В конце концов Вики согласилась посещать все необходимые встречи с доктором Когутом. И хотя Скотт выглядел обеспокоенным, он тоже согласился с этим планом.
Сумел ли Айвэн сделать так, чтобы Вики могла раскрыться, чувствуя безопасность? Да, он ясно дал понять, что хочет услышать ее мнение; при этом свои собственные взгляды, которые были ей уже известны, озвучивал неохотно. Она почувствовала, что может открыто высказывать свои мысли об отсутствии болезни и бесполезности лечения, не будучи прерванной возражениями доктора. Пациентка также поняла, что доктор не даст мужу наступить на горло ее песне. Айвэн подчеркнул приоритет ее мнения в данный момент: оно было более важным в этом обсуждении, чем убеждения Скотта или самого доктора.
Скотт занервничал и перешел в нападение, когда Айвэн, не высказывая возражений, принял как должное желание Вики перестать пить таблетки. Тем не менее во всем остальном Скотт проделал большую работу. Он не встревал, когда Вики излагала доктору свои взгляды на проблему и собственные потребности. На предшествующих встречах Айвэн прорабатывал со Скоттом тактику дальнейших действий, помогая ему увидеть сферы, на которые он бессилен повлиять и в которых только выиграет от принятия вещей такими, какие они есть. Мужчине было не по силам убедить жену в том, что у нее биполярное расстройство и ей необходимо сидеть на лекарствах всю жизнь. За четыре предыдущих года Скотт не добился успеха, и Айвэн помог ему признать очевидное: чуда не произойдет, если он будет продолжать спорить. Вместе с тем в его власти наладить взаимоотношения с супругой и позволить ей снова принять его в ряды союзников, в свою «команду», чтобы они дружно трудились над общими проблемами.
Что же касается Айвэна, то он отдавал себе отчет в своих опасениях и понимал, что, слушая мнение Вики без возражений, он точно не сделает хуже. Невозможно причинить вред человеку, позволяя ему быть честным, и доктор знал эту простую истину. Также он не стремился опровергать убеждения пациентки без соответствующего разрешения: всегда сначала спрашивал Вики, можно ли ему выразить свою точку зрения, и только потом высказывался. Он ничего не терял, зато многое приобретал, прибегая к активному слушанию.
Они не просто объединили свои цели: в ходе беседы Айвэн неоднократно уточнял у Вики и ее мужа, есть ли еще что-то, о чем им хотелось бы поговорить. Главным вопросом на повестке дня было разъяснение позиции Вики, разбор ее переживаний и опыта в сложившейся ситуации.
Айвэн сохранил спокойствие, услышав утверждение Вики, что она собирается бросить пить лекарство. Скотт также держался уверенно, за исключением того краткого момента, когда страх вывел его из равновесия. Ни Айвэн, ни Скотт не спешили возражать Вики, заверявшей, что она здорова, не нуждается в приеме лекарств и планирует бросить лечение. Они с уважением отнеслись к ее точке зрения. Прежде чем предложить свое мнение, Айвэн наделил Вики полномочиями принимать окончательное решение, поинтересовавшись, хочет ли она услышать его мысли на эту тему.
Айвэн повторял слова Вики, чтобы удостовериться в правильном понимании сказанного. Он предварял свои высказывания заверением, что хочет всего лишь убедиться, верно ли он понял пациентку («Позвольте проверить, правильно ли я вас понял?»), воздерживался от комментариев и критических замечаний к ее словам, завершал обратную связь вопросом о том, все ли верно. Доктор подтверждал, что понимает и искренне уважает точку зрения Вики.
Вики считала медикаменты кратковременной терапией и смотрела на них скорее как на антибиотики при инфекции, чем как на инсулин для диабетика. Большим плюсом было то, что у Вики имелось некоторое осознание, пусть и далекое от того уровня, которое ее семья и доктор хотели бы наблюдать. Пациентка чувствовала эффективность препаратов в снятии симптомов, но не понимала, что медикаменты могут предотвратить их повторное появление, когда ее самочувствие уже было в норме.
Крайне маловероятным, с точки зрения статистики, было то, что болезнь не вернется, когда Вики бросит лечение, и Айвэн отдавал себе в этом отчет, но небольшой шанс у пациентки все же был. Очевидным для доктора было и то, что, пока Вики не ощутит, что управление процессом лечения в ее руках и не найдет личной причины для продолжения приема препаратов, она не будет соблюдать назначений. Проблема Вики, с которой Айвэн был готов помочь ей на тот момент, состояла в приеме лекарств. Однако доктор был согласен работать с ней только при условии регулярных посещений и мониторинга ее состояния. Айвэн разрешил Скотту присутствовать на нескольких сессиях и взять на себя часть обязательств по внимательному наблюдению за женой, когда она перестанет пить таблетки.
Согласившись на совместную работу над проблемой, которую обозначила пациентка, Айвэну удалось оставить Вики в терапии и на препаратах на более долгий срок, чем если бы он настаивал на непрерывном лечении, которое женщина воспринимала как «пожизненный приговор». Помимо этого, доктор создал условия, которые помогли Вики самостоятельно найти причины для продолжения лечения. Важно отметить, что при этом Вики не обязана была признавать у себя заболевание, из-за которого она должна пить таблетки до конца дней.
Айвэн не только зафиксировал на бумаге содержание их договоренностей о медикаментозном лечении, но и спросил разрешение, прежде чем это сделать. Это важная деталь, поскольку она продемонстрировала его намерение сотрудничать, а не притворяться. Получая разрешение пациентки, доктор акцентировал внимание на том, что Вики будет главной в ситуации, когда выйдет из больницы. Он не боялся признать свою невозможность постоянно контролировать ее.
Своими действиями доктор последовательно напоминал Вики о том, что выбор — продолжать лечение или нет — всецело остается за ней, так же как и ответственность за последствия принятого решения. Главными темами для «передовицы» стали желание Вики избавиться от постоянного принятия препаратов и ее понимание, что они помогают при спутанных мыслях, бессоннице и истощении (эти симптомы пациентка воспринимала как проблемные, несмотря на то что по-прежнему не считала себя больной).
Другими словами, рефлексивное слушание по методу 4С — это активный процесс. Применяя его, вы задаете много вопросов, не навязываете своих мыслей и воздерживаетесь от эмоциональных реакций в ответ на услышанное. Вы похожи на ученого, пытающегося разгадать тайну. Ваша главная задача — достичь ясного понимания, каким образом близкий человек переживает свою болезнь и ее лечение, а также в чем может заключаться ваша помощь. Узнав его отношение к своему психическому расстройству и необходимости пить психотические препараты, вы завладеете важной информацией, которая потребуется для заключения соглашения о лечении.
Весьма вероятно, что человек, которого вы слушаете рефлексивно (то есть не вынося оценок), ошибочно примет ваше внимание и уважение за согласие с его мнением. Как будто вы тоже считаете, что он не болен, лечение не требуется, никакой зависимости от веществ нет, более того — вы верите в существование заговора из-за его бредовых идей. Ему также может показаться, что вы встанете на его сторону и будете убеждать его семью в полном отсутствии пресловутого психического заболевания и, соответственно, развеете «миф» о необходимости лечения. Этот вопрос будет рассмотрен в книге с разных сторон. Он является причиной большинства страхов относительно рефлексивного слушания: многие люди считают его опасным.
Чтобы помочь вам преодолеть беспокойство на эту тему, я предлагаю три новых приема, которые не входят в аббревиатуру 4С, но числятся среди семи техник нашего подхода: Затягивание времени, высказывание Мнения, Извинение. Эти приемы позволяют использовать рефлексивное слушание, не становясь при этом жертвой сомнительных взаимодействий или ловушек. Если вам, как и мне, нравится использовать для запоминания аббревиатуры, соедините три заглавные буквы вместе — и получится ЗМИ. Звучит ужасно! Однако я уверен, что наши взаимоотношения с больными, не осознающими свое расстройство из-за анозогнозии, изначально обречены на провал, когда мы не применяем этих техник, поэтому мне нравится ЗМИ. Сейчас я представлю эти техники кратко, а позже изложу подробности.
Насколько это возможно, отложите высказывание собственного мнения (о бредовых идеях, желании отказаться от лечения и т. п.), чтобы максимально долго сохранять альянс, который вы выстраиваете, отсрочить вред, причиненный вашим ответом, и самое главное — переключить локус контроля на человека, интересующегося вашим взглядом относительно напряженных тем (из положения пассивного слушателя в позицию активно задающего вопросы партнера).
Итак, когда вы учитесь применять метод 4С, чем дольше вам удастся воздерживаться от выражения своей, отличающейся, точки зрения, тем больше человек, которому вы помогаете, будет воспринимать вас как единомышленника, уважающего его мнение, и будет чувствовать себя обязанным отнестись внимательно к вашему. По крайней мере, он, скорее всего, будет слушать вас, не занимая сразу же защитную позицию. Когда больной затрачивает определенные усилия, добиваясь вашего мнения, он ощущает контроль над ситуацией и, следовательно, будет менее упорно обороняться, услышав наконец это мнение. Человек будет ценить вашу точку зрения гораздо больше, если ему придется за нее побороться, даже в случае несогласия с ее содержанием. Таким образом, ваше мнение будет иметь б