- Вы можете игнорировать меня, но рано или поздно вам придется все рассказать, и чем раньше, тем лучше, - она не отводила взгляда. - Не понимаю, какая мать не попытается сделать все, чтобы помочь своему ребенку.
- Это несчастный случай, - голос Ханны было едва слышно.
- Продолжайте, - кивнула Холли, радуясь, что пробила стену.
Но Ханна не знала, как продолжить. Я беспомощно смотрел, как она мучительно ищет слова.
- Это несчастный случай.
-Да, вы уже сказали. Расскажите подробнее.
Она подождала ответа. Ханна дрожала. Она вцепилась обеими руками в ручки кресла.
- Пожалуйста, прекратите, - сказал я. Я не мог этого больше выносить. Ханна, похоже, тоже.
Холли наконец перевела взгляд на меня.
- Кажется, она очень расстроена.
- Да ладно! - Я дрожащим пальцем показал на кувез: - Вы сына нашего видели? Читали историю болезни?
Она встала лицом к лицу.
-Да, именно поэтому я здесь.
Нам обоим стало неловко. Никто ничего не говорил, пока молчание не стало невыносимым. Наконец она сказала:
- Вы злились, когда приехали домой?
- Я? С чего мне злиться?
- Вероятно, вы могли разозлиться, что вам приходится снова уходить с работы из-за домашних проблем. Я имею в виду, это не первый раз, любому бы это действовало на нервы.
С кем она говорила?
Я изо всех сил сохранял спокойствие.
- Я не злился.
- А Ханна?
- Нет, - голос у меня дрогнул.
- Ханна когда-либо злилась на младенца?
- На Коула?
Она склонила голову набок.
- У вас есть еще один младенец?
- Я могу поговорить с Пайпер? - спросил я.
Пайпер никогда не позволяла себе такой тон. Наверняка все потому, что Холли очень молодая. Она компенсировала возраст надменностью и дерзостью, пытаясь показать свой авторитет но мне это не нравилось.
Она взглянула на Айпад.
- Пайпер Гольдштейн?
Я кивнул.
- Пайпер тоже будет привлечена. Мы будем работать вместе. Она работает в Службе по защите прав детей, а я - социальный работник в больнице.
- Зачем нам два социальных работника?
- В подобных делах всегда участвуют двое.
Я поднял брови.
- Подобных делах?
- Расследованиях по поводу жестокого обращения с детьми.
49Ханна Бауэр
Я хотела говорить, но оказалась заперта на задворках сознания и потеряла способность общаться с миром вокруг себя. Жизнь бурлила и вертелась, искажая зрение затмевающим все страхом. Лампы в больнице светили слишком ярко и мерцали. Мысли мелькали, я не могла выделить что-то конкретное, кроме постоянной отчаянной мольбы ко всему хорошему, что есть во вселенной:
Пожалуйста, не дайте ему умереть.
Я все видела и чувствовала. И укол иглы, и мокрую салфетку, когда мне делали укол валиума. Я слышала каждое слово врачей и медсестер, крутящихся по палате, как пчелы. Как они обсуждали, что на КТ кровоизлияния не видно и надо сделать МРТ, если вдруг что-то упустили. Заверения, что мозгу просто надо отдохнуть после перенесенного.
Все спрашивали меня, что произошло, и я хотела рассказать. Мозг велел телу произносить слова, но оно не слушалось. Связь нарушилась, порвалась. Части распались в темноту, образовалась пустота. Я могла только беспомощно слушать, как Холли пытала Кристофера вопросами. Никогда не видела его таким рассерженным, как когда она упомянула жестокое обращение с детьми.
- Жестокое обращение? Да вы в своем уме? - от него исходили волны ярости.
Холли приняла удар.
- Вас ведь уже опрашивали, когда вы последний раз обращались за неотложной помощью с Джейни?
- Да, но там все было иначе.
- Почему же? - она скрестила руки на груди. - С вами ведь тогда общался социальный работник больницы, так?
Он расстегнул верхние две пуговицы и ослабил галстук, будто тот его душил.
- Так. Он спрашивал, что произошло с Джейни, мы ему рассказали. Все.
Он не обвинял нас в жестоком обращении с ребенком.
Она изобразила удивление.
- Я тоже не обвиняю вас в жестоком обращении с ребенком.
- Вы это и делаете, - у него на шее вздулись вены.
Она покачала головой.
- Вовсе нет. Я сказала, что мы расследуем возможность жестокого обращения с детьми.
- И в чем разница? - он уставился на нее.
- Мистер Бауэр, понимаю, вы расстроены. Сегодня был тяжелый день. Я просто делаю свою работу, - она сделала шаг назад, освобождая больше места между ними. Кристофер глубоко вдохнул и провел рукой по волосам.
Успокойся, Кристофер. Спокойно.
Нам надо, чтобы он оставался сильным. Всем нам.
Он хрустнул пальцами и потянулся.
- Так что вам от меня надо?
- Нам необходимо знать, что произошло сегодня у вас дома. Как вы думаете, что может помочь нам это выяснить?
Он глубоко вздохнул.
- Меня там не было.
- А кто был?
- Ханна и дети.
- Вы уверены?
Он кивнул.
Вопросы так и сыпались. Они говорили, словно меня рядом не было. Я не успевала следить за ходом действия и осознавать сказанное. Хруст черепа Коула при ударе о край ванны заглушал все, что происходило вокруг. Он врывался непрошеным. С Коулом ничего не должно было случиться.
Дело № 5243Допрос Пайпер Гольдштейн
- Родители часто ведут себя так, как Ханна в больнице? - спросил Люк.
- Да.
- Получается, вы такое уже видели? - Они с Роном снова переглянулись.
- Видела.
Передо мной промелькнули обрывки прошлых случаев. Девочка-подросток, скрывавшая беременность, родила в раздевалке и потом две недели не разговаривала. Девятилетний мальчик впал в кататоническую депрессию, когда его забрали у матери. И младенец Вогнов.
- Иногда после травмы мозг на некоторое время запирается.
- Все полагали, что это и происходит с Ханной? Своего рода посттравматический шок?
- У нас не было повода сомневаться.
- Только не у Холли. Она отправила отчет о ребенке, нуждающемся в органах защиты, основываясь на характере травм Коула, - он постучал ручкой по столу.
Я понимала беспокойство Холли, но я была против того, чтобы отправлять такой отчет, потому что я уже видела подобные травмы у младенцев. Они редко встречались у детей, которых не трясли, но то, что они нехарактерны, не означало, что они невозможны, а другие признаки у него отсутствовали. Ничто больше не указывало на жестокое обращение. У него не было сломанных ребер, припадков, синяков - всего того, что мы видим обычно. И я была уверена, что дело не в жестоком обращении, это ведь Бауэры. Ханна не могла навредить Коулу. Точно не могла.
- Расскажите, что происходило после того, как был отправлен запрос на социальную защиту ребенка.
- Из-за этого запроса Джейни необходимо было переселить на время предварительного расследования. Коула тоже бы забрали, но он был в больнице, так что это то же самое. Это обычная практика, когда на родителей поступило больше одной жалобы.
- Сколько времени занимает расследование?
- Обычно мы за несколько дней выясняем, может ли идти речь о жестоком обращении с ребенком. Детей автоматически переселяют из дома, пока не будет решено, в безопасности ли они там. - Я взглянула на Люка, потому что ему я это уже рассказывала. - Я уже говорила, что в первую очередь мы пытаемся пристроить детей с родственниками, а не в патронат, также было и с Джейни. Разумнее всего было оставить ее у Элисон.
- Из больницы она поехала к Элисон? - спросил Рон.
- Да.
- Элисон согласилась взять ее?
- Согласилась.
- И вас все устраивало? Ничего не вызвало беспокойства?
- Ничего.
50Кристофер Бауэр
Нейрохирург и педиатр вместе вошли в палату все еще в зеленых операционных костюмах. Лица их ничего не выражали. Я ухватил Ханну за руку. Нейрохирург сразу перешел к делу:
- Нам удалось найти источник мозгового кровотока и остановить его.
Меня охватило облегчение. У Коула снова были судороги, а МРТ показала кровоизлияние, которое не было видно на КТ. после чего его быстро повезли в операционную.
Нейрохирург продолжил, активно жестикулируя:
- Рефлексы ствола мозга есть. Зрачки реагируют на свет, и он адекватно реагирует на внешние раздражители. Я думаю, он полностью поправится.
Я почувствовал, как рука Ханны задрожала.
Две медсестры вкатили в палату Коула. Мы с Ханной бросились к кувезу, боясь смотреть. Глаза у него были закрыты. Голова забинтована. Весь истыкан иголками. Ханна просунула палец в одно из отверстий и погладила его ножку. Он открыл глаза.
- Прости меня, - прошептала она. Боль в голосе была почти осязаемой. Я обнял ее за плечи и прижал к себе. Тело у нее было холодное, неподвижное, как горка костей.
- Мы понаблюдаем за ним ночью, чтобы быть уверенными, что ему не станет хуже, и возможно, еще сутки, потом можно будет обсуждать выписку.
Педиатр вставил слово:
- За ним нужно будет наблюдать следующие несколько месяцев, но это только ушиб черепа, так что длительных последствий мы не ожидаем.
Я крепче обнял Ханну.
- Ты это слышала? Он поправится.
Дело № 5243Допрос Пайпер Гольдштейн
- Здесь указано, что ваши коллеги выражали беспокойство тем, как вы близки этому делу. Из-за этого вы могли упустить что-то важное. А сами вы как считаете? Не может в их утверждениях быть доля правды? - спросил он.
- Точно нет. Я хорошо делаю свою работу, потому что мне не плевать на людей, с которыми я работаю. - за это мне еще не приходилось извиняться.
- Но вы не заметили синяки на шее Джейни, так?
К горлу подступил ужас.
Он показал на диктофон перед собой и повторил вопрос.
- Да, я не сразу их заметила.
- Что еще вы сначала упустили?
- Ничего, - я вздрогнула.
- Когда вы наконец-то заметили синяки на ее шее? - спросил он, делая упор на слове «наконец-то».
- Согласно закону, мы должны навестить ребенка на новом месте