— Привет-привет, — подлетела ко мне Вика и, обдав тяжеловатым запахом парфюма, поцеловала в обе щеки.
Токсикоз остался в прошлом, но все равно душный аромат заставил поморщиться.
— А ты все ешь, да? Смотри осторожнее, дорогая. Мы с тобой не молодеем, метаболизм не тот. И так вон ты, извини, заметно вес набрала.
Она сморщила сделанный носик.
— Зато ты очень похудела, — отозвалась я, — умница.
— Да, а как же иначе. Подростающее-то поколение наступает на пятки…
Подозвав официанта, Вика заказала себе матчу. А потом с энтузиазмом принялась делиться новостями. У кого что да как. У той новый йорик, у другой — шпиц, у третьей — муж. Четвертая развелась, а пятая родила и набрала десять килограммов. В пол уха я слушала болтовню подруги и старалась не погружаться в паганое ощущение, что просто-напросто просрала семь минувших с окончания университета лет прячась от боли вот в такой вот абсолютно пустой жизни, состоящей из спа, шоппинга, салонов красоты, светских раутов и сплетен. По собственной глупости и слабости дала Славецкому себя сперва ограбить, потом просрать отцовский бизнес, потом… Так, все! Прошлого не вернуть и не изменить. И нечего за него себя казнить. Какой смысл? Тем более в моем положении.
Когда Вика доцедила свою матчу, мы направились искать платья. Торговый центр был миниатюрный и «не для всех», потому и магазинов в нем было всего-то полтора десятка. Однако, как оказалось, даже такой «променад» в Викиной компании способен утомить меня уже за полтора часа. Особенно с тем, что все имеющиеся фасоны платьев абсолютно не подходили беременной мне.
— Лучше это, или предыдущее? Тут сиськи так подчеркнуты, а тут задница. Я, кстати, импланты поменяла. Вячек круглее хотел…
А-а-а-а!
Хотя, уж если совсем честно, я завидовала осиной талии подруги. У меня такой больше не было. И, хоть я бы ни за что не променяла свое положение на точеную фигурку… Какая женщина не поняла бы мои чувства?
Но в один момент, словно какая-то сказочная фея-крестная взмахнула волшебной палочкой, мой взгляд нашел то самое платье. Объемные рукава, глубокое декольте, жесткий лиф, зотисто-черный цвет и, хвала небесам, завышенная талия и складки спереди. Зайдя в примерочную, я торопливо скинула свой камуфляж и… Боженька, ну пожалуйста! Пожалуйста!
Надела, расправила, обернулась к зеркалу. О-о, да! Ложбинка между грудей соблазнительно виднелась в низком вырезе, подол заканчивался на ладонь выше колен, ненавязчиво обнажая стройные бедра, от личнии талии внимание отвлечено по-максимуму. Сюда еще каблуки повыше и глаза поярче. На живот никто и не посмотрит.
— Даже неплохо, — поджала губы Вика. — Почти не видно, что разожралась. Но села б ты на диету, подруга. Любую любовную-любовь очень быстро убьют жировые складки на талии.
Глава 40
Визажист умело нарисовала мне вполне прежние скулы там, где теперь появились щечки. Не как у хомяка, конечно, но и о прежнем тонком лице остались лишь воспоминания. И это при том, что набрала я совсем немного.
Стрелки превратили взгляд в лисий, ставшие еще пухлее губы влажно поблескивали, на щеках играл румянец. Завитые волосы были собраны в объемную прическу, а несколько локонов игриво струились по шее. На ней было надето изящное бриллиантовое колье — подарок Макса на Новый год. И даже сомневаясь, что смогу длительное время изящно рассекать на двеннадцатисантиметровой шпильке, я предвкушала свой королевский выход.
— Вроде ничего не видно, да? — спросила Макса.
— Не видно, — хрипло отозвался он, пожирая меня огненным взглядом. — Ты очень красивая.
Подошел, обнял сзади. Медленно и со вкусом прошелся руками по телу. Смял налившиеся и выросшие на целый размер груди. Покрыл поцелуями шею. Наконец перестав опасаться за малыша, он снова не отказывал нам в удовольствиях так же, как до беременности.
Задрав платье скользнул пальцами мне в трусики. Удовлетворенно заурчал ощутив, что там уже мокро. Прижимаясь к моей пояснице вставшим членом стал медленно водить по слкадочкам, размазывая влагу. Нашел мои губы, прижался к ним, толкнулся в рот языком. Подтолкнул меня к туалетному столику, заставив на него опереться. В зеркале отразились мои пьяные от желания глаза. Дыхание, толчками вырывающееся из приоткрытых губ оставляло запотевшие облачка на гладкой поверхности. Грудь в таком положении была видна еще сильнее… Макс позади меня шумно выдохнул. Еще раз прошелся руками по телу, сминая его. Завозился с пряжкой ремня. А потом вошел в меня, заставив вскрикнуть от острого удовольствия. Двигался плавно, медлил, пожирая глазами наше отражение в зеркале. Там хрупкую женщину в вечернем платье имел сзади статный широкоплечий красавец с огненным взглядом синих глаз.
Мужские пальцы нашли набухший клитор, стали рисовать на нем пока я не задрожала от оргазма. С хриплым рыком Макс кончил следом.
Разомлевшей мне уже не хотелось никакого благотворительного вечера, но я взяла себя в руки. Быстро обмылась, поправила макияж и через двадцать минут уже сидела вместе с Максом в машине, едущей на мероприятие.
В зале было людно, пахло смесью духов и спиртным. Надев на лицо дежурную приветливую улыбку и втянув живот я приготовилась к приветствиям и разговорам, которые сперва ни о чем, а потом о делах.
Перекинувшись парой фраз с теми и с другими, я прихватила с подноса тарталетку. Ведь, хоть я специально поужинала перед началом сборов, есть уже очень хотелось.
— Хватит есть, Свет.
— И тебе привет, Вика, — ответила я, прожевав.
— Ой, да привет, — расцеловала меня в обе щеки. — Ой, смотри с кем Карина. И не боится так в открытую…
Слушая в пол уха болтовню девушки, я смотрела на Макса. Любовалась тем, как на нем сидит черный костюм, как он небрежно держит в руке бокал с шампанским, как говорит. Красивый. Уверенный в себе. Успешный. И в то же время точно такой же, как и одиннадцать лет назад. Добрый, ранимый, смелый и влюбленный в меня.
Мой муж.
И я ношу нашего ребенка.
Вокруг нас с Викой собрались остальные «подруги, невесты и жены». Поддерживая беседы ни о чем, я держала в руках бокал шампанского и изредка касалась напитка губами. Незачем подчеркивать, что я не пью.
В какой-то момент Макс выдернул меня из «цветника».
— Прости, дорогая, что долго… Все эти десять рукопожатий…
— Ну что ты. Я все понимаю. Работа. И, честно говоря, даже завидую. Жаль, из меня так никого и не вышло.
— Из тебя, Света, вышла маленькая сильная женщина, без которой я бы не выжил. Мать моего наследника. Живая часть моей души, — хрипло прошептал Макс мне на ухо.
Сердце сладко затрепетало, а взгляд затмили слезы.
Заиграли вальс.
— Потанцем? — спросила я.
— А тебе можно?
— Совсем немножечко.
И Макс плавно повел меня в танце. Странно, в тот момент мне не мешали ни каблуки, ни животик, ни уже начавшая нагребать усталость. Потом я решу, что это было как прощание со счастливой и светлой жизнью до начала конца которой на тот момент оставались минуты.
У Макса включился телефон.
Он отвел меня в сторонку и нажал на дозвон. Секунда. Две. Синие глаза серкнули, челюсти сжались и на них заиграли желваки.
— Понял, — резко бросил он и отбил вызов.
— Макс, что случилось?
— А… Да… У Скорпиона инсульт.
Я сидела на полу на сложенном мягком пледе и смотрела в темноту. В ней водили хороводы снежинки, горели уличные фонари, сновали автомобили. Все как игрушечное с высоты.
Под ложечкой тревожно сосало, сердце учащенно стучало и я, потягивая чай с валерьянкой, уговаривала себя перестать нервничать. Да, Скорпиона жалко. Не только как любого человека, которого настиг этот страшный диагноз, но и потому, что он Максу… Наставник? Друг? «Крестный отец»? Подробностей муж никогда не рассказывал, а я не допытывалась. Однако переживаниями я не помогу ни ему, ни Максу. Станет плохо, так тому еще придется обо мне заботится и обо мне тревожиться.
Макс отправил меня с Димой домой, сказал ложиться спать и не ждать его. Но мне, конечно, не уснуть. Руки так и чесались позвонить и узнать, как дела, но я и не думала этого делать. Незачем ег отвлекать. Вернется и все расскажет.
Но на часах уже два ночи, а Макса все не было. Может быть не будет до самого утра. Что он там делает? Что у Скорпиона нет никого, кто смог бы посидеть в клинике?
Я одернула себя. Откуда этот эгоизм и полное отсутствие сострадания?
Чай закончился. Встав с пола, я размыла затекшую спину и пошлепала в кухню за добавкой. Хорошо бы выпить снотворное — вырубиться на несколько часов было бы отличным выходом, да только нельзя.
— Прости, Ник, мама у тебя дура, — пробормотала я, поглаживая живот.
Ник. Никита. Именно таким было предварительно выбранное нами с Максом имя для сыночка. И вот сейчас оно само собой сорвалось с языка. Я представила себе маленького голубоглазого мальчика. Он сейчас там, у меня в животе. Растет, набирается сил и полностью зависит от меня. Страдает от того, что глупая мать не может справиться с нервами и с банальным желанием, чтоб его отец приехал и лег с ней спать, бросив все свои дела.
Заварив себе еще чаю пошла в ванную. Второй раз приняла теплый душ, закуталась в халат. Прихватив чашку, вернулась в спальню. Там заставила себя забраться под одеяло. Нужно попытаться уснуть…
Когда допивала чай, дверь в спальню тихонько открылась и зашел Макс. Я чуть не уронила чашку от облегчения. Секундного, ведь потом увидела выражение его лица. Широкие брови сведены на переносице, скулы заострились, на челюсти играли желваки, во взгляде темная ночь.
— Ты чего не спишь? — хриплым голосом спросил он.
— Не могу спать без тебя, — я выбралась из-под одеяла и подошла к нему.
Обняла, прижалась всем телом к каменно-твердому торсу. Макс наклонил голову, нашел мои губы и приник к ним в нежном поцелуе. Его были холодными и твердыми. Как и ладони. Как и он весь, словно по пути от машины до квартиры успел замерзнуть.