– Привет, зая, – раздался за спиной ленивый, равнодушный голос. – Падай, нас уже ждут.
От негромких бархатистых ноток волосы на затылке встали дыбом, и я поспешно дернула дверь, юркнув в прохладный холл. Фух. Опасный тип, не зря папа говорил, что только демоны могут пробудить меня раньше срока. Оно мне надо?! Радовало одно, после такой вот «заи» он вряд ли посмотрит на скромную меня, всего-то со вторым с половиной размером, росточком чуть выше метра пятьдесят, в неизменных джинсах, рубашке и мягких кожаных мокасинах. Поспешила на ресепшен и протянула администратору студенческий и пропуск.
– Здрасьте, я на вселение! – бодро заявила, пинками выгоняя из головы воспоминания о демоне.
Как же хорошо, что я решила в общаге поселиться, такие, как он, вряд ли даже слово-то такое знают. Интересно, а чего блонди свою не поселил в какой-нибудь отдельной хате? Хотя, судя по надменному виду, вампирша для него всего лишь развлечение, а демоны денег – как и слов – на ветер не бросают.
– Теренская? Комната триста одиннадцать. – Администратор протянула ключи. – Правила наши знаете? – Тетенька строго посмотрела на меня поверх очков.
Я закивала с самым честным видом. Потом ознакомлюсь.
– Хорошо, – кивнула она. – Прачечная, тренажерный зал и, если надо, белье, кладовая – на первом этаже. Плита, мойка и душевая в каждой комнате, комната на двоих. Курить строго на улице. – Снова пристальный взгляд.
– Я не курю, – заверила администратора, забрала ключи и поспешила к лифту.
Сейчас вот разложусь, и потом можно пойти, погулять по окрестностям, разведать, где магазины, посмотреть, как лучше дойти до универа. Неожиданная встреча с демоном, к моему облегчению, отошла на задний план, и я была уверена, мы виделись первый и последний раз.
Дмитрий Жарков смотрел на приближавшуюся вампиршу Светочку, с которой встречался последнюю пару недель, и не испытывал ничего, кроме легкого раздражения. Она ему уже надоела, и даже в постели с ней скучно – слишком много наигранных вздохов и стонов. А он и не старался особо, заботясь только о своем удовольствии. Свете не секс от него нужен, а шмотки, брюлики, дорогие рестораны и модные тусовки среди своих. Ну и, конечно, возможность похвастаться, что она – девушка самого Жаркова!.. Нет, надо с ней заканчивать, однозначно. Макс намекал, что познакомился недавно с потрясающими близняшками-русалками, и настойчиво звал в гости на днях…
И тут ноздрей Димки коснулся дивный тонкий запах, который ни с чем не спутаешь и который нынче весьма редкая штука. Не отрывая взгляда от вампирши, демон осторожно втянул аромат и бросил по сторонам неуловимо быстрый взгляд. Неподалеку группа студентов курит, бурно обсуждая лекции и какого-то козла-препода, который завалил Ваську чисто из вредности. Нет, не то, просто люди. Женщина средних лет с отсутствующим лицом, идущая по своим делам, – тоже нет. В ее возрасте вряд ли можно остаться девственницей, при любых раскладах. А вот эта малышка, застывшая столбом у двери общаги – мм… Димон едва не потерял контроль и не облизнулся, в паху стало горячо и тяжело. Аромат исходил от девушки, судя по ауре и внешности, обычной лесной феи. Ух ты, как ей удалось остаться невинной так долго? Обычно феи расстаются с девственностью чуть ли не в последних классах школы, с их тягой к новым впечатлениям и эмоциям. Интересно, на каком она факультете? Было бы интересно совратить ее, давно у него девственниц не было.
– Димка! – Голос Светы ворвался в его размышления, и пришлось отвлечься от незнакомой феи. – Привет!
Успеется еще узнать про нее. Если, конечно, Димка вспомнит о малышке, с его-то насыщенной жизнью. Выглядела она, прямо скажем, до неприличия обычно и незаметно, хотя в голове Жаркова промелькнуло, что вытряхнуть бы ее из джинсов, распустить косу, босоножки на каблучке – конфетка получится. Изящная, милая, прелестная в своей невинности конфетка. Которую бы он с удовольствием… попробовал… Тут Димка очнулся и вспомнил, что Света ему, кажется, что-то там сказала. А студенточка уже отвернулась и собралась уходить. Справившись со смутным сожалением по этому поводу, Жарков обратил внимание на вампиршу.
– Привет, зая, – равнодушно поздоровался он, и не подумав поухаживать за Светкой и открыть ей дверь машины. – Падай, нас уже ждут.
А про феечку он все-таки узнает…
Комната оказалась вполне себе ничего, даже, скорее, не комната, а реально маленькая однокомнатная квартирка. В коридорчике – холодильник, мойка, плита газовая, туалет отдельно, и даже самая настоящая ванна – я была готова к душевой кабинке. Ура, обожаю валяться в горячей воде, с ароматной пеной, приятной музыкой, свечками и чем-нибудь вкусным! В комнате – две кровати, шкаф-купе, полки, один большой стол у окна, типа обеденного, и два поменьше, письменных, у стенок рядом с кроватями. Ну, тумбочки, понятное дело, и даже два отдельных зеркала. Вообще супер. И телевизор. Прикольно, но я его дома как фон использовала, там крайне редко что интересное показывают. Бросила сумку на кровать и с воодушевлением начала обживать новую жилплощадь, раскладывая вещи и мурлыча под нос.
Когда послышался звук открываемого замка, я удивленно покосилась в сторону коридора: это еще кто? Вроде конец года, вряд ли еще, кроме меня, есть вселяющиеся… Я, конечно, не против соседки, но мало ли, какая попадется? Предпочла бы сама выбрать. Через пару минут в комнату вошла невысокая, крепко сбитая девушка где-то одних со мной лет, с круглым улыбчивым лицом и добрыми карими глазами.
– Привет! – Она ничуть не удивилась, увидев меня. – Ты моя соседка, да?
– Ну, наверное, – осторожно ответила я, посмотрев на ауру – человек, обычный.
Улыбка чуть увяла на лице незнакомки.
– Ты одна хотела жить? – в лоб спросила она, удивив прямолинейностью и проницательностью.
– Да я как-то не думала об этом, – пожала плечами, почесала в затылке. – Просто конец года, не ожидала, что есть еще желающие в общагу переселиться. – Еще раз посмотрела на девчонку, внимательнее.
Нет, просто человек.
– А меня хозяйка квартиры выселила. – Она поморщилась, подошла к свободной кровати и плюхнулась на нее. – Внезапно сынок ее вернулся из Москвы, да еще и с невестой беременной. – Соседка возмущенно фыркнула. – Ну и вот, искать хату долго, мне поставили срок в две недели выехать. – Она вздохнула. – Повезло, что места здесь оказались, обычно с этим в универе сложно. Я в начале года не смогла, только Петергоф предлагали. Катя, кстати, – запоздало представилась говорунья.
– Таня, – кивнула я. – Понятно. А сама где живешь?
– В Колпино. – Катерина вскочила и начала с воодушевлением копаться в сумке. – Можно, конечно, оттуда кататься, но надоело с предками жить, да и денег и времени прорва уходит. – Судя по всему, мне досталась очень общительная соседка. – А ты откуда? Тебя тоже выселили, да?
– Из Соснового Бора. – Феи, поскольку любили природу, предпочитали селиться в пригородах. – Что-то вроде, хозяйка решила продавать квартиру и в другой город уезжать, – наспех придумала причины моего переселения в общагу.
– Клево здесь, правда? – Катя повернулась ко мне с широкой улыбкой и блестевшими от возбуждения глазами. – Я в других общагах была в гостях, там вообще мрак. – Она округлила глаза. – Двери фанерные, кухни общие, душевые тоже, коридоры грязные, короче, полный абзац. – Соседка бодрым галопом проскакала к шкафу и начала раскладывать шмотки. – А тут почти как квартира. Даже холодильник есть! – Восторгу Кати не было предела. – Ты на каком факультете? – перескочила она на другую тему.
– Филфак, первый курс заканчиваю. – Пусть щебечет, мне проще, ибо про себя рассказывать следовало осторожно.
Чем больше вранья, тем сильнее в нем запутаться можно, а я не горела желанием возвращаться под крылышко папы. Я его люблю, конечно, и все такое, но вольной жизни тоже хочется. Хотя легенду, которую он рассказал, о моих родителях, помнила хорошо и, надеюсь, в ее рамках соображу придумать подробности жизни. Проверять все равно никто не станет.
– Вау, – восхищенно отозвалась Катя. – Эх, а я психфак. На иняз не хватило баллов, – вздохнула она, снова вернувшись к сумке. – Хотя по инглишу в школе пять всегда было. У тебя есть планы на день?
– Нет, а что? – Неприязни к Кате я не испытывала, ее жизнерадостность и говорливость не раздражали, как я втайне опасалась.
Вообще, вроде Катюха неплохая девчонка, главное, чтобы хрюшкой не оказалась. Я, конечно, не за стерильный порядок, но разбросанные колготки и лифчики на стульях не вдохновляют.
– Пойдем погуляем? Окрестности изучим, – предложила она. – Магазины всякие, чего тут есть, посмотрим, как до универа добираться отсюда.
– А пойдем. – Я широко улыбнулась ей.
Пока спускались, встретили еще нечисть: парочку фей, весело щебечущих о предстоящей поездке на Бали, компанию оборотней, они бурно обсуждали завтрашний выезд за город. В холле, у стойки администрации, даже молоденький водяной стоял, по виду лет двадцати с небольшим. Моя рука непроизвольно потянулась к простенькой сережке, золотому обручу – мощный артефакт надежно скрывал мою настоящую ауру, для окружающих я всего лишь молодая фея.
Остаток субботы и воскресенье мы с Катькой обживались, осваивали территорию вокруг общаги, решали бытовые вопросы – у меня-то с деньгами все в порядке, а соседке родители выделяли определенную сумму в месяц. О работе она пока не думала, слишком большая нагрузка по учебе, но и не страдала от финансовых ограничений. Катька вообще оказалась девочкой со скромными запросами, при этом жизнерадостной, веселой, местами слегка наивной. Короче, она мне понравилась. Думаю, проблем с ней не будет.
Наступило утро понедельника, мой первый день настоящей учебы. Я нервничала, хотя и не показывала виду. Сонная Катька, зевая во весь рот – она сова оказалась, поспать любила и пополуночничать, – с видом свеженького зомби готовила себе завтрак, я, проснувшись на десять минут раньше будильника, потрусила умываться. Сна ни в одном глазу, сердце беспорядочно мечется в груди при одной только мысли, что уже через час я окажусь среди множества незнакомых людей и нелюдей… Уф, м-да. Отвыкла от общества за год затворнической жизни под крылышком папы, печально. В школе замкнутостью не страдала, я вообще общительная. Почистив зубы, покосилась в окно – солнечно, небо чистое, значит, можно рискнуть вылезти из джинсов. Юбка, свободная рубашка навыпуск, волосы в хвост и в косу, чтобы не мешались, и я готова к труду и обороне. Сварганила бутерброды, с трудом запихнула их в себя – от волнения еда поперек горла стояла, – дождалась, пока Катька, давясь зевотой, наведет марафет – тушь и светлая помада, ничего лишнего, – и мы вывалились из общаги.