— Вторая дверь налево, — он махнул рукой. — Зеленое полотенце твое.
Сказав это, он вышел.
Кое-как я встала с матраца. Все тело отозвалось болью. Ой, мамочки… Колени, голени, локти сбиты в кровь. На запястьях синяки от пальцев. Как же жутко и противно! Да как он мог?! Если бы не этот парень, то…
Качнув головой, я пошла искать «вторую дверь налево». За ней оказалась небольшая ванная комната, совмещенная с туалетом. На полу и стенах простая кремовая плитка, сбитая в некоторых местах. За белой шторкой с рябками старенькая чугунная ванна.
Что ж, приступим. Закрыв дверь на хлипенькую задвижку, я сбросила платье и белье. Включила воду погорячее и забралась в ванну. Из средств гигиены только один массмаркетовский универсальный мужской гель для душа. То есть «гель для всего». Понимание того, какой кошмар будет у меня на голове после такой вот помывки, померкло перед желанием тотчас же смыть с себя прошлый жуткий вечер.
Вода и пахнущий мятой гель взбодрили, прогоняя остатки липкого туманного марева. Ссадины жгли, но я едва это замечала. Тщательно вымывшись, ощутила себя обновленной и успокоенной. Но ненадолго, ведь память услужливо подкинула вчерашние события. Мутные отрывки, на которые я смотрела словно бы со стороны, были пугающими и мерзкими. Я все расскажу отцу, и Миша ответит за свой мерзкий поступок. На пушечный выстрел больше ко мне не подойдет!
Выдавив на палец зубную пасту, кое-как почистила зубы. К счастью, фен в ванной нашелся. Еще минут пятнадцать я провозилась с волосами. Длинные, почти до талии, густые и волнистые русые локоны без маски и укладочного масла не желали приобретать хоть сколько-то приличный вид. Потому я просто закрутила их в пучок на затылке.
Кроме вчерашнего платья, пропахшего сигаретным дымом и страхом, надеть было нечего. Что ж, придется уже как есть.
Одевшись, я босиком прошлепала в кухню. Та была маленькой, наверное с четверть той, что в папином доме. У окна ютился пластиковый столик с двумя стульями, в углу у двери была жестяная мойка, напротив нее стоял старый, еще советский, холодильник. У газовой плиты, стоявшей почти вплотную к невысокому серванут с посудой, в полоборота ко мне мой спаситель сосредоточенно готовил яичницу с сосисками. От запаха рот наполнился слюной.
— Ты как раз вовремя, — сказал он.
Выключив плиту, снял с нее сковородку и выложил блюдо на две тарелки. Поставил их на стол.
— Садись, — сказал, достав из шкафчика вилки.
— Спасибо, — пробормотала я, устроившись на одном из стульев.
— Угу, — хмыкнул парень.
Мазнул по мне взглядом и перевел его в открытое окно. На улице благоухало летнее утро. Молоденькая зеленая листва тихо шелестела от легкого ветерка. Щебетали птички.
Наколов кусочек яичницы, я отправила его в рот. Вкусно!
— Спасибо вам большое за…
— Может хватит мне «выкать», м? Мы же спали вместе, — насмешливо бросил парень, и я снова покраснела.
Закусив губу, отвернулась.
— Меня Макс зовут, а тебя как? — мягко, словно извиняясь, проговорил после паузы.
— Света.
— Очень приятно, — протянул руку через столик.
Она была крупная, красиво вылепленная. Костяшки длинных пальцев сбиты. На ладонях мозоли.
Я протянула свою в ответ.
— Цветик-семицветик, — усмехнулся Максим и поцеловал мои пальцы.
Мне впервые в жизни целовали руку. Прямо как в моих любимых романах!
— Ешь давай, а то ветром скоро унесет.
И я послушно принялась за еду, стараясь делать это красиво ведь парень наблюдал за каждым моим жестом.
— А сам чего не ешь?
— Ем. Глазами. Пока что, — подмигнул и медленно растянул красиво очерченные губы в улыбке.
Я снова зарделась и сделав вид, что не поняла намека, сосредоточилась на яичнице. Сердце гулко стучало в груди, в животе что-то сладко трепетало, сбивая дыхание.
Если и было что-то, чего я правда не понимала, так это то, насколько сильно меня зацепило. Как глубоко утянуло прямо в синий омут глаз Максима.
Глава 3
Сорок три пропущенных вызова. Папа, дядя Слава, наш начальник охраны, тетя Люба, даже мама…
— Крутой девайс, — хмыкнул Макс, глядя на мой смартфон последней модели.
— Папа на восемнадцатилетие подарил.
— Так тебе восемнадцать. Фух. А то я, честно говоря, слегка нервничал. Не пойми неправильно, но выглядишь ты как дите, которое напялило мамины наряды.
— И вовсе я не дите! Сам-то на пять минут старше.
— Минуточку… Мне двадцать один, — проговорил с дурашливо важным видом. — Международное совершеннолетие, Семицветик, между прочим. Уже официально можно крепкий алкоголь в отличие от некоторых.
— Я не пила…
— Угу, — фыркнул он с саркастической ухмылкой.
— Я… Я мало что помню! — сконфуженно пробормотала я. — Коктейль какой-то был… Но я не могла пить много! Я вообще почти не пью!
Макс посерьезнел.
— И ты не знала, что в нем! — он взъерошил и без того растрепанные русые волосы, — Нельзя пить не пойми что, понятно?
— Ты думаешь, — я обомлела, — мне туда что-то подмешали?
Я не могла выпить много. Пьяная женщина — это ужасно. И все выпитое было не на голодный желудок, ведь тетя Люба покормила меня перед выездом. Как я сразу не догадалась…
— Вполне вероятно, раз говоришь, что не напивалась. Если мама с папой не рассказали, что малознакомые мажоры могут напоить всякой гадостью с вполне понятной целью, то это сделаю я, — с ненавистью выплюнул он.
Я уже открыла рот сказать, что Миша не малознакомый мажор, но передумала. Так еще хуже. Да и… Выражение лица, с которым Макс произносил слово «мажор» не вызывало желания сообщать, что я одна из таких. Ведь тогда из простой наивной девушки, попавшей в беду, я для него скорее всего стану глупой избалованной дочкой богатых родителей, которая соврала, что не напивалась и не сама нашла себе проблемы на голову. Папа всегда говорил, «девки» сами виноваты… Папа! Папа меня обыскался, да и я помнила, что Макс избил Мишу, а за это…
— Макс, мне домой надо.
— Давай отвезу, — с готовностью проговорил он.
Даже на высоких каблуках я едва доставала парню до подбородка. Он возвышался, как скала, отгораживая от всего мира. Так не хотелось уходить…
В парадном противно пахло кошками и сыростью. Какой-то мусор валялся прямо на грязных бетонных ступеньках. Но когда Макс взял меня за руку, все это словно исчезло, перестало существовать. Осталась только теплая, шершавая ладонь, в которой тонула моя рука.
— Не упади.
Крепко держа, он повел меня вниз. Приодолев четыре этажа, мы вышли на улицу. Черная «беха-семерка», стоящая неподалеку, мигнула фарами.
— Ой, у папы точно такая же…
— Реально? — перебил он.
— Ага.
Точно такая же была в девяностых. Я была тогда еще маленькая, но отлично ее помнила. Хорошо, что Макс не дал мне это добавить. Было видно, что парень гордится машиной, пусть та и далеко не новая. Зато купил он ее явно сам, а не получил в подарок от папы.
— Значит хотя бы один пунктик у нас совпадает. Будет проще при знакомстве.
Радость от понимания, что Макс хотел бы познакомиться с моим папой вспыхнула и померкла. Илья Сергеевич Фрай, владелец одного из крупнейших в стран холдингов ни за что не позволит дочери быть с кем-то, кто «ей не ровня». Такое уже было…
— Садись, — Макс галантно распахнул передо мной дверь.
Улыбнувшись, я забралась на переднее сиденье. Макс сел за руль. На пару секунд я засмотрелась на то, как солнечные лучи подсвечивают его мужественный профиль. Высокий лоб, прямой крупный нос, квадратный подбородок…
— Ремень пристегни.
— А сам что?
— А я бессмертен.
— Тогда и я не буду, — я скрестила руки на груди.
Фыркнув, парень дернул ремень и пристегнулся. Я сделала то же самое.
— Куда тебе?
Я назвала адрес в двух кварталах от настоящего. Не хватало еще, чтоб они столкнулись с папой… И чтоб Макс увидел, где именно я живу.
— Я ради тебя весь город на уши поднял! — папино лицо покраснело от гнева. — Мои люди все больницы прочесали, морги! А ты, оказывается, просто шлялалась неизвестно где!
— Илья, да не кричи ты на девочку, — причитала тетя Люба, суетясь за его широченной спиной.
— Известно где, папа! Известно! С Мишенькой, сыном твоего хорошего друга и партнера по бизнесу. Он подсыпал мне что-то, а потом полез своими грязными лапами. Если бы не тот парень, случайно оказавшийся рядом, то наверно бы и…
По всему телу пробежала дрожь. Отголоски воспоминаний заставляли сжиматься от ужаса.
— Он меня к тете Ане отвез. Я у нее уснула, а проснулась только пару часов назад…
Тетя Аня была маминой подругой. После их развода с папой отношения между ними стали мягко говоря натянутыми. У нее он меня не искал. И если кто мог прикрыть, то только она. Именно поэтому я и позвонила ей сразу после того, как попрощалась с Максом…
— Анька! Ну конечно! Вот мерзавка! А набрать меня нельзя было?!
— Папа… Ты вообще слышал, что я сказала? Миша чем-то меня опоил, а потом попытался изнасиловать!
— Люба, разогрей Свете завтрак, — отрывисто бросил папа.
Вздрогнув от резкого приказа, женщина кивнула и направилась в кухню, оставив нас одних.
— Свет, если ты настолько сильно не хочешь видеть рядом с собой Михаила, то могла бы так и сказать. Незачем было устраивать этот цирк, который чуть бедой не закончился! Ну что ты глазами хлопаешь? Миша в больнице, у него сотрясение мозга между прочим! Великая актриса, блин!
— Папа!
— Что «папа»? Я-то решил, что мало тебе объяснял как надо вести себя с парнем, что б не провоцировать то, чего не хочешь. А оказалось, ты надумала разыграть попытку изнасилования!
— Я не понимаю, — в шоке пролепетала я. — Ты… Ты не веришь мне?!
— Миша мне рассказал, что ты испугалась, выскочила из машины. Упала на каблуках. А когда он попытался тебя успокоить, появилась эта отморозь!
— Эта отморозь защитила твою дочь!