- Посмотри! Посмотри на это! Смотри, что она наделала!
Это был наш свадебный альбом, мы с любовью оформили его, вернувшись из свадебного путешествия. На первой странице была профессиональная фотография с помолвки, ее мы использовали на приглашениях. На ней мы, обнявшись, стояли перед кафе, куда когда-то ходили на первое свидание. Я в ужасе смотрел на вырезанное лицо Ханны. Я перелистнул дальше. То же самое. Я улыбался со всех страниц, лицо Ханны уничтожено. Где-то Джейни рисовала жирный крест черным карандашом, где-то вырезала.
Ханна сгребла фотографии с постели.
- Вот еще. Везде так. Представляешь, сколько времени она этим занималась? - Она картинно одну за одной кидала фотографии на кровать. -Посмотри еще сюда. - она дрожащей рукой указала на отдельную стопку фотографий.
Я взглянул на серию фотографий, которые я распечатал только пару недель назад: снимки Коула в больнице и в первый день дома. Его лицо было искромсано так же, как лицо Ханны. Если у меня и были сомнения относительно отправки Джейни в учреждение, они испарились.
- Все будет хорошо, - сказал я как можно более успокаивающим голосом. - Она переедет на некоторое время.
46Ханна Бауэр
Кристофер уставился мне в глаза.
- Где Джейни?
Я потерла глаза. Должно быть, я уснула. Коул ворочался рядом. Сколько же времени?
- Где она? - он потряс меня за плечо.
У меня колотилось сердце. Он еще не должен был прийти. Я не успела убраться.
- У себя в комнате.
У закрытой двери ее комнаты он остановился и заметил, что сигнализация включена.
- Она внутри? Мы же договорились, что если я ставлю замок, мы используем его только ночью.
Я не рискнула рассказать, что пользуюсь им уже несколько недель. Только так я чувствовала себя в безопасности. Я молча ждала, пока он откроет дверь.
- Господи! - воскликнул он.
Должно быть, Джейни опять измазала все какашками. Я подошла ближе и встала в дверном проеме. На этот раз стены. Она рисовала на них пальцем. Кристофер смотрел, пытаясь все осознать, Джейни, обнаженная, стояла в центре комнаты в окружении еще целых и сломанных игрушек, остатков еды и пустых пачек от сока.
Кристофер обернулся ко мне, осознавая происходящее.
- Ты оставляешь ее здесь на весь день?
Я кивнула.
- Что? Я не... я не понимаю...
- Я успеваю все прибрать до твоего возвращения. - Я была удивлена, что он раньше не чувствовал запах. В комнате воняло, как бы я ни отмывала.
- И сколько это продолжается? - у него сжимались кулаки.
- С того дня, как она убила Синичку.
Он подошел ко мне, лицо исказила злость.
- Как ты могла? Как ты могла так с ней поступить? После всего, что она пережила?
- Как я могла? - я показала на Джейни. - Она - воплощение зла. Так говорила ее бабушка. Помнишь? Она сказала, мы не представляем, насколько она ужасна. Никогда не задумывался, почему ее матери пришлось запирать ее, как животное? Она такая и есть!
Я заметила, как розовой вспышкой промелькнула его рука, он ударил меня по лицу. Кожа горела, зубы проткнули мягкую, влажную губу. Голова откинулась назад. Я пошатнулась от его силы, ошеломленно подняла руку и прижала к месту удара.
Джейни истошно завопила.
Глаза Кристофера наполнились ужасом. Он снова пошел ко мне. Я отпрянула.
- Нет, - я подняла руку. - Не надо.
Дело № 5243Допрос Пайпер Гольдштейн
Люк положил фотографию на стол.
- Что за муж на такое способен?
Кто мог им рассказать? Я теперь понимала, каким они видят Кристофера, я так же смотрю на тех мужчин, которые бьют женщин.
- Он ударил ее только один раз.
- Дайте угадаю - он никогда раньше не бил женщину? - он не мог скрыть отвращения.
- Да, - я повесила голову, словно это меня ударили.
- И ему стало жутко стыдно, да? Обещал никогда больше так не делать? Может, даже подарил ей красивые цветы, - он фыркнул. - Да ладно. Вы-то знаете, как это бывает.
Он прав. Этого я не могла отрицать. Мужчина не должен бить женщину, что бы ни случилось. Точка. И неважно, если женщина его колотит, он должен принимать удары. Нет оправдания, если бьешь женщину. Этому я учила всех правонарушителей на занятиях, посвященных домашнему насилию.
47Кристофер Бауэр
Я изо всех сил старался не паниковать по дороге домой. Несколько минут назад Ханна позвонила, в голосе слышалась истерика. Я не понимал ни слова сквозь рыдания. Да слов почти и не было, одни звуки. Я уже устал уходить с работы, чтобы разнимать Ханну и Джейни. Доктор Чэндлер внесла Джейни в лист ожидания на место в клинике «Новые горизонты», но сказала, что процесс может занять несколько недель. Я не знал, что делать сейчас. На этот раз я даже не стал отпрашиваться у Дэна.
Прошло три дня, мы так и не поговорили о том, что произошло. Я не мог поверить, что действительно ударил Ханну. Я никогда еще не бил женщину. Никогда в жизни. Я не такой. Это была спонтанная реакция. Я не мог смотреть на себя прежними глазами, но и заставить себя извиниться я не мог, хотя понимал, что это было бы правильно.
Когда я вошел, в доме царила тишина.
- Ханна?
Без ответа.
- Джейни?
Ничего.
Я прошел через гостиную в коридор. Стояла зловещая тишина. Я заглянул в спальни, там никого. Дверь в ванную на другом конце коридора приоткрыта. Что-то не так. Я чувствовал это. Я бросился туда, распахнув дверь, ворвался в ванную.
Ханна, вытянув ноги, сидела перед ванной, прижав Коула к груди и уставившись в пустоту. С другой стороны у стены сидела Джейни, прижав ноги к груди и покачиваясь. Одежда у нее вся пропиталась водой. Почему она мокрая? Я переводил взгляд с одной на другую.
- Ханна? - осторожно позвал я, делая шаг в ее сторону.
Она даже не мигала.
- Ханна?
- Ничего.
Я пошел к Джейни.
- Что случилось?
Джейни подняла глаза и мгновенно заплакала. Все тело сотрясалось от рыданий. Я подошел и обнял ее. Она съежилась у меня в руках, вся дрожа.
Ханна вскочила.
- Отойди от нее! Отойди! Она и тебя заразит злом. Оно повсюду. Ее зло везде.
- Ханна, стоп. Хватит. Сядь, - командовал я.
Она медленно пошла по плитке, не отпуская младенца.
- Коул. Мой малыш Коул, - она начала всхлипывать. Ее стоны объединились с Джейни и отражались эхом от стен ванной комнаты.
Я поднял Джейни на руки и перенес к Ханне. Сел рядом с ними. Тут я посмотрел на лицо Коула. Глаза широко распахнуты и не мигают. Губы посинели.
- О боже, что с ним?
- Мой малыш. Мой малыш Коул, - Ханна только сильнее расплакалась.
- Отдай ребенка. - Я попытался его взять, но она отстранилась.
Она только сильнее прижала его к себе.
- Мой малыш. Мой малыш Коул.
Я схватил ее и, не обращая внимания на сопротивление, подтащил к себе. Она не давала, но я вырвал младенца у нее из рук. Тело было холодным. Грудь не двигалась. Я положил его на пол, пощупал пульс. Сердце не билось. Я двумя пальцами принялся надавливать на крошечную грудную клетку.
- Позвони 9111 Позвони 911! - я не узнавал звука собственного голоса.
Вдох. Раз. Два.
Вдох. Раз. Два.
Я снова надавливал на грудную клетку.
- Ханна!
Она сидела без движения, Джейни начала действовать. Она выбежала из ванной и вернулась с телефоном Ханны. Передала его мне. Я не мог прекратить сердечно-легочную реанимацию. Я сунул телефон Ханне. Она уронила его на пол.
- Ханна! Ханна!
Она подняла телефон, все движения были замедленны.
- Я не могу. Не знаю. Не могу.
- Позвони 911! - Я встряхнул ее за плечи, сдерживаясь, чтобы не отвесить еще одну пощечину. - Ты меня слышишь? Позвони 911!
Дело № 5243Допрос Пайпер Гольдштейн
Неужели обязательно все обсуждать? Разве они не могут просто прочитать отчеты врачей? Выписки из истории болезни? Все же было, черным по белому. Не понимаю, почему обязательно все рассказывать именно мне.
Не то чтобы я не думала о тех днях. Я не могла о них не думать. Они раз за разом вставали у меня перед глазами, как кадры из фильма, начиная с той поездки в больницу.
Медсестру с сестринского поста я узнала по одному из прошлых дел. Она деловито что-то печатала, когда я подошла.
- Извините, - я кашлянула.
Она подняла голову. У нее было длинное узкое лицо, темные волосы заведены за уши.
Я показала удостоверение.
- Я к Коулу Бауэру.
Она показала на узкий коридор направо.
- Он в палате 10 Е.
- Спасибо, - сказала я, но она уже погрузилась обратно в работу.
Сколько раз я ни была в отделении реанимации новорожденных, каждый
раз казалось, что я вступаю на другую планету. Время кралось сквозь постоянное движение и активность. Я подготовилась к тому, что сейчас увижу. Я знала только, что у них дома случилось что-то ужасное. Все. Я постучала и вошла.
В центре комнаты стоял прозрачный пластиковый кувез с отверстиями по бокам. От ложа к мониторам разбегались тонкие гибкие трубки. Аппарат ИВЛ двигался вверх и вниз, дыша за него. Плохой знак. Я не хотела на него смотреть. Пока что мне и не надо было, вокруг суетились медсестры, и я бы только мешалась, так что я с благодарностью отошла в сторону, чтобы не мешать делать свою работу.
Ханна сидела на виниловом кресле рядом, прижимая к груди одеяло. Кристофер застыл рядом, положив руку ей на плечо. Увидев меня, он поднял белое лицо. Эмоции спрятаны в глубине глаз. Я кивнула. Слова были излишни. Я опустилась перед Ханной и положила руки ей на колени. Она не мигала. Она меня не заметила.
- Ханна, - попыталась я.
Ничего.
- Они дали ей какое-то успокоительное, иначе она кричала без остановки. У нее шок, - объяснил Кристофер. - Она так уже час сидит. Почти не говорит. Не движется.
Я наклонила голову в сторону кувеза, все еще опасаясь смотреть.
- Как он?