– Можно попросить Женю рассказать об этом всему миру. У нее это хорошо получится.
– А доказательства?
Яна пожимает плечами.
– А какие нужны доказательства?
– Как все поверят, что самовлюбленный доктор биологических наук может любить кого-то, кроме науки?
Яна щурится. По ее лицу можно понять, что она осознала услышанное, но тщательно подбирает слова. Мне даже любопытно, что же такое она хочет сказать, но сдерживается.
– Ты неисправим.
– Я просто прав, вот и все.
– Нет, Марк, ты действительно неисправим.
Яна укоризненно смотрит, держа бокал, и пальцем той же руки тычет в меня.
– Подлить еще вина?
– Да, пожалуйста.
Я вновь наполняю бокал Яны. Девушка берет еще пару ломтиков сыра, словно подчеркивая свою решимость.
– Я категорически против любых поцелуев!
– Думаешь, мне будет приятно целоваться?
Яна смотрит на меня с удивлением.
– А что, разве нет?
– Даже если я мужчина и во мне много тестостерона, это не значит, что я должен испытывать нежные эмоции от любых поцелуев с женским полом.
– А я думала, тебе нравится, когда тебя боготворят.
– Это совсем не одно и то же, Яна!
Я откидываюсь на спинку кресла и потираю щеку рукой. Как же душно находиться в одном помещении с этой женщиной!
– Мне кажется, ты не станешь возражать, если девушка тебя поцелует.
– Ты меня совсем не знаешь.
– Правда?
Яна кокетливо смотрит на меня и облизывает губы. Возможно, алкоголь уже подействовал на нее расслабляюще, ведь количество выпитого не соответствует тому, сколько сыра она съела.
– Ты как раскрытая книга. Тут и ученым не нужно быть, чтобы понять, что ты из себя представляешь.
Это заявление меня очень удивляет.
– Ну, ты уже знаешь, сколько раз за день я смотрю в зеркало, – отвечаю я, делая глоток сока. – Но это не значит, что я для тебя открытая книга.
– Хммм… – задумчиво тянет Яна, отвернувшись в другую сторону. – Ты любишь порядок, дорогое вино, классическую музыку…
Она обводит взглядом комнату, словно мы играем в игру «Экстрасенсы».
– И?..
– Ты занимаешься спортом, не любишь сырую рыбу и мясо с кровью, поэтому всегда заказываешь хорошо прожаренный бифштекс. И еще… – Яна делает еще один глоток вина, – ты всегда хочешь выглядеть дорого, даже в домашней одежде.
Я недоуменно оглядываю себя.
– Что плохого в том, чтобы любить себя?
– Любить, но не восхвалять, – парирует девушка с милой улыбкой. – А ты хвалишь себя при каждой возможности.
– Все равно этого мало, чтобы прочитать мужчину как раскрытую книгу.
Яна ставит бокал на столик.
– Смотри…
– Смотрю.
– Ты же мужчина и понимаешь, что против наших природных инстинктов не попрешь…
– Ты говоришь так, будто я какое-то похотливое животное. У людей нет инстинктов, дорогая!
– Подожди, не перебивай меня! – с раздражением в голосе восклицает Яна.
– Я не перебиваю тебя.
– Так вот. Когда ты видишь девушку, которая тебе симпатична, в твоей крови вырабатывается определенный гормон. В зависимости от ситуации и твоих действий этот гормон может проявляться по-разному. Например, если это дофамин, ты становишься любопытным, импульсивным и веселым, у тебя учащаются пульс и дыхание. А если добавить щепотку адреналина, то можно и голову потерять.
– Все это звучит не совсем правдоподобно, но возможно.
Яна серьезно смотрит на меня.
– Да дослушайте, мистер Перебивайка!.. Если у тебя произойдет всплеск тестостерона, то это может вызвать у тебя сексуальное или любовное влечение.
– Что вызвать?
– Влечение, – повторяет Яна, недоумевая. – Сексуальное или…
– Сексуальное? – переспрашиваю я, подшучивая над ней.
– Да, сексуальное. А что?
– Точно сексуальное?
Яна обижается. Кажется, она вот-вот что-нибудь в меня бросит. И, вероятно, что-то тяжелое.
– Ты издеваешься?
– Нет, мне просто забавно слышать, как в твоих устах звучит это слово.
– Какое слово?
– Слово на букву «с».
Яна вот-вот закипит, как чайник на плите.
– Я же говорила! Даже сейчас ты проявляешь ко мне интерес!
– Это сарказм, Яночка. Не более того.
Девушка с обреченным вздохом берет бокал со столика, делает пару глотков и замолкает.
– Ладно, ты права. Если девушка мне симпатична, то, скорее всего, мне понравится, если она меня поцелует.
– Я же говорила!
– Прости, не смог удержаться от иронии.
– Поэтому я и говорю: никаких поцелуев!
– Начнем без них, а там посмотрим.
– Никаких «посмотрим», – бубнит в бокал с вином Яна.
Удивительно, но даже в неформальной обстановке, сидя передо мной, Яна выглядит потрясающе. А ее влажные губы…
Нет, Марк, не думай об этом. Лучше выпей еще сока.
– В общем, я против излишней открытости, – говорит Яна, стараясь сохранять спокойствие. – Я не хочу, чтобы ты прижимал меня к себе или заигрывал слишком откровенно.
– То есть ты не хочешь, чтобы я в порыве страсти бросал тебя на стол?
– Именно!
– Да я как-то и не собирался этого делать…
Она снова смотрит на меня так, словно собирается ударить, хотя я ничего особенного не имел в виду.
– И не стоит даже думать об этом!.. И вообще, как долго нам нужно притворяться парой?
– Думаю, около года.
Яна чуть не давится вином.
– Около года? Что?!
Я сижу с самодовольной улыбкой на лице. Боже мой, какое же это наслаждение – видеть, как Яна Аланина раздражается от одной моей фразы! Как ее серьезный взгляд становится еще более выразительным, а пухлые губы – еще более прекрасными…
Черт возьми, я бы прямо сейчас потренировал с ней поцелуи! Прямо здесь и сейчас! Мы определенно стали бы самой идеальной парой в науке!.. Пусть и ненастоящей.
– Я же сказал, что мы прекратим этот спектакль только тогда, когда ты будешь зачислена. Насколько мне не изменяет память, зачисление состоится только осенью следующего года.
– Ах, ну да… – задумчиво тянет Яна. – Ну да…
– Поэтому ровно год мы будем притворяться.
– И с чего же начнется наша «история любви»?
Я тяжело вздыхаю.
– А с чего бы ты хотела ее начать?
– Очевидно, не с обливания из лужи твоим драндулетом!
– Какая же ты злая, Яна!
Девушка театрально улыбается, но при этом ее глаза прищурены, как у хищной кошки. Моя маленькая пантера…
– Не злая, а справедливая.
– Что плохого в том, чтобы начать нашу историю любви именно с этого момента?
Яна на мгновение застывает, мой вопрос заставляет ее задуматься.
– Ну нет! – говорит она, и я слышу в ее интонации нотки недовольства. – Хорошее начало романа!
И тут меня осеняет гениальная идея, которую я спешу озвучить:
– А что, если мы оставим все как есть в нашей истории?
Девушка непонимающе хлопает ресницами.
– В смысле?
– Я полагаю, вы с Женей обсуждали то, как я облил тебя из лужи. И то, какой я невоспитанный и самодовольный индюк.
– Да, было такое, – признается Яна.
От ее откровенности у меня чуть не отвисает челюсть. Но я стараюсь не подавать виду, что удивлен, иначе мы никогда не сможем прийти к соглашению.
– Арсений дал мне билет на то экспресс-свидание. А тебе, я полагаю, его дала Женя?
Яна молча кивает.
– Значит, уже есть прочный фундамент нашей истории. Нам нужно лишь развить то, что уже есть.
Я наклоняюсь к журнальному столику, и Яна повторяет за мной.
– Все началось в тот день, когда я облил тебя из лужи. Мы поссорились, но потом судьба свела нас на том свидании.
– Звучит как самый плохой сериал по Первому каналу.
Мне трудно сдержать смех.
– Мы с тобой просто решили узнать друг друга получше. К тому же я твой научный руководитель, а значит, мы проводим много времени вместе, верно?
– Угу, – отвечает Яна, глядя в свой бокал.
– Поэтому ни у кого не возникнет вопросов, почему между нами возникла симпатия.
Яна хмурится, словно что-то в моем рассказе ее не устраивает. Я решаю исправить ситуацию:
– Можешь предложить свои идеи.
– Нет, все прекрасно, – отвечает она, ставя бокал на столик.
– Может быть, еще вина?
– Пока достаточно.
Я все равно наливаю ей. Если вино помогает ей избавляться от сарказма, то мне это только на руку.
– Ну? Что скажешь?
– Звучит вполне логично.
– Вот и я о том же.
На мгновение мы испытываем облегчение оттого, что часть нашей идеи реализована. Это чувство похоже на радость от успешного выращивания клеток, когда все сделано правильно и можно увидеть результат, оглядываясь назад.
– Но есть одно «но»…
Я снова откидываюсь на спинку кресла, жуя орешки и чувствуя расслабление.
– Какое именно?
– Как мы будем вести себя в институте и лаборатории?
– А как ты хочешь? – пожимаю плечами.
Пусть Яна творит историю в сердечных делах – кажется, у нее это отлично получается. А я буду отвечать за ее знания.
– Я уже сказала, что мы не будем целоваться.
– В лаборатории – нет.
Девушка с недовольным видом смотрит на меня. Интересно, что в моих словах снова ее не устраивает?
– Я не буду с тобой целоваться.
Я складываю руки на груди.
– На ужине с моими родителями нам придется это делать – для создания более романтической атмосферы.
Яна задумывается. Хочет что-то сказать, но снова закрывает рот.
Я не могу перестать восхищаться ею. Весь вечер я постоянно ловлю себя на мысли о том, как бы мне хотелось ощутить вкус ее губ.
– Хорошо, – соглашается Яна. – Но только перед твоими родителями!
– Конечно, – расплываюсь я в улыбке. – В офисе предлагаю просто держаться за руки.
– За руки? – смеется Яна. – Мы что, в детском саду?
– Ну, например, когда мы будем идти в столовую или из лаборатории домой. Мне не составит труда подвозить тебя домой, за исключением тех дней, когда у меня важные встречи или лекции.
– Как-то мало верится, что это покажет то, что мы встречаемся.