никем не вызваны и никому не нужны – это выше наших интеллектуальных сил.
Во-вторых, любая теория заговора – это аксиома, наш мозг замечает только ее «подтверждения» и легко притягивает за уши любые факты, сшивая вместе что угодно. А вот внутренние несуразицы, противоречия законам физики и биологии, а также данные статистики легко отбрасываются. Это психическое искажение называется «предвзятость подтверждения». Человек начинает видеть весь мир в свете своей изначальной идеи.
От чего зависит успех в учебе
Процесс получения детьми образования вызывает у родителей бесконечные переживания. Взрослые расстраиваются из-за плохих оценок детей, из-за сдачи экзаменов и уровня образовательного учреждения своего дитяти. Это очень естественно, потому что образование воспринимается родителями и как залог будущего успеха в жизни, и как важная часть социального статуса. То, как дети относятся к образованию, является показателем их способностей и добросовестности. Так что, если ребенок стремится учиться, то с ним как бы все хорошо.
Тут вроде бы все понятно: детям надо прививать любовь к обучению, взращивать у них желание получить полезные знания и высокую профессиональную квалификацию в будущем. Но отчего-то многие дети не спешат грызть гранит науки, несмотря на титанические усилия родителей. На это есть весьма объективные причины.
Как бы странно это ни звучало, будущий уровень образования (количество лет потраченных на учебу) в значительной мере определяется генетическими факторами. Различия в уровне образования приблизительно на 50 % связаны с генетическими различиями между людьми. То есть в среднем разница в уровне образования между близнецами в два раза меньше, чем между двойняшками. Совсем недавно генетики, проанализировав геномы 300 тысяч европейцев и их образовательные достижения, выделили 74 конкретных участка ДНК, влияющих на академические успехи.
Эти гены наиболее активно работают в нервной системе и особенно в мозге. Отвечают они за такие процессы, как рост нейронов в коре и нейропластичность (способность нейронов создавать новые связи). Опосредованно этот комплекс генов влияет на размер мозга и когнитивные способности. А из психических качеств определяет «открытость новому опыту» (любопытство) и низкую невротичность (психическую и эмоциональную стабильность). Мутации же в этих генах ведут к умственной отсталости, болезни Альцгеймера и уменьшению объема мозга.
Что в голове у нынешних подростков
Для взрослого родителя ребенка-подростка всегда было непросто. С одной стороны, с возрастом появляется интеллектуальный консерватизм, и все новые социокультурные явления воспринимаются со все большим сопротивлением. Часто оно вообще переходит в брюзжание по типу «в наше время даже музыка была и лучше, и умнее». С другой стороны, для каждого следующего поколения необходимо создать свою субкультуру и систему ценностей, отличную от родительской. Это, по сути, биологическая инстинктивная программа «отделения».
Подростки возводят на пьедестал именно те культурные явления, которые максимально непонятны и неприемлемы для старшего поколения. Так они обретают собственную информационную «территорию» – общую с ровесниками, и закрытую для родителей. При этом меняется «картина мира» и «представление о собственном желательном будущем». Так в той или иной мере было всегда. Но бешеный скачок цифровых технологий в последние десятилетия заострил разницу между поколениями.
Во-первых, представления о собственном будущем значительно размылись и стали весьма туманными. Количество подростков, которые в своих сочинениях на тему будущего пишут о том, что не знают, кем будут или хотят быть, удвоилось по сравнению даже с 90-ми годами. Очевидно, что мир видится им малопрогнозируемым, а стандартные жизненные сценарии (образование, карьера, семья) перестают быть привлекательными и «обязательными» к исполнению.
Во-вторых, значительно изменился, по сравнению с предыдущими поколениями, список желательных профессий. Он отражает не то, на кого в реальности подросток пойдет учиться, а «ценностные ориентиры», заданные социальной средой. В 80-е преобладали профессии, связанные с общественным почетом и сильным альтруистическим аспектом (военные, врачи, ученые, космонавты, летчики). В 90-е крен сместился в сторону профессий, связанных в те годы с материальным достатком (бизнесмен, бандит, юрист, брокер). Важную роль в мотивации играли родительские модели: «Буду как папа, адвокатом».
Начало двухтысячных ознаменовалось появлением промежуточной парадигмы профессиональной самореализации – получить профессию, которая позволит быть востребованным и заниматься относительно интересной работой. Тут школьники писали и о программистах, и о рекламщиках-пиарщиках, и об управленцах-чиновниках. Что, в общем, было понятно с прагматической точки зрения – баланс стабильности и удовольствия в работе. Последнее же подростковое поколение показывает максимально отклоняющиеся результаты. Если все предыдущие поколения давали относительно однородную картину, то нынешние 15-летние очень четко разбиваются на две неравные группы. Меньшая часть ориентирована на ценность сложных, эксклюзивных навыков, связанных с новыми технологиями и видами деятельности. Желание получить профессию в сфере робототехники, искусственного интеллекта, виртуальной реальности, арт-дизайна сочетается с ориентацией на получение качественного западного или отечественного образования. А вот для основной группы лидируют медийные профессии. Традиционных актрис и спортсменов сменили блогеры, стримеры, киберспортсмены, рэперы и прочие инфлюэнсеры.
Основным мотивирующим фактором для них стала известность максимальному числу людей и развлекательный аспект деятельности (работа должна быть в кайф). А самыми вероятными путями к успеху называют «удачный хайп в Сети», «выстреливший стартап», «выгодный брак» (девочки рассчитывают получить богатого супруга) и, наконец, устройство на хорошую работу через родственников («по блату в Газпром»).
То есть эти модели успеха базируются на удаче, имеют краткосрочную перспективу, не связаны с образованием и длительным движением по иерархической лестнице и в большинстве своем ориентированы на гедонизм (получение удовольствия в моменте). Разумеется, подростки не стали глупее или хуже. Просто теперь они извлекают из среды другие ценностные ориентиры. Ну а кто-то по-прежнему хочет строить военные корабли или дипломатическую карьеру. Но очевидно, что сегодняшние молодые люди формируются в не совсем понятном для нас новом цифровом мире.
Почему мы доверяем мошенникам
Для большинства нормальных людей характерен психический феномен, который называется «презумпция доверия». Он заключается в нашей инстинктивной склонности доверять всему, что нам говорит уверенный и доброжелательно ведущий себя человек. Даже если он незнакомый. Так эволюция позаботилась о том, чтобы мы больше сотрудничали. Ведь именно доверие друг к другу и делает возможным общение, передачу информации и позволяет объединяться в сплоченные группы. А это огромное преимущество для выживания. Поэтому, по умолчанию мы верим другим, а чтобы заподозрить обман, нам нужно очень сильно напрячься.
Именно эту чудесную врожденную склонность и эксплуатируют аферисты «на доверии», которые с помощью лжи выманивают у людей деньги. Несколько последних месяцев я со своими замечательными коллегами по Лаборатории нейронаук как раз занят разработкой мер противодействия расплодившимся телефонным мошенникам.
Суть их аферы проста: вкладчику звонит человек, представляющийся службой безопасности банка, и сообщает о зарегистрированных подозрительных операциях по его счету. После чего, якобы с целью предотвращения возможного воровства денег, у человека выманивают информацию о банковской карте. Если вкладчик сомневается, его начинают пугать тем, что надолго заблокируют ему карту. Причем аферисты полностью имитируют работу банковской службы поддержки и сыплют финансовыми терминами.