Глава 14Марк
Дверь резко открывается, и на пороге появляется Яна. Ее прихода я ждал так сильно, что никогда бы не признался в этом кому-либо, даже самому себе. На ней изящный розовый пуловер, из горловины которого торчит воротничок бледно-розовой блузки, темная строгая юбка чуть выше колена и высокие сапоги. Волосы слегка завиты, рассыпаются по плечам. Она выглядит отдохнувшей и полной сил, чего не скажешь обо мне.
Я плохо спал, ворочался, никак не мог выкинуть мысли из головы. Я думал о том, согласится ли Яна на мое предложение. Можно ли посчитать его глупым? Быть может, я ошибся в Яне, и не стоило это ей предлагать?
– Доброе утро, Марк! – восклицает она.
В ее руках я вижу два стаканчика с кофе. По всей видимости, один из них – для меня.
– Доброе утро, – отвечаю я, стараясь быть вежливым.
Но сдержать эмоции, оказывается, нелегко, поэтому я вынужден прикусить язык, чтобы не сказать лишнего.
Яна… Она сегодня словно озаряет все вокруг своим внутренним светом. Как маленькое мягкое солнышко, которое ярко сияет, прогоняя хмурые тучи. Это совершенно не свойственно ей, и я не могу не восхищаться тем, как она прекрасна.
– Я подумала, что тебе не помешает утренний кофе.
Девушка протягивает мне стаканчик, на котором написано «Робер». Это так мило, что у меня чуть ли не щемит в груди.
– Спасибо. Ты очень внимательна.
Она снимает с плеча большую сумку и ставит ее на стол, затем садится.
– Итак… С чего начнем?
Я заглядываю в кофейные глаза Яны, и мне кажется, что я могу раствориться в них. Переживание, сковавшее мое сердце, не дает мне перевести дух. Я напряжен.
– Ну, наверное, мы начнем… – почесав затылок, произношу я, пытаясь собраться с мыслями, но все еще восхищаясь тем, как Яна сегодня сияет.
Это невозможно не заметить. Нужно быть дураком, чтобы это не увидеть.
– Мы начнем…
Яна внимательно смотрит на меня. Кажется, ее что-то забавляет, возможно, моя медлительность или растерянность. Но она мило улыбается мне. Я бы сказал, она кокетничает со мной. Это не бросается в глаза, но все же заметно. Между нами словно пролетают искры. И мне от этого не по себе.
– Мы начнем…
– Все в порядке, Марк?
– Да…
Ну, практически в порядке. Есть одно маленькое «но», которое меня тревожит со вчерашнего вечера, но я надеюсь, что вскоре это пройдет. По крайней мере, надеюсь на это.
– Тема твоей работы – ВПЧ.
– ВПЧ? – переспрашивает Яна.
– Да. ВПЧ, – произношу по буквам. – Вирус папилломы человека.
Яна делает еще один глоток кофе.
– Почему именно ВПЧ, а не что-то другое?
– Потому что это один из проектов нашего института, – как можно спокойнее объясняю я. – Проект большой, но часть работ мы сможем спокойно выполнить в нашей лаборатории. Полагаю, даже получится написать какую-нибудь статью для научного журнала. – Делаю глоток кофе. – Ты получишь интересные результаты, считай, что наработки для диссертации останутся за тобой.
Задумываюсь. Я никогда не говорил, что люблю капучино. Как Яна узнала об этом? Перевожу взгляд на нее, задумавшуюся.
– Ты знаешь из студенческих лекций, что это безоболочечный ДНК-содержащий вирус, он занимает четвертое место по распространенности среди всех видов рака у женщин… Начни изучать литературу как можно скорее. У проекта два этапа – с пациентками и in vitro на клеточных линиях.
Яна немного напрягается, судя по серьезному взгляду.
– О, дай угадаю! Первый этап – in vitro?
– Ну проницательна как никогда! – улыбаюсь ей в ответ. – Что это такое, способы передачи, степени онкогенности, как мутирует вирус, и прочее, прочее, прочее.
Усаживаюсь на край стола, отпивая кофе. Яна вытаскивает большую тетрадку из своей сумочки, открывает ее на первой странице и что-то усердно записывает. Я смиренно выжидаю, когда она закончит.
– Значит, для начала нужно понять, что такое ВПЧ, так?
– Да. Я уже ранее изучал эту тему, поэтому решил, что ты с легкостью разберешься в ней, и это будет отличная тема для твоей работы.
– Ладно, – задумчиво отвечает Яна.
– Давай я тебе продиктую.
Яна одобрительно кивает.
– Хорошо. Этот вирус относится к семейству папилломавирусов, на данный момент выявлено около ста девяноста типов ВПЧ. Точка.
– Так много уже выявлено?!
– Наука не стоит на месте.
Смотрю в свою записную книжку, где набросаны тезисы, что я должен сегодня рассказать Яне о вирусе.
– Примечательно то, что каждый тип может отличаться от предшествующего на десять процентов. К тому же есть случаи, когда вирус продолжается на более чем ста семидесяти генотипах. Типы самой высокой онкогенности – шестнадцатый и восемнадцатый, есть еще тринадцать типов послабее. Еще с тремя не определились, но, вероятно, у них онкогенность тоже высока. Типы с низкой онкогенностью не такие интересные, о них сама почитаешь.
– То есть у типов шестнадцать и восемнадцать риск высок?
– А ты быстро учишься, цифры уже запомнила! – хвалю Яну, хотя это лишнее.
Девушка едва заметно улыбается.
– Что интересно, у типов шестнадцать и восемнадцать самые высокие риски развития рака шейки матки и матки – около семидесяти процентов. Чуть выше, около восьмидесяти процентов, – рак вульвы и влагалища. Девяносто пять процентов – риск развития рака ротовой полости, девяносто три процента – рак анальной полости, восемьдесят девять – ротоглотка, и лишь шестьдесят три – половой член. Бывает даже причиной возникновения рака легких.
– Ты действительно углублялся в эту тему?
– Да. И нужно сказать, что ВПЧ стали изучать не так давно, лишь в шестидесятых годах.
– Ужас какой…
Я сел поудобнее на стол.
– Как ты знаешь, наука – дело небыстрое. Но она все равно идет вперед. Она двигатель нашего общества, а наша цель, как истинных служителей науки, – двигать ее рычагами исследований.
Яна нежно улыбается мне, завороженно слушая.
– Ты хоть что-то слышала про ВПЧ?
– Ну да. Мой врач постоянно предлагает сдать анализы, но для меня они дороговаты…
– Правильно, что предлагает, – говорю я ей, а сам сияю от счастья – все-таки я не ошибся в ней. – Вирус не может проникать в кровь, поэтому весь инфекционный процесс протекает без каких-либо воспалительных симптомов. Вирус поражает незрелые клетки базального слоя, которые впоследствии чаще всего становятся источником инфицирования.
– К примеру, через микротравмы или слизистые оболочки?
– Да. Тем самым они снижают иммунитет.
Яна старательно записывает то, что мы с ней обсуждаем, а я наслаждаюсь тем, что девушка меня слушает.
– Как я сказал раньше, типы шестнадцать и восемнадцать вызывают опасные заболевания. Но ВПЧ может персистировать годами или пройти сам – так, кстати, бывает в большинстве случаев заражений, но понятно, что людей с онкологией это никак не утешает.
Делаю глоток кофе, чтобы перевести дух, пока Яна тщательно записывает мои слова.
– То есть, как и любой другой вирус, ВПЧ может годами ждать своего часа, и человек даже об этом не догадывается, однако при определенных условиях начинается канцерогенез. А между инфицированием и появлением рака может пройти более десяти лет. Он чем-то похож на гепатит С своей коварностью, только против него даже вакцины нет.
– Ага, – произносит девушка, уткнувшись в тетрадку носом. – Записала… – А после поднимает на меня свои кофейные глаза и делает глоток из бумажного стаканчика.
– Пока все понятно?
– Да.
– Хорошо… Материал, который нужно будет изучить, я скину тебе на почту. Все пересказывать сейчас не буду.
– А что насчет экспериментов? – перебивает меня Яна, и я вижу зарождающийся азарт в ее глазах. – Что будем делать?
– Все как всегда – сначала вникаем в тему, потом будет дизайн экспериментов. Будем делать исследование в несколько заходов, под моим руководством. У нас сейчас еще только готовятся инструктажи и журналы, поэтому не торопись.
Яна откидывается на спинку стула.
– Да, но… ты же сам говорил, что наука идет маленькими шажками, а значит, времени очень мало на «мокрую» биологию… ну… для меня… Чем раньше мы приступим, тем быстрее получим результаты. Ведь ничто никогда не получается с первого раза.
– Об этом не беспокойся, я все рассчитал, – пытаюсь заверить ее как можно убедительнее.
– Какой ты предусмотрительный, – саркастически отвечает Яна.
– А ты как думала!
Мы замолкаем на какую-то минуту. Каждый из нас размышляет о своем. Дальше мы с полчаса говорим о протоколах, скучных настолько, что можно уснуть. Я демонстрирую Яне некоторые свои работы и работы моих коллег, а также свою подборку ссылок на статьи, которую подготовил специально для нее. Девушка не торопится закидывать меня вопросами, спрашивает лишь то, что ее сильно волнует, либо если ей что-то непонятно.
И чем дольше мы с ней находимся на одной волне, тем больше я убеждаюсь в том, что она именно та, кто может мне помочь. Яна умна, обаятельна, мила и невероятно остра на язык. Это именно тот тип женщин, которые мне нравились всегда…
Господи, я только что это признал? Быть того не может!
Выключив проектор, я кладу указку на место.
– Ну, вот и все, что я хотел тебе сегодня сказать. Перевари информацию, и мы вернемся к ней, скажем… на следующей неделе.
– Хорошо. А что насчет помощи со студентами?
– Расписание сформировано, поэтому ты можешь обратиться в деканат.
– Хорошо, Марк, спасибо.
Я молча смотрю, как Яна элегантно кладет в сумку ручку и тетрадку. Понимаю, что она, по всей видимости, отказалась от моего предложения. Ей это не нужно. Она верна своим принципам и вряд ли согласится на такое. Что ж, по крайней мере, мне нужно было попытаться. И я попытался.
– Марк, было очень интересно!
– Я польщен, – отвечаю ей.
А сам жду совершенно других слов. Надежда все еще бьется в моей груди.
– Тогда на сегодня я свободна?