***
После ссоры с Императором, Фэн Минж перестал ему улыбаться и вел себя как обиженная леди сидя за одним столом с высокопоставленным человеком. Цзян Шоушан, несмотря на то, что был старше юноши, вел себя так же по-детски, играя в молчанку.
«Может мне не стоило тогда так говорить…? Кажется, я все-таки забываю своё настоящее место, стоя на чужом» думал про себя Фэн Минж и только воздохнул, дабы открыть рот и попросить прощение у великого императора, как тот резко опередил его:
— Прости меня.
Замерев в одной позе, юноша подумал, что ослышался, но увидев виноватые глаза Цзян Шоушан, осознал, что слух его не подвел и Император действительно попросил у него прощение, от которого юноши стало неудобно и он хотел извиниться за то, что вынудил высокопоставленного господина просить прощения перед таким как он.
— Я никогда и думать не смел о тебе как о вещи, но раз тебе пришло это в голову, видимо я и впрямь переборщил. Мне не стоило так реагировать на тот рисунок, но я… — распинался мужчина перед парнишкой, как дитя, стыдливо признав свою вину — Приревновал…
Услышав данное заявление, зрачки Фэн Минжа расширились, а его челюсть чуть было не отвисла до самого пола. «Приревновал? Меня? К Си Бэй? Да как кто-то может сравниться с Императором? Кажется, у господина очень много комплексов в душе, раз он ревнует своего брата ко всем подряд….» подумал юноша но не знал, что на такое ответить, в то время как Цзян Шоушан продолжил:
— Я был так счастлив, когда младший брат не уставая рисовал мои портреты, но увидев, что ты рисуешь кого-то ещё мне захотелось убить его. — сжав кулаки, признал Император о своих тайных мыслях, которые наверняка стали бы явью, если бы действия яда все ещё влияло на нервы Цзян Шоушан — Я понимаю, что это неправильно и так нельзя, но мне трудно держать себя в руках и все же… — немного помолчав и подняв искренние глаза на удивленного юношу, закончил свои слова Император — Ты для меня ценнее собственной жизни, потому никогда больше не называй себя вещью, ведь единственная вещь здесь, это я…
Услышав, как господин назвал себя «Вещь» Фэн Минж будто проснулся от приятного сна, тут же решив опровергнуть слова мужчины, громко заявив:
— Не правда! Дорогой брат так добр и мил ко мне, а разве вещи имею такое сердце?
Цзян Шоушан поднял удивлённые глаза на парня, будто видел его впервой раз в жизни и видя искренний блеск во взгляде, мужчина не мог поверить, что он ему не снится, но приятное мгновение тут же сменилось жестокой правдой, возникшей в голове Императора.
— Ты точно.. Цзян Шуи? — неуверенно спросил Цзян Шоушан введя Фэн Минжа в ступор.
«Он догадался? И что же мне делать? В первый день я кричал о том, что не являюсь его братом, но теперь…» теперь юноша понимал, что ему так нравится проводить время с Императором и наслаждаться беззаботной жизнью, не думая о выживании, что он был готов скорее умереть, чем вернуться назад.
Задав свой вопрос Цзян Шоушан не отрываясь пялился на Фэн Минжа, читая по его лицу удивление и скрытую панику, в то время как сам юноша терзался сомнениями, сказать правду, или играть роль лжи брата до конца?
«Если я сейчас скажу правду, все закончится...?» подумал Фэн Минж и приняв решение опустил свой взгляд с фальшивой улыбкой произнеся:
— Если я не Цзян Шуи, то кто же ещё?
Слегка сузив уголки глаз, Цзян Шоушан проанализировал ответ юноши, после чего на лице мужчины возникла легкая, но такая же фальшивая улыбка, будто он надеялся на другой ответ.
— Забудь. Я что-то в последнее время устаю и сам не понимаю, о чем думаю. — проговорил Цзян Шоушан, отвернув свой взгляд от юноши.
«Кажется, я сказал что-то не то…»
— Брат… — тихо выдал из себя Фэн Минж видя опечаленные глаза мужчины — Я в прошлом принёс тебе много боли и потому, тебе необязательно мне верить, но все же… — вспоминая теплые и не очень моменты пробивания в заточении, с искренней улыбкой поведал юноша — Знай, чтобы не случилось мои теплые чувства к тебе не изменятся уже никогда. — данные слова явно задели Императора и немного помечтав, он задал волнующий сердцу вопрос:
— Ты обещаешь? — видя, что мужчина нервничает и явно не доверяет теплым словам лжи брата, Фэн Мин, не думая ответил:
— Я обещаю.
***
Проходя по коридору дворца, Си Бэй выглядел подавленно из-за недавней стычки с Императором «Надеюсь с молодым господином все в порядке…» никак не мог успокоиться юноша, виня себя за вольность и беспомощность перед великим господином.
«А если Император снова побьет молодого господина? В прошлом молодой господин часто жаловался на побои от Его Высочества, значит и сейчас он может…» вдруг вздрогнул обманутый хитрецом юноша, не знающий настоящей личности своего господина. «Надо помочь молодому господину, пока не стало слишком поздно и…»
— Ах..
Мысли юноши прервал возникший из неоткуда мужчина, сверлящий сына не добрым взглядом.
— Снова слоняешься без дела? — бросил Си Вэйн, пронзая сына злым взглядом.
— Никак нет, отец. Мне приказано съездить в город и проверить остановку, и я как раз направляюсь к конюшне. — не понимая отчего отце так зол, ответил юноша, склонив голову.
— Вот и займись полезным делом, и больше не приближайся к молодому господину. — внезапно выдал мужчина от чего Си Бей тут же вздрогнул.
— Что? Почему?
— Нужна причина, чтобы ты не докучал молодому господину? Или угроза Его Высочества для тебя пустой звук? — крикнул Си Вэйн и тогда сын понял от чего его отце так зол.
Слухи по дворцу и впрямь разносятся быстрее любой чумы и потому, недавняя стычка не могла остаться без внимания и каждый таракан в царстве уже знал о том, как юноша чуть было не поплатился своей жизнью из-за халатности молодого господина.
— Я не докучал ему. Молодой господин сам попросил меня попозировать и…
— И больше этого не должно повториться. — грозно бросил мужчина, замахнувшись на сына, который тут же прикрыл лицо руками, но не получив удара медленно открыл глаза увидев отца в замерившем положении.
Война сильно меняет людей и, если когда-то Си Вэйн был любящим и хорошим отцом, теперь же от этого остались лишь воспоминания. Уже ни раз отец поднимал руку на сына и тот безропотно принимал все «наказания», никогда ничего не говоря в ответ, но вот Си Вэйн, после несдержанной агрессии ненавидел себя, потому всегда пытался сдерживаться и быть холодным, но чем опаснее дела, тем сложнее держать себя в руках, а сейчас ситуация страшнее некуда.
— Молодой господин слишком халатен и не понимает последствий своих действий. — спокойно проговорил мужчина, убирая руки за спину, желая, чтоб сын понял, что ему стоит держаться подальше от фальшивки — Если бы он не…
— Молодой господин защитил меня! — перебил сын отца, вызвав у того удивление.
— Что?
— Когда Его Высочество желал моего наказание, молодой господин не молчал, а вступился за меня. Я сам хотел, чтоб молодой господин нарисовал меня, потому в том не было его вины, а он ещё и вступил в спор с Его Высочеством и все из-за меня! — прокричал юноша, сжимая кулаки и не желая слушать «Советы» отца.
— Си Бэй, молодой господин… — спокойным голосом хотел сказать мужчина, но затем передумал открывать сыну правду, вместо этого все же попытался предупредить — Не принесет тебе счастье. — выдал Си Вэйн пойдя дальше по коридору, сам себе под нос прошептав — Никому из нас…
Часть 8
После «Душевного» разговора с Его Высочеством, молодому господину было разрешено покидать свою комнату и проводить время с другими людьми, но оповещать об этом Императора, хотя бы за ужином.
Фэн Минж и представить не мог, что всего от нескольких слов грозный мужчина растает и попытается создать максимальный комфорт для любимого, дабы тот был счастлив. Так же, юношу очень удивили слуги, которые по началу шугались его, а теперь же с улыбкой встречали и даже могли поддержать разговор.
Все удивлялись тотальному изменению в характере молодого господина, но ни никто не жаловался, поскольку добрый и шутливый паренёк, ни раз предлагающий помощь в разных делах им нравился куда больше злобного затворника не боящий распускать руки на всех подряд.
С появлением Фэн Минжа в царстве стало так спокойно и это заметили все, даже Император. Молодой господин до своего исчезновения наводил только страх и ужас, а сейчас находиться с ним так тепло и приятно, от чего все были в недоумении как человек за пару месяцев мог так поменяться.
Единственный, кто знал правду был Си Вэйн, которому очень не нравилось то, как парнишка легко и просто находит со всеми общий язык и даже те, кто первоначально выступали за Цзян Шуи, теперь во всю улыбаются фальшивки признавая его своим господином.
Это очень усложняло задачу по утилизации фальши, ведь никто не хотел браться за это дело, а Си Вэйн, имея высокий статус, брезгал марать руки об пустышку, но других вариантов не видел, поскольку чем дольше подделка находилась во дворце, тем сильнее она приобретала настоящие черты владыки, от чего в дальнейшем её утилизация может стать невозможной.
Недавно беседуя с Императором, Си Вэйн узнал, что тот казнил нескольких поваров, подмешивающие ему яд в еду. Как поведал господин, он четко следил за братом и тот никак не мог приказать это сделать кому-либо, потому данные повара действовали лично из своих интересов или интересов какого-то третьего, но явно не в пользу младшего господина.
Так мужчина узнал, что Император начал расследования в поисках нового отравителя и это являлось большой бедой. Теперь всю еду господина три раза перепроверяют разные доверенные люди и только потом она подается Императору и молодому господину, потому план с ядом оказался провальным, как и с фальшивкой.
«Что же мне с тобой делать….» всё гадал мужчина смотря на улыбчивого паренька, сидящего в беседке и о чем-то разговаривающего с молодой служанкой, подающую ему чай.