что именно идет не так, как надо.
Человек с высокоразвитой духовной жизнью несет духовность как стремление к высоте своих идеалов, определяющих всю его деятельность в течение жизни. Душевность, дружелюбие в отношениях между людьми – показатели духовности. Основой духовной жизни является сознание, благодаря которому человек осмысливает, понимает мир и собственное место в этом мире, формирует свою деятельность. Но духовность – это не только сознание, но еще и практика, то есть поступки, которые мы совершаем день за днем. Если человек испытывает скуку, апатию, это значит, что в его жизни отсутствует духовный смысл и цели; он не пришел к пониманию своих задач. Я думаю, поиски смысла направляет совесть.
Через размышление и созерцание человек может достичь истины, найти правильный путь к спасению и, живя по совести, прийти к подобию совершенства. Верить или не верить в Бога, соблюдать религиозные обряды или нет – это личное дело каждого. Прежде всего должно быть уважение к другим людям, даже если они по-иному верят в Бога, или верят в другого Бога, или не верят вообще. При любых обстоятельствах оставаться самим собой, даже в исключительных ситуациях, человек может лишь тогда, когда он сформировался как личность, готов нести ответственность за свой выбор и умеет противостоять отрицательному влиянию. Вера решает проблему выбора собственной жизненной позиции.
Опыт предыдущих поколений и вся история человечества воплощены в созданных культурных ценностях. Соприкасаясь с ними, обогащаешь духовный мир своей личности, способствуешь ее нравственному, интеллектуальному и психическому развитию.
Свободно и непринужденно чувствует себя в современной культуре тот, кто с малых лет учится ориентироваться в ней, избирать для себя ценности, соответствующие личным способностям и склонностям и не противоречащие правилам человеческого общежития. Каждый человек располагает громадным потенциалом к восприятию культурных ценностей и развитию собственных способностей. Способность к саморазвитию и самосовершенствованию – принципиальное отличие человека от всех других живых существ. Чем более развит человек, чем выше его культура, тем богаче его духовная жизнь.
Я часто повторяю, что духовный мир не может существовать без эмоций, без открытого сердца – ведь человек не робот, обрабатывающий информацию, а личность, в которой нередко бушуют страсти, исключительные по силе и длительности. Страсти могут толкнуть как на преступления, так и на величайшие подвиги во имя счастья людей – все зависит от сознания. Человек должен уметь управлять своими чувствами, а для этого необходима воля; она устремляет личность к достижению цели, к выполнению предназначения…
Чего мне не хватало в жизни, так это деловых качеств. Сегодня многие творческие люди занимаются бизнесом, и я рада за них, но они, ко всему прочему, имеют еще и коммерческий талант. Я же больше романтик. Однажды ехала в поезде на гастроли и неожиданно задумалась: а чем еще, кроме музыки, я хотела бы и могла заниматься? Сейчас время такое, что каждый может изменить профессию, и возможностей для этого предостаточно. С удовольствием преподавала бы, если бы было кому. Мне часто доводится общаться с молодежью; я бываю председателем жюри различных музыкальных конкурсов, но те песни, которые сейчас поет новое поколение, меня не трогают. Если бы можно было найти «созвучных» моей душе и моему творчеству талантливых исполнителей, то я с удовольствием помогла бы им. Я прожила довольно долгую жизнь, и мне есть что сказать начинающим артистам, о чем поспорить и что обсудить. Не уверена, что у меня будет такая возможность: времени катастрофически не хватает, да и потенциальных студентов вряд ли наберется на курс. Говорю так не из пессимизма или неверия в современную молодежь, а исключительно из реальных соображений и той жизни, которую я наблюдаю.
Настоящий артист, певец не должен любоваться собственным голосом и собой – мол, как прекрасно я сегодня звучал! Гораздо полезнее находить в исполнении отрицательные моменты, ставить перед собой трудные задачи, бросать вызов самому себе. Только тогда, выполнив эти задачи, испытав в процессе работы моменты отчаяния, можно удивленно подумать про себя: неужели я справился? я справился! и в дальнейшем могу делать свое дело свободно. Я верю, что именно в этом заключается работа над собой.
Существует важнейшее правило для любого, кто ощущает себя артистом: быть наполненным чувствами, отчетливо понимать, что будешь делать, что станешь говорить людям, как лучше с ними общаться со сцены.
Красоваться перед публикой – последнее дело. Нужно ли им твое искусство? Если душа наполнена, если умеешь сохранять естественность – успех гарантированно придет, и ты будешь услышан. Я счастлива, что я – певица души.
Сейчас читаю воспоминания о Елизавете Федоровне, которая была Эллой, пришла к нам из немцев и приехала в Россию за князем Сергеем, в итоге убитым большевиками. Будучи католичкой, она приняла веру этой страны, то есть православие; приняла русский образ жизни – и все благодаря любви.
Когда любишь людей – они любят тебя в ответ. Всё рождается и проистекает из любви, абсолютно всё.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Готовясь к созданию книги об ушедшем из жизни большом артисте, каждый автор-составитель задумался бы: имеет ли он моральное право добавить что-то от себя лично, поделиться собственным видением человека, не являясь ему ни другом, ни коллегой; даст ли это читателю дополнительный ключик к пониманию его индивидуальности? Если бы не предыстория нашего знакомства с Валентиной Васильевной, я бы совершенно точно не решилась написать послесловие.
Летом 1992 г., отдыхая в д / о «Валдай», я познакомилась с рослым белобрысым мальчишкой – Колей Папоровым, сыном Валентины Толкуновой. Вопреки обыкновению, подростков нашего возраста в том сезоне практически не было, и мы много времени проводили вдвоем, гуляя и болтая, о чем придется. Ближе к концу отдыха к нам присоединилась вновь прибывшая молодежь, и компания стала многочисленной. По возвращении в Москву мы встретились и все вместе отправились бродить по центру города. Коля гостеприимно предложил зайти к нему домой перекусить, так как все мы изрядно проголодались на воздухе. Разумеется, его идея нашла живой отклик, и мы без предупреждения ввалились шумной оравой в квартиру на Чистых прудах.
Встретила нас Валентина Васильевна, с ласковой улыбкой на лице, не выражавшем ни малейшего удивления количеству непрошеных визитеров. У плиты священнодействовала Евгения Николаевна: из кухни доносился многообещающий запах свежеприготовленного домашнего обеда. Буквально через пять минут Валентина Васильевна внесла в Колину комнату поднос с горячими индюшачьими котлетами и мягким белым хлебом. Говорю, положа руку на сердце, – таких котлет я не ела ни разу: ни до, ни после. Сочные, мягкие, как пух, они мгновенно таяли во рту, и, если бы не правила этикета, каждый из нас съел бы всю эту гору в одиночку.
Семнадцать лет спустя, будучи уже сотрудником издательства, я узнала от арт-директора и моего давнего друга, поэта Валерия Краснопольского, что ему удалось получить согласие Толкуновой на публикацию биографической книги. Ранее Валентина Васильевна неоднократно получала предложения написать о себе, но ни разу не ответила положительно. И вот, каким-то удивительным образом, Краснопольский ее уговорил.
Первая наша встреча состоялась в начале апреля 2009 г., в тихой, просторной квартире на Цветном бульваре, которую Валентина Васильевна именовала своей студией. Мне запомнился ее глубокий, прямой взгляд в глаза, который, насколько я могу судить, давал ей безошибочное понимание того, кто перед ней. Чувствовать людей она умела с первой секунды.
Прямо с порога я поведала Толкуновой о валдайском знакомстве с Колей и легендарных котлетах. Она рассмеялась: «Секрет маминых котлет в том, что она смешивает пополам индюшачий и кроличий фарш и добавляет сливочное масло, оттого они и получаются сочными и мягкими». Когда я прибавила, что не имею отношения к журналистике, мне был выдан некий кредит доверия, что, учитывая закрытость Толкуновой, равноценно большой удаче.
Я вошла в зал и осмотрелась: повсюду стояли иконы и книги. «Хотите чаю или кофе?» – поинтересовалась она и предложила выбрать место для беседы. Конечно же, я выбрала кухню. Наиболее комфортной территории для обстоятельного разговора не найти. Практически сразу мы заговорили о поэзии, об изъянах XXI века, о ролях женщины и мужчины в отношениях. Валентина Васильевна только вернулась с гастролей и через день собиралась в очередную поездку. За ее спокойствием и плавной речью чувствовалась усталость. Мы как раз перешли к вопросу о том, как выматывает и опустошает город, как не хватает живой природы жителю «каменного мешка». Я спросила: «У Вас не возникает желания вырваться из плотного гастрольного графика и уехать за город на пару месяцев, чтобы основательно отдохнуть?» Глаза Толкуновой заулыбались: «А я уеду в обозримом будущем. У меня есть близкий друг, с которым мы вместе планируем ближайший отпуск». Говоря это, она светилась изнутри радостью. «Кстати, Анечка, нет ли у Вас, случаем, загородного дома, который Вы намереваетесь продать? Я бы купила, а заниматься целенаправленным поиском нет времени».
Много позднее, вспоминая ее слова и лучистый взгляд, я поразилась тому, как смело планировала будущее, зная о своем смертельном недуге, эта удивительная женщина.
Вера, по словам Евангелия, есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом…
Общеизвестно, что глубоко верующие люди (вне зависимости от вероисповедания) совпадают в отношении к главным вопросам, решить которые рано или поздно предстоит каждому. Не осуждать окружающих, протягивать руку помощи нуждающимся в ней, брать на себя ответственность не только за свои поступки, но и за мысли, и нести в мир любовь – основы зрелого, осознанного понимания земной жизни, приведенные в действие. Валентина Васильевна знала об этом не понаслышке. Она обладала философским складом ума, имела склонность к аскетическому образу жизни и, если бы способ ее самовыражения не был априори связан с публичностью, вполне могла избрать служение Всевышнему в тихой обители, вдали от городов и мирской суеты. Недаром посещение святых мест, храмов и монастырей давно стало ее жизненной необходимостью, панацеей от неправедности и ложных ценностей мегаполиса.