– Серьезно?
– Ага! – радостно киваю я. – У них похожий проект, и они захотели с нами проконсультироваться. Вот, посмотри страничку исследовательской группы их института. Ты же не против?
Марк улыбается самой ослепительной улыбкой.
– О, я про них слышал, отец знаком с PI! Консультация, говоришь? Не расслабляйся и не зазнавайся, у тебя впереди еще много работы! В копию переписки добавить не забудь.
– Да-да, мистер Сама Серьезность, – кокетливо фыркаю я.
– Если ты продолжишь со мной заигрывать, то я за себя не ручаюсь, – шепчет мне на ухо Марк и целует мочку.
Внутри все и так пылает огнем, а он еще подливает в него масла. Ненавижу.
– Не зарекайся раньше времени, – парирую в ответ. – Мы еще посмотрим, кто кого.
Марк вновь мне улыбается.
После конференции я выжата как лимон, поэтому отказываюсь от встречи с его друзьями.
– Ты уверена?
– Да, Марк, иди один. Сегодня для меня слишком много событий.
Практически в дверях мы долго целуемся. Мне приходится первой разорвать поцелуй и отправить Марка на мужские посиделки. А сама остаюсь в пенной ванне и расслабляюсь.
Мне не хочется отсюда уезжать. Город пропитан чем-то неизведанным, новым и совершенным. Небольшая командировка заканчивается, и самое грустное в ней – расставание с прекрасным городом.
Марк видит, что мне сложно оторваться от новых впечатлений, которые подарила мне Германия, поэтому он всю дорогу повторяет одно и то же:
– Ты еще сюда не раз приедешь.
И я ему отвечаю:
– Да, конечно.
На обратном пути в самолете меня вновь укачивает, поэтому я засыпаю в такси. Просыпаюсь лишь тогда, когда Марк говорит:
– Мы приехали.
Ехать за Шелби у меня нет сил. Зайдя в квартиру, я снимаю куртку и ботинки и ложусь лицом в подушку прямо в одежде. Марк стоит в дверном проеме и смотрит на меня.
– Я могу съездить за Шелби, – предлагает он.
Я резко переворачиваюсь и сажусь.
– А тебе не будет сложно?
– Нет. Скинь только адрес и предупреди Женю. А то, не дай бог, они с Сеней устраивают там жаркое соитие – мне не хотелось бы быть третьим.
– Думаю, на роль держателя свечки ты подойдешь очень хорошо.
Марк усмехается и обещает скоро вернуться.
Далее дни идут своим чередом. Я продолжаю эксперименты согласно плану (иногда не очень согласно), и сдается мне, что у меня получается все лучше и лучше.
Где-то в мае после праздников переписка с иностранными коллегами доходит до приглашения на стажировку, на которой я смогла бы научиться новому и потом привезти наработки коллег к нам. Вижу я это приглашение поздно ночью, дома. И радости моей нет предела. Я прыгаю на кровати, танцую джигу-дрыгу и воплю, как маленький ребенок. Шелби смотрит на меня с таким невозмутимым видом, что если бы он умел разговаривать и пользоваться телефоном, то явно сдал бы меня в психушку.
Но когда моя радость немного успокаивается, я думаю о том, что Марк, наверное, будет не особо рад такому раскладу. Не знаю почему, просто чувствую это. К тому же я замечаю, что писем пять назад девушка из зарубежной лаборатории забыла нажать кнопку «Ответить всем», и мы общались только вдвоем. Значит, Марк еще не знает.
Однако торопиться я не хочу. Женя как-то рассказывала мне, что одну ее знакомую пригласили на конференцию, и она внесла плату за участие, купила билеты, забронировала отель, а по приезде выяснилось, что ее обманули и никакой конференции здесь не проводится. Обманывают часто, подделывают сайты, прикрываются известными названиями. Но сейчас явно не тот случай. Стажировка оплачиваемая, мне выделили маленький грант на поездку. Но хочется досконально изучить предложение, проверить подводные камни, так как мы делимся своими внутренними знаниями, а они – своими. Нужно в любом случае поговорить с Марком, в конце концов, он мой руководитель. Думаю, так будет правильнее.
Однако времени на раздумья у меня не очень много. То есть его совершенно нет. Виза не резиновая, к тому же в августе мне нужно быть в Москве и готовиться к вступительным в аспирантуру. Но и отпускать свою мечту я не хочу…
Я засыпаю с тяжелыми мыслями, а наутро меня все так же терзают сомнения: сказать Марку сейчас или еще рано?.. Нет, выберу момент поудачнее.
– Все в порядке? – спрашивает Марк, когда паркуется около офиса.
– Да, а что?
– Ты какая-то угрюмая, – говорит он и заглядывает мне в глаза.
Подумать только, я влюбилась без памяти в человека, которого ненавидела всей душой! Почему любовь работает именно так?
– Просто не выспалась.
Марк напрягается. Он отстегивает ремень и со всей серьезностью спрашивает:
– Ты, случайно, не беременна?
– Беременна, – твердо говорю я. – Новыми идеями. И вынашиваю их тут, – показываю указательным пальцем на лоб.
Марку моя шутка нравится. Весь этот нервический юмор – не что иное, как защитная реакция от тревоги.
Мы заходим в лабораторию вместе, держась за руки. Теперь я не представляю свое утро без этого, без нежных поцелуев Марка. Конечно, мы до сих пор еще не определились, обременять ли себя новым этапом в отношениях, но чем дольше мы откладываем этот вопрос, тем больше понимаем, что пока лучше оставить все как есть.
– Ты сможешь сдать свою кровь?
– Ты о чем?
Марк пропускает меня в лифт первой, потом заходит сам и нажимает на кнопку нашего этажа.
– У тебя какое-то тайное исследование, о котором я не знаю?
– Нет. Коллега, который перевелся в соседнюю лабораторию, проводит один опыт с геномом, и ему нужны доноры для статистики. Я согласился сдать свой и своих родителей и еще хотел бы сдать твой.
– Ты что, хочешь сделать тест на нашу совместимость? – хихикаю я.
Марк лишь притягивает меня к себе и нежно целует.
– Мы и так с тобой совместимы. Даже тест делать не надо.
– А вдруг твой друг работает над магическим зельем приворожения, и моя кровь нужна, чтобы я сильнее полюбила тебя?
Марк загадочно задумывается, а я смотрю на него такими влюбленными глазами, что, наверное, сейчас прожгу в нем дыру.
– Я дам ему эту идею, – отвечает Марк и вновь целует меня.
Выйдя в коридор, мы видим очень интересную картину – Женя с Арсением стоят и смачно целуются. То, что они встречаются, ясно всем. Многие шутят, что я запустила цепочку любви, и теперь все с замиранием сердца ждут, когда у нас образуется новая пара. Льстит ли это мне? Я еще не поняла.
– Вы не исчерпали еще лимит на поцелуи? – с издевкой в голосе спрашивает Марк, когда мы подходим к ним.
Женя и Арсений моментально отлипают друг от друга.
– А что, поцелуи берутся из твоего банка благотворительности? – отзывается Арсений, потирая руки.
– Умно-умно…
Через час я сдаю кровь и пулей спускаюсь в кафетерий, потому что чувствую тошноту. Нужно восстановить уровень глюкозы, поэтому я беру ароматный сладкий круассан и добротную кружку кофе. День какой-то странный, я все терзаюсь сомнениями. Марк тоже весь в делах, отчего мне грустно вдвойне.
А в среду начинается что-то невообразимое. Точнее, в тот момент, когда Марк возвращается из лаборатории, молча берет телефон, снимает халат и выходит в коридор.
– Что это с ним? – спрашивает Женя.
Я лишь пожимаю плечами и спешу за ним.
– Марк!
Он меня будто не слышит.
– Марк!
Он останавливается и оборачивается. Я подбегаю к нему и спрашиваю:
– Что-то случилось?
– Нет, ничего. Просто нужно срочно отъехать. – Марк делает паузу, будто подбирая слова. – Ты сама сможешь добраться до дома?
– Смогу.
Меня настораживает поведение Марка. Еще с утра он был таким нежным и теплым, а сейчас – словно холодная льдина. Марк, видимо, чувствует, что я что-то заподозрила, поэтому приближается ко мне и просто целует в лоб.
– Я позвоню вечером.
– Ладно.
Я не давлю на него. Если он захочет, то расскажет сам, что случилось. Однако из маленькой трещины в груди сквозит грусть.
Вечером он не звонит. Я переживаю – быть может, что-то случилось? На мои звонки Марк тоже не отвечает. Я даже подумываю наведаться к нему домой – вдруг и правда что-то произошло?
Я уже готова собраться и выйти на улицу, когда Марк наконец-то звонит. Сломя голову я принимаю вызов.
– Марк, все в порядке?
– Да, все хорошо.
Но по его голосу ясно, что не хорошо.
– Как твое дело?
– Сносно. Ты нормально добралась до дома?
– Да.
Пауза дается тяжело.
– Мне приехать? – спрашиваю я тихо.
– Нет, нет! – говорит он так твердо, что я убеждаюсь, что все-таки что-то не так. – Не надо.
– Ладно, как скажешь.
– Я завтра заеду за тобой, как всегда.
Я понимаю, что у него нет настроения говорить. Впервые за долгое время я вижу Марка таким – неразговорчивым, достаточно холодным и совершенно отстраненным от реальности. Словно в нем что-то сломалось, что-то выбило его из колеи. Мое сердце разделяет с ним эту боль. Теперь сказать о том, что мне предложили стажировку, еще сложнее, и я ума не приложу, как это сделать.
На следующий день, когда мы сидим в кафетерии, Марк сообщает, что готовится целое научное собрание.
– И ты хочешь, чтобы мы пошли туда вместе? – уточняю я, по-прежнему стараясь не давить на него.
– Не знаю, – пожимает он плечами. – Пока не знаю…
Поджав губы, я складываю и раскладываю бумажный ярлык от пакетика чая.
– Я бы сходила. Ты же говорил, что мне такие мероприятия принесут только пользу…
– Я, наверное, не пойду, Ян.
Я пробую поймать печальный взгляд Марка, но он всячески отводит глаза. Он каким-то невообразимым образом закрывается от меня. Отдаляется и делает все, чтобы я не узнала причину его переживаний. Я дотрагиваюсь до его руки. Марк даже бровью не ведет – настолько он омрачен.
– Марк, скажи мне, что случилось? Я же вижу, что на тебе лица нет.
– Ничего не случилось, Яна. Я просто устал.
Ложь. Даже если бы Марк устал, он бы все равно продолжал шутить, язвить и делать все возможное, чтобы расслабиться. Но сейчас он темнее июльской тучи, нависшей над бескрайним полем.