ольше прыгайте.
Моим отказом он явно остался недоволен. Но взять такую сумму у малознакомого фьорда? Это бы даже Бруно не одобрил, а он в нашей семье самый терпимый был. Сидеть у Элены я не стала дольше необходимого – у меня же конспекты были непереписанные и страдающий питомец. Фабиан небрежно попрощался с сестрой и отправился меня провожать.
– Так почему ты ужинать со мной не хочешь? – сразу вернулся он к неприятному для меня разговору.
– Я уже ответила вам, фьорд Чиллаг, – недовольно сказала я. – К тому же, я не могу встречаться одновременно с двумя, это просто неприлично.
– Не надо мне про Кудзимоси сказки рассказывать, – заявил этот нахал. – Да в это даже Ясперс не поверит. В общем, давай после вашего свидания сразу со мной на ужин? И обговорим проблему твоего брата.
– Боюсь даже представить, что вы попросите за столь значительную сумму, – поделилась я своими опасениями. – Я ведь прекрасно помню нашу первую встречу.
– Без условий не дам, ты права, – заявил он нахально. – Но я уже понял, что внешнее приличие для тебя имеют слишком большое значение.
Да, честь семьи для меня очень важна, это так. Но не думает же Фабиан, что я легко и просто такое отброшу, как ненужную шелуху от семечек?
– Поэтому я просто хотел предложить тебе встречаться, – он довольно ухмыльнулся. – Требования небольшие: уделять мне времени побольше, быть поласковей и с другими не крутить. И никаких «фьорд Чиллаг», только – «Фабиан, дорогой», ну или «любимый», на твой выбор.
На первый взгляд ничего страшного. Но в тихое течение реки под названием «Фабиан», безо всяких подводных камней, мне не верилось.
– И никаких демонстраций комплектиков? – подозрительно спросила я.
Как-то в великодушие его верилось с трудом.
– Я верю в лучшее, – оптимистично заявил он. – Вот повстречаемся, так тебе и самой показаться так захочется. Ведь не зря же ты сказала, что твой бывший жених плохо целуется, значит, была возможность сравнить.
Он горделиво на меня посмотрел, а я не сразу поняла, что он говорит о том единственном нашем поцелуе, мне сразу вспомнился деканский и что повторить его пока так и не удалось. При этих мыслях я невольно мечтательно вздохнула.
– Как насчет еще одного прямо сейчас? – вкрадчиво спросил Фабиан.
– Лисандра, я опять вижу тебя в компании этого подозрительного фьорда!
Да уж, голос моей бывшей будущей свекрови ни с чьим не перепутать.
– Добрый вечер, фьордина Нильте, – холодно поприветствовала я ее.
– Да с чего это он добрый, если моя будущая невестка так усиленно себя компрометирует?
Настроена Делла была воинственно. Кажется, неудача их семейки в ресторане ее только распалила.
– Я не ваша будущая невестка, фьордина Нильте. Ваш сын сам расторг помолвку. Сколько раз я должна это повторить, чтобы вы поняли?
Но Деллу было не так просто сбить с того пути, на который она уже встала. Выглядела она человеком, полностью уверенным в своей правоте. Зря ее не внесли в список лиц, которым вход на территорию Академии воспрещен. Вот Антера не пускают, и как хорошо…
– Лисси, да что ты так на него обиделась, в самом деле? Я уж думала, что ему удалось вернуть твою благосклонность, но ты так коварно сбежала из ресторана, мальчику даже подойти к тебе не удалось. И на письма его не отвечаешь, – она укоризненно поцокала языком. – Это так некрасиво с твоей стороны.
– А там еще и твой бывший жених, что ли, был? – заинтересовался Фабиан.
– С чего это бывший? – окрысилась на него Делла. – Самый что ни на есть настоящий. И вообще, держались бы вы подальше от Лисандры, молодой человек. Не надо ее компрометировать больше.
– И зачем вам такая скомпрометированная во всех отношениях невестка? – не удержалась я. – Вон, сын ваш, фьорда Нильте, настолько уверен, что у меня роман с деканом факультета Земли, что даже письмо ректору написал.
– Это он от отчаяния, – твердо ответила Делла. – Лисандра, наша семья прекрасно понимает, в какое тяжелое положение ты попала, поэтому мы предлагаем ускорить свадьбу. Скажем, к следующим выходным свадебное платье для тебя вполне успеют пошить. Так что бросай ты все эти глупости с Академией, переезжай к нам, будем заниматься подготовкой к твоей с Антером свадьбе. А то провела всего несколько дней здесь и уже вон как осунулась и побледнела. Так скоро и волосы выпадать начнут.
Слова ее меня несколько напугали, и я решила сразу по приходе в комнату внимательно себя осмотреть. А то вдруг я уже до синяков под глазами доучилась? Но сначала нужно было поставить точку в нашем разговоре.
– Скорее у меня все волосы выпадут, чем я выйду за вашего сына, – твердо ответила я. – Фьордина Нильте, прекратите меня преследовать.
– Но, Лисси, дорогая, – затараторила она. – Антер же тебя так любит. Он жить без тебя не может.
Фабиан элегантно подхватил меня под локоть и сказал:
– Фьордина, вам же уже все сказали. Вашему сыну здесь ничего не светит. Всего хорошего.
– Вам тоже, фьорд, – бросила ему вслед Делла. – Разве что жениться надумаете. Да и тогда я не уверена, что Берлисенсис вашу кандидатуру рассмотрит, хоть по уши цепями увешайтесь.
Фабиан довел меня до комнаты молча, что ему было совсем несвойственно. В гости я его, разумеется, приглашать не стала, попрощалась на пороге. Он усмехнулся, понимающе так, и сказал:
– Ну что, Лисандра, до вечера пятницы? Думаю, побегаешь, поймешь, что никто не поможет…
– Думаю, фьорд Чиллаг, у нашей семьи еще остались друзья, – сказала я с уверенностью, которой совсем не испытывала. – Спокойной вам ночи.
– А поцеловать, чтобы спалось лучше?
Я насмешливо подняла бровь и закрыла за собой дверь. Фиффи встретил меня грустным шелестом, его не обрадовал даже подарок от Майзи. Как сидел он в своем углу, так и вылезать не захотел. Да… Ни за что влюбляться не буду. Вот что любовь с людьми делает!
С такими мыслями я и села переписывать конспект Гарольда. Почерк у него не сказать, чтобы особо красивый был, но вполне разборчивый, особенно напрягаться не приходилось, разве что палец, не привыкший к давлению разболелся. Так и мозоль натереть можно на своих совершенных пальчиках. Я потерла косточку и посмотрела на часы – можно продолжить после пробежки, все равно сейчас Элену придется уговаривать. Фиффи при моих сборах оживился и даже к двери подполз.
– Оранжерея все равно закрыта, – с сожалением сказала я. – Но я тебя непременно завтра с собой возьму, вне зависимости от того, смягчилась фьордина Вейль или нет. И печенье твоей девушке купим. Она с орешками любит?
Фиффи расстроено покивал ветками и уполз назад, где свернулся в компактный страдающий шарик. Я вздохнула, погладила его по листочкам и направилась к Элене, полностью уверенная, что та еще даже не начала одеваться.
Так и вышло. Она сидела, совершенно не готовая к покорению ректорского сердца, на диванчике, мечтательно уставясь в потолок. Наверно, надеялась, что притянет его силой любви и он свалится где-нибудь поблизости. Но, то ли сила любви у нее была не то чтобы очень большая, то ли за время работы ректор успешно научился сопротивляться этим силам, но предмет ее желаний был все так же далек, как и раньше.
– Элена, быстро переодевайся, – скомандовала я. – У нас не так много времени, чтобы попытаться пересечься с ректором. Тем более что я точно и не знаю, когда именно он бегает.
И посмотрела укоризненно на подругу. Уж за тот месяц, что она здесь провела, могла бы выяснить все о предмете своего сердца. Уж как минимум вкусы и распорядок дня.
– Так, может, он и не бегает, – вяло запротестовала она, не делая даже попытки привстать с уютного диванчика.
– Бегает, я точно знаю, – отрезала я. – И если он тебе нужен на самом деле, ты сейчас встанешь, переоденешься и побежишь со мной.
Да, всякая настоящая любовь требует жертвы. Это Элена осознала в полной мере, натягивая столь ненавистную ей спортивную форму. Тапочки для бега нашлись лишь во втором ящике с обувью. Новенькие, ни разу не надетые. Похоже, до сессии фьорда Чиллаг может и не дойти – ведь зачет по физкультуре, как я узнавала, среди обязательных, а если преподаватель ее даже не видел ни разу, вряд ли у него возникнет желание поставить свою подпись в ее зачетке.
Темп мы взяли самый медленный, можно сказать почти шли. Аллеи в парке Академии как раз способствовали неспешной прогулке и разговору. Свет лун, пробивающийся через сплетение ветвей деревьев над нами, навевал романтические мысли, что гулять здесь было бы лучше отнюдь не в компании пыхтящей Элены, которая уже к середине первого круга даже при нашей совершенно медленной скорости начала задыхаться. И все почему? Потому что у нее нет хвоста, который помогает удерживать равновесие! От неожиданной мысли я аж остановилась. Боги, при чем тут хвост?
– Все? – обрадованно сказала Элена и тут же огорченно. – А Ясперса так и не было…
– Хотя бы один круг надо закончить, – ответила я. – А ректор, возможно, еще подбежит.
Не успели мы пробежать и десяти шагов, как нас догнал и обогнал сам объект желаний Элены. Бежал он красиво, равномерно дыша и размахивая руками в такт. Нас он обдал одобрительным взглядом и запахом густого мужского пота. Давно, видно, уже тут бегает, а сейчас торопится в душ. Во всяком случае, я очень надеюсь, что туда, и больше мы с ним сегодня не встретимся, а то так и сознание потерять можно.
– Какой мужчина! – восторженно прошептала Элена, глядя ему вслед.
Наверно, у нее нос заложен, подумала я, с сомнением глядя на подругу, вот поэтому и бежать не может, и ректором восхищается. А если она плохо себя чувствует, то значит, заканчивать надо наши спортивные упражнения. Цели-то мы достигли – Элена увидела ректора, а ректор увидел меня и убедился, что я бегаю вовсе не на свидания к Кудзимоси. Хотя как раз в пятницу свидание у нас и будет.
Остаток вечера я провела за переписыванием лекций, взятых у Топфера. Я, Лисандра Берлисенсис, не только учусь в этой ужасной Магической Академии, но еще и делаю все, чтобы мое обучение не закончилось раньше, чем мне это нужно! Какой позор! Надеюсь, эту страницу моей биографии удастся скрыть…