– Сейчас начнем эксперименты по проекту ВПЧ в лаборатории – помнишь, я на него финансирование получил? Думаю, что к весенней конференции у меня уже будет хороший пласт исследований.
– Я рад это слышать, – говорит отец, расстилая салфетку у себя на коленях.
Мама тем временем ставит в центр круглого стола большую кастрюлю, источающую аромат вкусного борща.
– Ну а у тебя как дела?
– Еду на зимнюю конференцию в Германию, – отзывается отец, глядя с любовью на то, как мама разливает половником борщ по тарелкам. – Ты не регистрировался?
– Нет, я не смогу поехать на эту конференцию. Мне нужно дописать статью в научный журнал, провести занятия со студентами, принять сессию и… Ладно, я просто пропустил дедлайн… А еще мы взяли в команду выпускницу, которая провалила экзамен по английскому языку при поступлении в аспирантуру.
Отец берет ломтик хлеба.
– Мне казалось, что нянчиться со вчерашними студентами – совершенно не твое, Марк…
– Мне нравится видеть в их глазах огонь и желание постигать науку, – объясняю я, зачерпнув сметану из банки. – Наблюдать, как эти детишки постепенно наполняются знаниями, как их хрупкий скелет становится крепким и сильным.
– Ты прям как Робинзон Крузо, только в науке.
Театрально схватившись за сердце, я показываю, что этот комплимент угодил прямо туда.
– Ты мне льстишь.
– Кушай давай, кушай! – подначивает меня мама, и я охотно следую ее указанию.
Все-таки ее домашний борщ – самое любимое блюдо моего детства.
– Ну а у тебя, мам, как дела?
– Да неплохо, – говорит она, наконец-то сев на свое место. – Бывало, конечно, и лучше, но все равно неплохо.
Мы замолкаем. Я наслаждаюсь вкусным борщом, а потом мама спрашивает в лоб:
– Так что за девушка у тебя появилась?
Я был готов к такому вопросу, даже приехал лишь по этому поводу.
– Она прекрасна, – многозначительно отвечаю я. – Мы с ней очень похожи.
– Кем, ты говоришь, она работает?
Выпрямив спину, я откладываю ложку.
– Скажу так: мне повезло вдвойне. Яна – моя коллега, младший научный сотрудник. А еще я ее научный руководитель.
– И сколько ей лет?
– Двадцать четыре года.
– И вы работаете вместе?
– Да. Нам требовался сотрудник. В сентябре я был в отпуске, поэтому ее взяли быстро. На удивление Яна – очень смышленая девушка. Мы только начали встречаться, поэтому постепенно узнаем друг друга.
Конечно, маме не особо по вкусу мой ответ.
– И что ты планируешь делать?
– В смысле?
– Ну… у вас все серьезно?
– Господи, Аня! Они только начали встречаться – дай парню насладиться конфетно-букетным периодом!
– Спасибо, отец, – благодарю его, что он сбавил напряжение в нашем семейном обеде – пусть не до конца, но дышать стало легче.
– Марк, ты ведь бриллиант науки! А в науке нужны точность и сосредоточенность.
Ну вот, очередная нотация о том, как мне важно строить карьеру.
– К чему ты клонишь?
Мама по-доброму смотрит на меня.
– К тому, что я не хочу видеть, как ты падаешь с лестницы славы из-за какого-то мимолетного влечения.
Внутри меня закипает злость. Наверное, по моему лицу видно, что я не в восторге от слов матери. Да, они с отцом меня вырастили и создали все условия, чтобы я стал тем, кем являюсь сейчас. Но когда она пытается вмешиваться в мою личную жизнь со своими правилами, мне хочется спрятаться и никого не подпускать к себе.
– Ты так говоришь, будто я ослеплен любовью и совершенно наплевательски отношусь к тому, что вы мне дали в жизни.
– Марк…
– Я не хотел тебе рассказывать о ней, потому что знал, что ты начнешь меня пилить. Мои отношения не входили в твои планы, ведь так?
– Марк, пожалуйста, сбавь тон, – перебивает меня отец.
– Но я же прав, отец! В ее планы входило женить меня на Эльвире, чтобы наш брак был выгоден всем остальным. – Я перевожу взгляд с отца на мать. – Да?
Мама молча сжимает губы в тонкую ниточку.
– Быть может, я нашел человека, который разделит со мной то, чем я живу и дышу!
– Но Эльвира…
– Что Эльвира? Кто она такая? Ветеринар с купленным дипломом, который ведет блог в социальной сети и ни черта не смыслит в науке?
Мама серьезно смотрит на меня. Я догадываюсь, о чем она размышляет, но не хочу, чтобы ее мысли были озвучены.
– Могу я хоть раз в жизни порадоваться тому, что встретил человека, который мне близок по духу?
– Марк, ты особенный! – с нажимом произносит мама. – В свои двадцать семь ты уже защитил кандидатскую диссертацию и имеешь несколько коммерческих проектов, приносящих хорошую прибыль, в то время как другие…
– …наслаждались жизнью, прожигая деньги в клубе? – перебиваю я ее, повышая голос. – Спасибо, мама, за напоминание о том, что наука вшита мне подкожно.
Аппетит внезапно исчезает. Борщ уже не приносит прежнего удовольствия, а окружающая обстановка не наполняет ностальгией по детству.
– Я не хотела тебя обидеть, Марк.
– Но сделала это, напомнив, что я не имею права распоряжаться своей жизнью так, как хочу. Мне вечно нужно спрашивать твоего совета – вдруг я пойду не по той дороге, которую ты мне подготовила?
– Хватит! – вскрикивает отец, и мы с мамой замолкаем. – Довольно!
Несколько секунд мы сидим молча, опустив глаза в свои тарелки.
– Марк, мама просто беспокоится, что тебе снова разобьют сердце.
– Разве это не естественный процесс в жизни человека?
– Ты прав, это естественный процесс. Просто… она же твоя мать…
– Я знаю, отец. Знаю.
– Мы будем рады видеть тебя и твою девушку, скажем, на Рождество у нас в загородном доме – если вы до этого времени не разбежитесь. Осталось каких-то два месяца.
Я стараюсь не обращать внимания на подступающую тошноту от всех этих разговоров.
– Спасибо. Я передам ей ваше приглашение.
– Чудненько! – отзывается мама, вставляя свои пять копеек.
После обеда с родителями я чувствую себя подавленным. Только в понедельник я сообщаю Яне о том, что мои родители приглашают нас на семейный рождественский ужин.
– Вот черт! – восклицает она, жуя зеленое яблоко в комнате отдыха. – На Рождество?
– Да, – подтверждаю я, поправив очки.
– Осталось же так мало времени!
Яна расстроена так, будто ей сказали, что ее статья не выйдет в научном журнале. Усевшись рядом с ней, я закидываю руку на спинку дивана. Яна уже не так дергается от подобных действий. Она задумчиво грызет яблоко, уставившись в одну точку.
Прошла неделя с нашего последнего поцелуя, а я все еще чувствую вишню – вкус Яниного бальзама для губ. Мне хочется вновь ощутить его, но все как-то не складывается. В выходные мы не виделись, а по будням слишком заняты своими делами.
– У нас все неплохо получается…
– Думаешь, мы сможем убедить их в том, что мы пара? – интересуется Яна, откусив еще яблока.
– А ты сомневаешься?
Наши взгляды встречаются. В ее глазах цвета кофе бушует огонь страха. Яна перестает жевать, спрятав кусок яблока за щекой. Она такая милая, настоящая, живая… Я и впрямь не ошибся в ней и не устану об этом повторять.
– Не знаю, Марк.
Яна первая отводит взгляд и снова смотрит в одну точку, продолжив жевать. Я же откидываю голову на спинку дивана. Голова забита не только предстоящей рождественской встречей с родителями, но и рабочими моментами. К тому же нужно обговорить с Яной содержание ее диссертации.
– Не паникуй, у нас есть еще время.
Я постарался произнести это как можно спокойнее, хотя сам испытываю тревогу.
– Я совсем ничего не знаю о твоих родителях. Что, если я не смогу произвести на них впечатление и не понравлюсь им?
– Если ты не понравишься моим родителям, то, боюсь, они могут утопить тебя в азоте.
Яна окидывает меня сердитым взглядом.
– Очень смешно, – произносит она.
В этот момент дверь резко распахивается, и в комнату вваливаются Денис с Арсением. Они замирают в изумлении, глядя на нас. Арсений, ехидно улыбаясь, засовывает руки в карманы брюк.
– Мы вам не помешали? – спрашивает он.
– Нет, – отвечаем мы с Яной хором, переглянувшись.
– Ну так вот… – видимо, продолжает прерванную речь Денис. – Многие пишут, что монослои и 2D – прошлый век, пора осваивать 3D-модельные культуры. Тогда мы воспроизведем весь жизненный цикл нашего вируса in vitro.
Ден демонстративно садится между мной и Яной, практически ерзая пятой точкой по дивану.
– Для тебя приехали «каски».
Мы с Яной недовольно переглядываемся. Ден обращает на это внимание, но лишь уточняет:
– Что такое?
– Ничего, – отзывается Яна, отвернувшись, но снова поворачивается: – Какие еще «каски»?
– Клеточная линия карциномы шейки матки – CaSki. Ден, спасибо, что так быстро организовал закупку, – тараторю я и отвожу взгляд.
А Арсений, кажется, ждет подробностей о новости Дена. И сильно увлечен рассуждениями.
– Вот я и говорю, пора уже в двадцать первый век переезжать – вон сколько всего придумали! – продолжает Ден. – Ведь это направление появилось не так давно и совершенно еще не исследовано.
Дотошности у Дениса целая бочка, но ему далеко до меня, хотя он всеми силами пытается мне подражать.
Он поворачивается к Яне и задает ей вопрос:
– Яна, поделишься «касками»? Очень надо!
– Да… конечно.
– Кстати, а как ты думаешь, почему чашка Петри так называется?
Яна даже перестала жевать.
– Это вопрос с подвохом? – бормочет она, кинув на меня вопросительный взгляд.
– Нет, просто Денис уже знает, почему они так называются, поэтому всех достает, – объясняет Арсений.
– Господи боже мой! – вскрикивает Денис, взмахнув руками.
Мы с Яной моментально откидываемся на спинку дивана, чтобы он не задел нас.
– Ты уже знаешь ответ – дай узнать его другим!
– Прости, Ден, – со смешком в голосе говорит Арсений. – Прости, прости…
– Ну так что, ты ответишь на вопрос? – вновь достает Денис Яну.