Боясь проронить хоть слово, я только кивнула. А Димитрис между тем решил слегка разрядить атмосферу:
– Кстати, я, кажется, знаю, почему меня так понесло от зелья.
– Да? – тут же заинтересовалась я. – И почему?
– Не скажу, – словно по носу меня щёлкнул муж, а потом добавил хитрее: – Может быть потом, если будешь хорошо себя вести.
– Бука, – пожаловалась я, за что тут же получила снисходительный смешок.
Вместо продолжения беседы Димитрис без лишних слов вновь наполнил мой бокал. Мы посидели ещё немного в тишине, распив бутылку до конца. Муж думал о чём-то своём. Я гадала, чего мне ждать. И вдруг осознала, что теперь не знаю, как себя вести с собственным мужем.
Уместно ли называть его «дорогой»? А просто так невзначай целовать? И с какого угла подойти к исполнению, простите, супружеского долга? У нас будут прежние бурные ночи или нам предстоит исполнять обязанности и расходиться? И чего мне ждать от этих десяти желаний? Даже не понимаю, какого плана вещи он может попросить.
Пока я страдала над тяжёлыми вопросами, Димитрис просто встал и сообщил:
– Я пойду спать.
И оставил меня одну.
Так, хорошо, значит, на ручках меня теперь никто в спальню относить не будет. В смысле плохо, но ожидаемо.
Я отправилась за ним следом через десять минут. Умывшись, переоделась в ночную сорочку, пробралась в темноте до кровати и замерла у края. Внезапно в моей жизни усложнилось всё.
Раньше я бы прыгнула в объятия Димитриса, прижалась к нему покрепче, чмокнула в щёку и уснула. А сейчас?
4
Решив не рисковать, я осторожно улеглась на свою половину кровати, накрылась одеялом и попыталась заснуть. Ожидаемо, правда, попытка провалилась. Я просто лежала с открытыми глазами и пялилась в темноту. Долго лежала. Пока внезапно Димитрис меня не позвал:
– Руби?
– Что? – отозвалась я вполголоса.
– Ты где? – озадачил меня муж.
– Здесь, – ответила я честно.
– И почему ты там? – кажется, даже слегка возмутился Димитрис, всерьёз сбив меня с толку. Правда, не дождавшись сразу моей реакции, пояснил: – Иди сюда, ко мне под бок. Как обычно.
Предложением я воспользовалась моментально: просто юркнула на другую сторону кровати и прижалась к тёплому мужчине. Димитрис всегда спал в одном нижнем белье, поэтому я с удовольствием могла прикоснуться к разгорячённой мужской коже. Даже щекой потёрлась и устроила голову у мужа на плече.
– Так-то лучше, – похвалил меня Димитрис, а потом наворчал: – А то надо же. Сразу же мужа словно и обнимать не нужно, и бросить в холодной постели можно одного. Кто тут уверял, что любит?
– Я просто не знаю, как сейчас себя с тобой вести, – честно призналась я, положив ладошку ему на грудь и украдкой поглаживая. – У тебя ведь теперь нет навязанных эмоций. Уместно ли будет как обычно невзначай целовать тебя, брать за руку…
– Уместно-уместно, – с лёгкой издёвкой подтвердил муж. – Моя канареечка, я же тебе объясняю: я хочу убедиться, что ты действительно всё это устроила по большой любви, а не только по большой глупости. Поэтому меня надо любить, холить и лелеять. И вообще, знаешь такую фразу: «Мы в ответственности за тех, кого приручили»? Два года мы спали с тобой в обнимку. Я, знаешь ли, привык. Думаешь, я теперь засну один?
Понятия не имею, – хотелось ответить мне, но я не стала. Просто задумалась, как именно теперь придётся показывать свои чувства. Когда Димитрис ходил под действием, он носился со мной как с писаной торбой, исполняя чуть ли не малейшую прихоть. Теперь, возможно, он намеревается получить примерно то же? Желания, да? Дракон на задних лапках?
Так-то справедливо будет… Но смогу ли я вести себя столь же непринуждённо?
– То есть мне делать всё как обычно? – уточнила я на всякий случай.
– Нет, моя канареечка. Теперь придётся держать в уме, что ты провинилась перед любимым мужем и всячески пытаешься загладить свой проступок, – пояснил Димитрис, прижимая меня к себе сильнее.
– Ага, – подтвердила я, словно всё понимала, но на самом деле не могла разобрать, что творится у мужа в голове. Он злится на меня или нет? Но на удачу спросила: – А ты так и будешь звать меня канареечкой? Тебе, наверное, без действия зелья будет немного неловко…
– Хорошая попытка, – хмыкнул Димитрис и припечатал: – но нет. Мне, поверь, уже почти нечего стесняться, а тебя, я знаю, слегка раздражает.
Раздражало меня даже не слегка, но я терпела, потому что сама довела мужа до такого состояния. Теперь, видимо, придётся терпеть, потому что вместо канареечки я могу получить что-нибудь похуже. А для Димитриса, после того как он кричал о любви на весь город с крыши нашей столичной резиденции, видимо, уже действительно нет ничего неловкого.
– Есть ещё вопросы? – ехидно поинтересовался муж.
– Есть, – внезапно ответила я. – Как теперь дела будут обстоять с супружеским долгом? Как пойдёт? Пока не стоит? Или по какому-то графику?
– То есть ты меня ещё и на сухом пайке держать планируешь?! – возмутился Димитрис искренне, но я не выдержала обвинений и, чуть привстав на локте, опровергла:
– Да ничего подобного! Я просто не знаю, ты меня вообще захочешь без действия зелья или нет?
– Хороший вопрос, – с какой-то странной интонацией похвалил меня муж. Я так и не поняла, что меня насторожило. – Давай-ка сразу и проверим. Я придумал первое желание.
Вот же… лучше б молчала, – в первый момент подумала я. Но потом поняла, что так даже лучше – будет хоть какая-то ясность.
– Возбуди меня, – хриплым шёпотом потребовал Димитрис.
5
От азарта по телу пробежали мурашки. Раньше я никогда подобным не занималась – малодушно предпочитала роль ведомой. Да и сейчас я переживала, что сделаю что-то не так. Но всё-таки… Не знаю, что в этом желании понравилось мне больше: возможность проявить инициативу или эдакий вызов. Смогу ли я вспомнить и угадать, что нравится мужу?
Первым делом я потянулась к лампе и дыханием зажгла фитилёк – Димитрис всегда просил заняться любовью при свете, но я стеснялась. По удовлетворённой улыбке на лице мужа, я сразу поняла, что поступила правильно, хоть и чувствовала себя безумно неловко.
Следующее действие далось мне труднее. Слегка замешкавшись, я всё же решилась и подцепила подол своей короткой ночной сорочки. Медленно потянув атлас вверх, я обнажилась. Стоило мне стянуть с себя одежду, как я сразу же посмотрела своими рубиновыми глазами на мужа.
Он лежал неподвижно, но колдовская зелень во взгляде завораживала. Опустившись на четвереньки, я потянулась за поцелуем. Вместо привычной бурной страсти, в этот раз мы окунулись в море нежности. Неспешно ласкали друг друга губами, чуть меняя наклон, – и голова кружилась от этого незамысловатого танца. Языком я осторожно скользнула в приоткрытый рот мужа. Нежно исследовала нёбо, дотронулась до щёк…
Димитрис не выдержал: немного подавшись вперёд, он углубил поцелуй, сплетая наши языки в настырном противостоянии. Его ладонь тут же скользнула мне на талию, и, чуть надавив, муж заставил меня лечь сверху. Моей обнажённой грудью на его горячий торс.
Дышать стало сложнее. От близости в груди разлилась сладкая истома. А я, повинуясь порыву, зарылась пальцами в волосы Димитриса. Его стон был мне наградой. Подушечками пальцев я поглаживала кожу головы и перебирала шелковистые пряди.
Краем сознания я вспомнила, с чего всё началось. Заставив себя прервать поцелуй, я осторожно начала ласкать мужа. Коснулась губами брови, спустилась к виску, скользнула к шее. А затем медленно, выгибаясь всем телом, начала спускаться дорожкой из поцелуев. Поглаживала пальцами покрытую лёгким загаром кожу.
Я двигалась губами всё ниже по животу. Хриплое дыхание служило мне ориентиром. Однако, когда я скинула одеяло, которое закрывало Димитриса до талии, заметила напрягшийся бугорок у него под трусами.
– Уже? – изумлённо выдохнула я и потянулась рукой.
Погладила через ткань, словно желая убедиться, что мне не чудится. Потом бережно сняла с мужа единственную одежду… Распрямившаяся плоть доказывала, что с заданием я справилась на отлично.
Пользуясь случаем, я решила пойти ещё дальше и удовлетворить своё любопытство. Раньше мне мешало стеснение, да и Димитрис быстро перехватывал инициативу. Но сейчас… Я дотронулась до разгорячённого мужского естества и провела вниз-верх по стволу… Затем снова вниз, бережно приласкала мягкую кожу…
– Руби, – с хриплым возбуждающим стоном позвал муж.
Стоило мне отвлечься и обернуться, как он тут же потянул меня к себе. Ладонями я успела упереться в подушку с двух сторон от лица Димитриса. Я нависла над ним грудью, а он, чуть приподнявшись, принялся играть с моими сосками.
Вмиг ощущения стали острее. Лёгкое предвкушение наслаждения сменилось волной обжигающего желания, когда Димитрис сжал одновременно обе груди и по переменке принялся ласкать их языком. Чуть посасывая, медленно облизывал, словно сладкие конфетки.
Выгибаясь, я совершенно бесстыдно и несдержанно стонала. И, судя по реакции мужа, лишь сильнее заводила его этим. В какой-то момент я не выдержала нахлынувших на меня ощущений и отстранилась. Села на колени, и Димитрис тут же поднялся следом за мной.
– Куда это ты? – спросил он, сверкая завораживающими зелёными глазами, и осторожно устроился у меня за спиной.
Погладил по скулам, затем дотронулся указательным пальцем до губ. Не выдержав, я обхватила его палец губами, лизнула, позволяя слегка затянуть в рот. Тем временем Димитрис перекинул мои волосы на одну сторону, а сам, приблизившись, опалил горячим дыханием за ушком.
Свободной рукой, проведя по моей спине и животу, муж спустился к трусикам и принялся поглаживать меня через ткань. Ошалев от взорвавших меня в этот момент ощущений, я запрокинула голову и застонала. Во рту пересохло. Взбудораженная прикосновениями, я неосознанно принялась ласкать захваченный немного шершавый палец мужа.
– Знаешь, насколько меня возбуждает весь твой вид сейчас? – шепнул Димитрис, и я от его слов будто растворилась, окончательно потеряла связь с реальностью.