— Ноги не промочила? — спросила с порога мама.
— Нет, — я стянула ботинки и аккуратно поставила их на коврик у двери, чтоб не наследить. Положила сумку на обувную тумбу, сняла пуховик.
Фокси — наша кошка с густой и длинной иссиня-черной шерстью и желтыми глазами — выскочила из залы, подбежала ко мне и потерлась о ноги. Присев на корточки, я погладила ее. Не спрашивайте как так вышло, что я назвала черную кошку Фокси, я и сама не знаю.
— Дай я тебя обниму, моя хорошая, — сказала мама. — Вот увидишь, все будет хорошо. Ты обязательно встретишь хорошего парня…
Почему-то в этот момент в памяти всплыл инцидент на переходе и синие глаза его виновника.
— Ну уж нет, мам. Хватит с меня “хороших парней”. Наелась отношениями и браками до тошноты уже. Займусь тем, чем надо было заняться в двадцать вместо того, чтоб выскакивать замуж за первого попавшегося смазливого дурачка, умеющего давить на жалость.
Мама вздохнула.
— Лера, ты же знаешь, мы с папой особо не одобряли… Я все время думаю, может, могли бы что-то сделать, как-то переубедить тебя…
— Мам, не могли! — перебила я, — Я верила, что меня очень сильно любят, сама любила именно этот факт, но было слишком мало мозгов, чтоб это понять. И считала, что одной любви для брака достаточно по этой же причине. Я не слушала никого. Так что… Слава богу, мы развелись без судов на годы.
В кухне меня поджидало картофельное пюре с куриной грудкой. Сделав над собой усилие, я принялась за еду. Нужно есть. И так вон о мои скулы и тазовые кости можно порезаться. Минус шесть килограммов за этот месяц. Ерунда в принципе, не будь я от природы худощавой.
Покончив с едой, двинулась в снова только свою спальню. В ней не осталось ни одной вещи бывшего. Я его заставила все забрать, а что не забрал, то выбросила в мусор. Половина шкафа, в которой раньше лежало его барахло, пустовала. Почему-то я не была пока готова заполнить ее.
Выудив со своей половину трикотажное платье, я разложила гладильную доску и включила утюг. Погладив наряд, повесила на вешалку, а сама пошла в ванную. Душ, легкая укладка, макияж, удачно скрывший синяки под глазами из-за бессонницы.
Надев сапоги и пуховик, я попрощалась с мамой и вышла из дому. Добралась до суши-бара раньше оговоренного времени, но Саша меня уже ждала.
— Ой, как же ты отлично выглядишь, — сказала она, поцеловав меня в щеку.
— Развод мне к лицу, — отозвалась я.
— За него и выпьем. Я заказала нам стандартный сет и белого вина, ты же не против?
Опять еда! Мамочки!
— Тебе нужно есть, Лер. Ты очень похудела. Что бы не происходило, нельзя забывать о себе!
— Я и не забываю. Это просто реакция организма на стресс, Саш.
— А говорила, что не любишь уже его.
— Не люблю и давно. Жила с ним потому что как родственник уже стал, думала он меня капец как любит и понимает. Доверяла ведь мудаку этому как самой себе. Да и привыкла за столько лет.
— Все так живут, — перебила Саша. — Я вообще не понимаю, зачем было разводиться. Поссорились — помирились бы. В первый раз что ли? Столько лет вместе…
— Вот и я думала — все так живут. Хоть плохонький да мой, столько лет вместе, мне не двадцать пять и так далее. Все из-за внутреннего страха остаться одной, на самом деле.
— Психотерапевта цитируешь? — Саша закатила глаза.
— Да. Начать терапию было лучшим моим решением после решения развестись. Лена весь бардак в моей голове в порядок приводит. Если бы не она, я бы вряд ли так легко переживала ситуацию.
Официант принес нам заказ. Поставил огромный сет в центр стола, налил вино в бокалы.
— Ты, Лерка, не слушай, что я говорю, ладно? Сама бы просто так не смогла, вот и все. Давай, за твою новую жизнь!
После пары глотков вина возникло ощущение, что до предела сжатая пружина внутри меня наконец разжалась. Стало тепло и спокойно. Даже аппетит появился. Вроде бы.
— Я так рада, что мы с тобой теперь вместе работаем.
— Я тоже. Спасибо тебе, Саша, огромное.
— Ой, мне-то за что? Если б ты дурой какой-то была, никто б тебя не взял. Это вообще тебе спасибо. Настю вон выручила. Ейчаров знаешь как дрючат за незакрытые перед новым годом вакансии? Ой, — она махнула рукой, — ты как себя чувствуешь-то? Ну, после аварии?
— Да какая там авария, Саш? Так, соприкоснулись слегка. Пара синяков, заживет. Я испугалась больше, чем пострадала.
— И все равно зря полицию не вызвали. Такие вещи нельзя спускать…
— Саша, тот мужик, судя по тачке, бизнесмен какой-то, богатый. Молол чушь про то, что это все его жена подстроила, представляешь? Они разводятся, она против, вот и заплатила мне, чтоб под колеса ему бросилась. Мол, потом шантажировать будет — он забирает свое заявление, а я свое. Ну его. Еще б меня виноватой сделал.
— Да ты что? Во страсти. Давай за твою новую работу!
После бокала вина суши стали заходить еще охотнее. По жизни малопьющей мне даже такое небольшое количество вина играло свою роль.
— Знаешь, Лер. У меня задержки пятый день. А обычно день в день приходят, — в какой-то момент выпалила Саша. — А у нас с Ромой в этом месяце без защиты было… Так страшно. Тридцать два уже все-таки.
Я чуть палочки не уронила.
— Может тебе бы тогда не пить?
Она ошарашенно посмотрела на свой бокал. Похоже, мысль об этом не приходила девушке в голову.
— Давай тебе водички закажем, хорошо? — я махнула официанту.
— У нас с Ромой ипотека, Лер. И Яне только четыре…
— Давай так: ты завтра утром сделаешь тест чтоб не гадать и в зависимости от результата будешь думать что да как.
— Ой, ты прости меня, что рассказываю тебе, Лерка!
— В смысле?
— …Просто некому особо больше. Два года с тобой знакомы всего, а ты мне как сестра стала. Прости!
И поймав мой вопросительный взгляд добавила:
— Ну… У вас же не получилось за столько лет. А теперь вообще…
— И ты подумала, что мне будет обидно? — засмеялась я. — Саш, во-первых, не не получилось, мы не пробовали. Сначала я думала, что Паша хоть минимально чего-то добьется, и что сама добьюсь. Что будет возможность от родителей переехать. Да и попутешествовать хотелось, мир посмотреть. Потом, как стало понятно, что не видать нам условного первого миллиона, а время идет, случился коронавирус. А там уже скандалы постоянные начались. Ему стало интереснее мышцу качать и тачку побыстрее купить, чем о планировании семьи думать.
— Может… может, появился кто-то?
— У Паши? Не-е-т. Спать с кем-то на стороне он бы не решился. Слишком страшно. Ну как я узнаю и папа мой? Пашка ж трус последний. Все время боялся виноватым в чем-то оказаться. А тут такое, — я усмехнулась. — Даже хорошо, что у нас нет детей. Если б были, это бы связало навсегда так или иначе. Но даже если б я считала по-другому, то все равно бы обрадовалась за тебя. Как ты могла подумать, что нет?
Она сконфуженно пожала плечами.
— Что до тебя — с каких это пор тридцать два года это много для беременности? Не в совке таки живем. Насчет остального — повторюсь, сначала нужно узнать, да или нет, а потом уже решать.
Глава 3
— Вот смотри, — глотнув кофе, начала Лена, — есть человек, он хочет себе персиковое дерево. Покупает его. Но оказывается, что он перепутал и купил яблоню. И он думает: “Ай, ладно, яблоня тоже дерево. Яблоко тоже тоже фрукт. Пусть будет. Зато не голодаю. А потом вдруг, если я очень постараюсь, то на яблоне вырастут персики”. И сажает в своем саду яблоню. Поливает ее, ухаживает, удобряет. Ест яблоки. Давится, но ест. И все ждет, что начнут расти персики, не понимая, что это просто невозможно. Время идет, понимание приходит. Появляется раздражение, злость. Человек перестает ухаживать за яблоней, а яблоня, в свою очередь больше не плодоносит. И в лучшем случае в итоге человек продает яблоню, в худшем либо продолжает снова и снова пытаться получить от нее персики, либо давится яблоками… Понимаешь, о чем я?
Я понимала. А еще понимала, что если бы избавилась от глупых нарративов прошлого, что психотерапевт это стыдно и “для психов”, то жизнь моя сложилась бы намного лучше.
— А вдруг свой “персик” не найти? — выдавила я.
— Каждый человек сам выбирает, что для него лучше. Очень многие живут с неподходящим для себя человеком из страха не найти подходящего либо остаться в одиночестве. В твоем случае был второй вариант. Но ты сумела пойти этому страху вопреки и разорвать отношения.
— Трудно было поступить иначе, когда он мне в лицо сказал, что больше меня не любит, — я скривилась, вспоминая этот момент.
Очередной скандал из-за ерунды, я в соплях, он, как и всегда в последнее время просто молча наблюдает, словно получая какое-то садистское удовольствие от того, что довел меня. А потом все же говорит, разлюбил, мол.
— Но, если я перестану его “пилить” за то, что спускает деньги на тюнинг машины, пропадает в зале вечерами в будни и с друзьями в гараже в выходные, не уделяет мне время, не хочет снимать квартиру, ибо жалко на это денег, то, может полюбит снова.
Чувствуя, что снова начала заводиться, я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
— Ты должна понимать, что какая-то другая женщина на твоем месте так бы и поступила. Но это деструктивный, разрушительный для психики сценарий.
— А еще другая ушла бы уже тогда, когда поняла, что яблонька персиков не нарожает, а яблочки кушать не хочется, — пробормотала я.
— Ты, та, которой ты была в то время, не могла поступить иначе, Лера. Это просто невозможно. Павел был твоим первым мужчиной, чуть ли не единственным близким человеком, кроме родителей, ведь друзей у тебя не было, а также неким буфером, между тобой и авторитарным отцом, за которым ты могла наконец-то не бояться действовать самостоятельно. Последнее, к слову, и было одним из факторов, из-за которых Павел позволил себе не занимать в вашем союзе мужскую роль. Разрешив себе после вступления в брак сепарацию от родителей, ты слишком настойчиво демонстрировала свою независимость и самодостаточность. В том числе и от него.