А ночью, стало быть, никого не побеспокоим мы, – словно слышалось между строк.
Мудрого совета я решила послушаться – да и было без разницы. Потом меня спросили, хочу я к мужу или есть. И поскольку муж умчался куда-то к коровам, выбрала я последнее.
Пока женщины готовили, наперебой рассказывая о том, как у них идут дела и как здесь всё расширяется, растёт и приносит прибыль, мне скормили свеженькую кукурузу и несколько знаменитых местных салатов.
Солнышко светило ярко, ветерок от ближайшей речки нёс приятную прохладу, шелестела травка, болтали о своём работницы… И была в этом месте какая-то своя странная тишина. Не столичная. Но меня чуть ли не разморило в этой умиротворяющей атмосфере.
Однако, прежде чем я умудрилась уснуть прямо на лавке в летней кухне, услышала восхищённое посвистывание со всех сторон и почти стройное восторженное:
– О-о-о!
– Девочки, имейте совесть, это чужой муж, – шикнула старшая, а я мгновенно обернулась, чтобы проследить за взглядами.
По лугу почему-то без рубашки, растрёпанный и безмерно счастливый, скакал верхом на гнедом жеребце Димитрис. И ни одной бурёнки я рядом что-то не замечала.
– Да ладно, ма, – отмахнулась за моей спиной одна из работниц. – Мы же знаем, что нам ничего не светит – можно же хоть полюбоваться!
– И за княжну порадоваться, – хихикнула другая. – Вот это жеребец!
Я почему-то была уверена, что говорит она не про коня. Но не могла осуждать! Сама, затаив дыхание, засмотрелась на обнажённый торс. Вот вроде бы каждый день его видела, но сейчас, зрелище было совершенно захватывающее. Хорошо, что драконьим зрением я могла рассмотреть всё очень-очень внимательно. Как капельки пота стекают по шее и вниз, к животу. Как перекатываются мышцы под загорелой кожей…
А уж когда мой муж, не сбавляя скорости, пустил коня скакать прямо по воде вдоль берега, зрелище оказалось совершенно запредельным. Словно волшебный сон, а не реальность. Брызги поднимались искрящимся веером и переливались на солнце словно россыпь алмазов. Волосы Димитриса, как и конская грива, развевались на ветру.
– Да уж, наследники должны получиться на зависть, – заявила вдруг одна из работниц, заставив меня своим замечанием густо покраснеть. Хорошо, что они видели только мой затылок. – Все девчонки в княжестве передерутся, чтоб в гарем попасть.
30
– Ой, как будто это им поможет! – отмахнулась другая. – Вон, по княжичу Рауху вся столица с ума сходила. И что в итоге? Женился на имперской аристократке.
– Да ладно! – вступила вдруг в разговор третья, а я навострила уши. Интересно же было, что говорят про брата с невесткой, пока забыли о моём присутствии. – Нет, серьёзно, что ли? Я и не слышала. И какая она, раз всех наших дружинниц обставила?
– Ну, я-то лично её не видела. Но говорят красивая – глаз не отвести. Волосы тёмные, кожа светлая, фигурка ладная. И словно изнутри сияет.
– А где княжич её взял-то? Как и княгиня своего мужа, выкрал?
– Не знаю, – ответила главная информаторша, и внезапно я почувствовала, как чужие взгляды буквально прожигают мне затылок.
Конечно, напрямую обратиться ко мне женщины не рискнули, но чувствовалось, что, если я раскрою тайну, они явно не расстроятся.
– Нет, Патрисию никто не крал – она сама к нам приехала, – пояснила я, как раз когда Димитрис скрылся из поля моего зрения. – Я тоже подробностей не знаю, но, вроде как, она к нам в гости решила заглянуть, да тут с Раухом и познакомилась.
Сама сказала и задумалась. При встрече с невесткой я поняла, что они с Димитрисом явно знакомы. И она хотела повидаться. Но не дошла. И встретила Рауха. То ли мы в тот момент уехали в путешествие уже… то ли братец по доброй традиции не пустил постороннего человека в резиденцию. Спрошу у него при случае.
Меж тем закончился утренний выпас скота, и коровы нестройной колонной начали возвращаться в хлев. А ковбои подтягиваться не то к завтраку, не то уже к обеду. Рубашку Димитриса мне вручили лично в руки, а чуть позже подъехал и он сам – счастливый донельзя. К счастью, оделся, разговорился со всеми, отвесил комплименты своему скакуну. И всю трапезу обсуждал только достоинства разных пород лошадей.
Меня терзали смутные сомнения, которые я рискнула высказать мужу, только когда мы остались наедине:
– Ты сюда не ради коров просился, да?
– Я даже никогда не говорил, что меня интересуют коровы, – усмехнулся Димитрис, снисходительно на меня глянув. – Я соскучился по верховой езде, но в Железном Крыле толком покататься негде, да и лошадь днём с огнём не сыщешь.
– Ну да, – кисло подтвердила я, раздосадованная, что сама и не подумала о таком.
Столица у нас располагалась на горах, что слегка мешало нормальным поездкам, а драконы даже необращённые перемещались быстрее лошадей. В рикшу проще было специального слугу запрячь, чем держать медленное и подчас пугливое ездовое животное, за которым ещё и требовался специальный уход.
– Ты сама никогда не каталась верхом? – поинтересовался муж, немало меня удивив.
– Я?! – опешила я, не зная даже что ответить. – Да я в форме дракона на себе несколько человек перетащить могу и намного быстрее. Мне зачем этот костыль?
К счастью, Димитриса мой ответ только позабавил – а то я запоздала сообразила, что могла мужа и обидеть случайно. Но он совершенно спокойно пояснил:
– Мы, конечно, лошадей и запрягаем, и навьючиваем, но не обязательно ездить только ради пользы – можно и для удовольствия. Что-то вроде хобби типа рисования или вышивки.
К информации отнеслась я скептично. Я и рисование с вышивкой-то не особо понимала, считая блажью имперских аристократок. Лучше уж чем-то полезным заниматься в свободное время. Вязать или из глины лепить. Но Димитрису ничего говорить не стала – просто язык прикусила и посмотрела недоверчиво.
– Поехали со мной, – внезапно предложил муж. – Конь крепкий, двоих выдержит.
Я скептично покосилась на предлагаемый транспорт.
– Он меня, часом, не испугается? – на всякий случай уточнила я.
– Не должен. Это коровы вас побаиваются, а лошади намного спокойней принимают.
Смысла в этом я не видела никакого. Меня в принципе устраивало то, что Димитрис катается, я наблюдаю. Но из вежливости, видя воодушевление мужа, я всё же решила:
– Можно кружочек, если животное не заартачиться.
31
Не заартачилось. Конь вообще словно не заметил, что рядом с ним стоит целая драконица. Как щипал травку, так даже голову на меня не поднял. Ну никакого пиетета!
– Залазь первая, – скомандовал Димитрис, вновь стягивая рубашку.
Прогулка стала казаться намного экстремальнее.
– А ты? – поинтересовалась я, надеясь, что устроюсь сзади и с удовольствием подержусь за мужа.
– Я сперва тебя усажу в седло, а потом сам заберусь. Мне-то без разницы, я могу и так удержаться.
– Тогда не проще его вообще снять и нам обоим прокатиться просто на спине? Или я бы впереди устроилась – я же меньше. Мне кажется, тебе места совсем не останется, – неловко предложила я, на что получила неожиданный ответ:
– Ты же леди. Я не могу позволить леди ехать не в седле.
Я даже на секунду опешила. Ох, если бы моя мама услышала, что я леди, она бы со смеху померла! Но дальше с мужем я решила не спорить. Уселась осторожно верхом с его помощью, чуть не запутавшись в стременах; подождала, пока он сам залезет. И мы поехали.
Скорость была для меня непривычная, но из-за этого немного захватывающая. Я обычно либо шла пешком, либо неслась так, что всё вокруг сливалось. Сейчас же я могла вдоволь насладиться пейзажем.
Волосы из-за лёгкого ветра я наспех заплела в косу – чтобы Димитрису в лицо не лезли. И просто стала наслаждаться бескрайними лугами, небольшими лесками, полянами с цветущей россыпью цветов. И этой странной не полной, но словно убаюкивающей тишиной. В ней были звуки, но пропал несмолкаемый городской гул.
Муж почти обнимал меня, перекинув руки так, чтобы держать поводья. Я невольно откинулась назад и положила голову ему на плечо.
– Нравится? – спросил Димитрис вполголоса.
– Да, – призналась я с лёгкой улыбкой. – Но мне именно с тобой нравится – одна я на лошадь не полезу.
– Трусишка, – подначил меня муж.
– В данном случае лентяйка – попрошу не путать, – важно заметила я, ничуть не стесняясь.
Мы доехали до небольшого озера, в которое впадали сразу две речки, и, спешившись, оставили коня пастись, а сами развалились на траве, под вечерними лучами солнца.
– Главное, чтобы сюда стадо не привели, – вздохнула я, боясь, что моё вечернее умиротворение уничтожат совершенно бестактным «Му-у-у».
– Я узнавал, сейчас эта местность отдыхает – видишь, какая травка маленькая? – пояснил Димитрис.
– Вижу, – подтвердила я, покосившись на травку сбоку, и довольно закрыла глаза. – Никогда не думала, что здесь так спокойно. И что здесь можно так хорошо отдохнуть.
– Наедине с природой всегда хорошо, – высказался муж, казалось, пожав плечами – я не видела, но знала, что обычно он так делает. – Тебе же и раньше нравилось со мной вот так выбираться куда-то в глушь. Помнишь, мы с тобой тайком из резиденции сбегали?
– Ну-у-у, – протянула я, немного смущённо. – Я же не ради природы это делала.
– А ради чего?
– Ради тебя, конечно, – пояснила я, даже специально повернувшись на бок и глянув на мужа. – Ты бы предложил, я бы и на дно морское, и в жерло вулкана забралась.
– Я так тебе нравился? – изумлённо спросил Димитрис, а я чуть дым не выпустила от такого глупого вопроса.
– Да, дорогой! Все самые обтягивающие брючки и блузочки с откровенным вырезом были куплены из-за тебя. Я полезла бы куда угодно, если бы ты позвал!
– Ну я бы не позвал тебя куда попало, – признался муж словно невзначай. – Я старательно выбирал места, которые тебе могли понравится.
У меня сердце застучало словно бешенное. Я приподнялась на руках, чтобы попытаться заглянуть в эти хитрые зелёные глаза. Не знаю, что я пыталась там разобрать – ничего не вышло. Только, словно опьянённая этим внезапным откровением, я облизала губы и отважно спросила: