Благо, струя у меня было мощной, я в последний раз облегчался еще до боя с людьми. Да и моя телесная сила теперь была настолько велика, что у этого костра не было ни шанса. Я затушил его по-пионерски за какие-то полминуты.
Лагерь погрузился во тьму, теперь единственным источником света был факел в моей руке. Вот его уже точно с воздуха не заметят.
— Сила героя велика… — раздалось из темноты восхищенное рычание орков.
— Даже огонь не устоит перед героем!
— Наш герой мочится, как сама Праматерь!
В свете факела я разглядел пораженные моей силой рожи орков.
— Это вы еще не видели, как я сру, — заметил я.
Я натянул обратно штаны, а потом несколько раз взмахнул факелом, освещая пьяных орков вокруг.
— У племени больше нет вождя, — объявил я, — Наш старый вождь погиб. И погиб он, как трус, убегая от людей. Ему воткнули стрелу в спину! Я сам видел!
Орки вокруг недоверчиво забухтели, но усомниться в моих словах никто не посмел.
Я помолчал еще несколько секунд, пока не дождался возгласа из темноты:
— Пусть Герой будет нашим вождем!
Самому догадливому орку тут же начали вторить его товарищи:
— Героя в вожди!
— Виктор — наш вождь! А другого нам не надо…
— Ты достоин, герой!
Я разглядел, как орки трясут топорами и булавами, приветствуя своего нового легитимного вождя.
Тут было всего двести парней из двадцатитысячного племени, но все они были сильнейшими бойцами и самыми свирепыми самцами. Так что в их праве самостоятельно избрать себе вождя никто бы усомниться никогда не посмел.
Тем не менее, я предпочел соблюсти положенную процедуру. Я вам не какой-то диктатор, я не собирался мухлевать на выборах. Так что я честно озвучил свою предвыборную программу:
— Как ваш новый вождь — я намереваюсь объединить все племена орков и все расы, дабы свергнуть человеческую тиранию и уничтожить человечьего императора. Я заключу союз с ящерами, с тенеплётами, с гномами, с любой расой, кто пойдет за мной. Даже с эльфами!
Я сделал картинную паузу. Никаких возражений не последовало, орки благоговейно молчали. Оно и понятно — все любители дестабилизировать ситуацию и раскачивать лодку сдохли вместе с вождем.
— И если кого-то здесь это не устраивает, — продолжил я, — То я готов принять поединок прямо сейчас. Так что не стесняйтесь, выходите. Я готов сразиться на кулаках, на топорах, на булавах, на чём угодно. Кто хочет бросить мне вызов? Выходи! Ну!
Я свирепо замахал факелом, как огненный жонглер в цирке.
Из полутьмы вокруг раздалось почтительное хрюканье, а потом орки снова воздели ввысь свое оружие.
— Никто, кроме Героя!
— Только Виктор! Только он вождь вождей!
— Мы сами завалим любого, кто посмеет сказать, что Виктор — не вождь!
— Слава Герою, вождю вождей!
Поддержать меня агрессивными всхрюками захотел каждый, а вот выйти против меня желающих не нашлось.
Итак, это племя — теперь моё. Официально. Орки даже обозвали меня вождем вождей, то есть заранее даровали мне титул варбосса.
Это наполнило меня силой и вдохновением, так что я решил, что сейчас самое время разобраться с драконом. С МОИМ драконом. Его я видел даже в той темноте, которая теперь царила в нашем лагере — громадная чешуйчатая туша была запаркована в соснах на краю нашего стойбища.
Я решительно прошёл к дракону, ступая босыми ногами по хвое и сосновым шишкам.
Дракон, увидев меня, зашипел, вроде бы радостно. Возле его головы валялись чьи-то обугленные кости, а на самой голове чудища восседала Сев. Магичка снова облачилась в свой бронелифчик, который она, судя по всему, сняла с мертвого вождя, вернув таким образом трофей законной владелице.
Еще тут же стояли две моих ящерки — Штром и Дар, но эти тусовались в стороне от дракона, чудище явно внушало им страх, даром, что было таким же чешуйчатым, как и сами ящерки. Оба ящера сочли своим долгом сторожить моего дракона, пока я был в отключке.
Я помахал факелом, и дракон поводил своими глазищами вслед за пламенем. Он явно чуял хозяина. Дракон не пытался улететь, хотя не был даже привязан. На его спине все еще болталось седло.
— Развлекаешься с моим драконом, пока я помираю? — осведомился я у Сев.
Магичка спрыгнула с драконьей головы, в руках у девушки был короткий меч, наверняка отобранный у кого-то из дохлых парней покойного вождя.
— Ты не помирал, — заметила девушка, — Шаман сказал, что никакой опасности для твоей жизни нет. А дракона я сюда и довела, пока ты был в отключке. Он ведь слушается только людей.
— Только не говори, что ты на нём полетела, Сев.
— Не говорю. Я его так довела, по земле. И вообще, он так-то сам за тобой шёл. Он считает тебя своим хозяином.
— И правильно считает, — кивнул я.
В конце концов, я был последним всадником этого дракона. А мой навык драконьего наездника теперь составлял сотку. А дракон инстинктивно тянется именно к тем людям, у кого навык лучше вкачан, это мне тоже было известно.
— Ты сама-то как?
— Я в порядке, — доложила девушка, — Как видишь.
— Покажи плечо, — потребовал я.
— Опять?
— Не опять, а снова. Показывай, давай.
Сев вздохнула, но покорно закатала рукав платья. На плече у девушки все еще был рисунок черепа — та самая метка, которой её одарил мертвый Аменахин. Рисунок не потускнел и не исчез.
Самого Аменахина с нами уже не было, осколки его черепа мы закопали в лесу, еще до того, как проехали через горы, и там же мы прикопали и тотемный камень. Таскать его с собой было слишком тяжко, волки от этого камня надрывали себе спины, а толку от него все равно было ноль.
Я выжал из камня и черепа Аменахина все, что мог. Но смысл этой метки, которую получила от черепа магичка, был мне все еще непонятен. Будь у девушки сверхспособности или навыки — они бы неизбежно проявились в нашем последнем бою. Но я ничего подобного не заметил. Во время битвы в лощине Сев всё больше визжала и путалась под ногами, никакой магии у неё не появилось.
Тем не менее, я тщательно осветил плечико девушки факелом и всмотрелся в рисунок черепа. Нарисованная черепушка будто скалилась, также как до этого скалился настоящий череп Аменахина.
— Эй, аккуратнее! — потребовала магичка, — Убери свой факел, ты мне волосы сейчас подожжешь! И вообще пусти.
Я отпустил руку магички, которую до этого держал, и Сев тут же скрыла загадочный рисунок под платьем.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросил я.
— Не-а. Абсолютно ничего. Послушай, меня же отключили от системы…
— Знаю, — вздохнул я, — Возможно поэтому дар Аменахина у тебя и не проявляется. Это я должен быть получить эту метку, черт возьми!
— Я бы с удовольствием передала тебе этот знак, — ответила Сев, — Если бы знала как.
Хм… Может быть срезать с девушки этот рисунок кинжалом и прилепить его на меня? Впрочем нет. Это была бы чересчур жесть. Да и не факт, что это сработает. Этот проклятый рисунок на плече у магички волновал меня всё больше, но поделать с ним я ничего не мог.
Однако я был убежден, что для чего-то он точно нужен. Не мог же череп Аменахина нарисовать эту татуху магичке чисто для красоты.
— Ладно, — кивнул я, — Посмотрим. Я постараюсь найти способ подключить тебя обратно к системе. Возможно тогда эта странная метка заработает, и ты получишь некий дар, кто знает?
Оставив девушку в покое, я указал на кости, валявшиеся возле драконьей морды:
— А это что? Мой питомец пообедал кем-то из моих парней?
— Не-а, — успокоила меня Сев, — Это кости одного из орков, погибших в лощине. Дракон его жевал все время, пока мы шли сюда, а теперь выплюнул. Видимо, любит орочью жвачку.
— Славно. Мудрый зверь. Главное чтобы своих не жрал.
Я подошёл к дракону и погладил его по чешуйчатой морде. Дракон замурчал от удовольствия, почти, как кот. Но глаза у него все еще были печальными, как у всех драконов.
— Ну-ка, опусти шею, — приказал я.
Дракон опустил свою голову ниже.
— Подержи, — я сунул факел в руки магичке.
А потом схватился обеими руками за металлический гвоздь, торчавший из башки зверя.
— Эй, ты что делаешь? — перепугалась Сев, — Хочешь убить нашего единственного дракона?
— Не знаю… — процедил я, — Но мне дали новый титул — «освободитель драконов». А еще у меня теперь езда на драконах вкачана в сотку. Должно же это что-то давать.
— Это наверняка что-то дает, — согласилась Сев, — Но дергать этот гвоздь — не лучшая идея… Да стой, дурак!
Но я уже выдернул гвоздь из головы дракона. Моя силушка теперь была настолько богатырской, что вышел громадный гвоздь легко, как вилка из йогурта.
Я действовал скорее интуитивно, чем строил конкретный расчет. Мне просто вдруг подумалось, что титул «освободитель драконов» должен означать именно это: что я теперь получаю какие-то ништяки за то, что тащу эти гвозди из драконовых голов. Ну а что еще может означать «освободитель драконов»?
Больше драконов освобождать не от чего, эти гвозди в головах — главный символ их рабства и есть…
ВАШ НАВЫК ДОСТАТОЧЕН
ДРАКОН ОСВОБОЖДЕН
На этот раз никакая кровь с мозгами из башки чудища не выплеснулась. Вместо этого над головой дракона метнулась вспышка магии, гвоздь остался у меня в руках, а рана на драконьей головёнке тут же заросла и зарубцевалась на глазах.
А в глазах чудища вдруг появилось странное осмысленное выражение. Я бы даже сказал, что там проскользнули искорки интеллекта…
Тяжко ворочая языком, дракон прохрипел нечто, меня обдало жаром из его глотки.
— Он пытается что-то сказать! — взвизгнула в восторге магичка.
— Похоже, что так, — согласился я, — И он сейчас скажет.