Вот только я не рад ее видеть. Совершенно.
Сажусь за стол и поправляю костюм, расстегивая одну пуговицу.
– По-прежнему работаешь допоздна? – интересуется Давид, поднося к губам бокал с вином.
– Как и все увлеченные исследователи, – с улыбкой на лице даю ответ, которого от меня все ждут.
Подоспевший официант предлагает налить алкоголь. Закрываю бокал рукой, отказываясь.
– Нет, спасибо.
– Ты посмотри, какой у тебя сын правильный вырос! – с издевкой говорит моему отцу Давид. – Я восхищаюсь им!
– Да. И Марк похорошел, – добавляет Диана Рамзановна, оглядывая меня заинтересованным взглядом. – Возмужал, я бы сказала!
Хочется ответить что-нибудь колкое, однако не могу сообразить.
На меня исподлобья смотрит Эльвира. Она, словно голодный хищник, с любопытством рассматривает меня, строит глазки и часто облизывает губы. От этого зрелища мне становится противно.
– Марк в последнее время очень много работает, – говорит мама, хотя я об этом не просил. – Теперь он руководит целой лабораторией.
– В двадцать семь лет?! – восклицает Давид и кладет в рот кусок мяса.
– Да. Поэтому Марк все свободное время посвящает ей.
Гордость в голосе матери подбадривает меня.
– И что же ты исследуешь?
В этот момент официант приносит блюдо, на котором лежит отборный кусок мраморной говядины, и выглядит он лучше, чем тот кусок мяса, который сегодня жевал Арсений. И надеюсь, что на вкус он тоже лучше.
– После защиты я решил окунуться в новое направление. Меня заинтересовал вирус папилломы человека. Крайне неприятная штука, целая эпидемия среди населения.
– Ну точно, вылитый Борис!
– А что не так? – басом отзывается отец.
Давид с отцом – давние друзья, прошли через огонь и воду. Вместе записались в армию, вместе отучились и вместе построили каждый свой бизнес. Шутки у них, на мой взгляд, глупые, но нужно как-то вливаться, стиснув зубы, и понимать, о чем они говорят.
– Да все так, – отвечает Давид, размахивая бокалом. – Я же из лучших побуждений говорю. Тебя, как и Марка, не испугать новым проектом!
На его мизинце красуется драгоценный перстень с темным камнем. Отец улыбается ему в ответ и продолжает жевать мясо.
– Как ты, мальчик мой? Что у тебя нового? – переводит разговор в другое русло моя мать, пригубив вино.
Моя мама – единственная женщина на планете, которую я боготворю. Невысокий рост, темные, слегка кудрявые волосы, мягкие черты лица, которые уже успела тронуть своей рукой старость, добавив в уголки глаз и губ небольшие морщинки. Подтянутая и вечно следящая за собой. Глаза у меня мамины. Я помню, как отец смеялся в детстве над тем, что я ее вылитая копия. Анна – так ее зовут. Прекрасное светлое имя для такой святой женщины.
На ней темное строгое платье с вырезом лодочкой и аккуратные сережки-гвоздики с бриллиантами. Мама доброжелательно улыбается мне, пока я собираюсь с мыслями.
– Увы, мне похвалиться сегодня нечем, – отвечаю я.
Перед глазами всплывает Яна Аланина, которая облила меня кофе и надерзила. А вести светские беседы о своем отпуске я уж точно не планирую.
– Как на работе?
– Сносно. Правда, Максим Дмитриевич опять взялся за свое.
– Поди, подшучивает над вами? – интересуется отец.
– Это мягко сказано.
– Он просто поддерживает дружескую обстановку, – разбавляет наш разговор Диана, пригубив вино. – В вашей работе юмор незаменим.
– Особенно когда в очередной раз дохнут первичные культуры? – выгнув бровь, замечаю я.
– И не говори! Как же сложно работать с живыми!
Остальную часть ужина мы разговариваем обо всем, меня заставляют отвечать на некоторые вопросы, которые мне неприятны. Где-то удается увильнуть от ответа, где-то приходится думать над правильной формулировкой, чтобы меня не посчитали идиотом.
– А на личном фронте как?
Вопрос от Давида под конец ужина застает меня врасплох. Я даже не до конца понимаю, почему он этим интересуется.
– Сносно, – отвечаю я и делаю глоток воды.
Ненавижу обсуждать свою личную жизнь.
– Есть кто-нибудь у тебя?
Хочу ответить, что есть, но моя мама опережает меня:
– У моего сына, кроме работы, никого нет.
На этой фразе разукрашенная Эльвира поднимает свои глаза. Я даже не представляю, как под весом таких огромных ресниц она вообще чувствует веки. Ее глаза сияют надеждой, услышанное заряжает ее интересом. Я натянуто улыбаюсь ей, потому что не знаю, что еще можно в такой ситуации сделать.
– Трудоголизм, видимо, передается по наследству, – ехидничает Давид, продолжая пить вино.
– Вот и у Эльвиры нет никого, – с досадой в голосе произносит Диана.
– Ну ма-а-ам… – едва слышно тянет Эльвира, пихая мать рукой в бок.
– Ну а что? – настырно продолжает Диана. – Я говорю как есть.
– Надеюсь, что Эльвира найдет своего избранника, – произношу я и добавляю самую милую улыбку, на какую вообще способно мое лицо.
– Ваш Марк одинок, и наша крошка Эльвира одна. Из наших детей могла бы выйти отличная пара! – говорит Давид.
Я давлюсь водой и едва не выплевываю ее на стол. Ловлю недовольные взгляды всех, включая Эльвиру. Откашливаюсь немного, чтобы унять першение в горле.
– Простите, вдохнул, когда делал глоток…
– Марк молод и успешен, а у Эльвиры хороший характер – да, пончик?
«Пончик»? Ну да. Я согласен, что Эльвира похожа на пончик в таком одеянии. Девушка прячет глаза в пустой тарелке, но при этом искоса смотрит на меня.
– Хорошая была бы пара, да и дети получились бы красивые!
Дети? Я не ослышался? Кажется, мои глаза становятся больше, чем орбита Земли. Не верю своим ушам и тому, что сейчас сказал Давид.
– Да, Марк – прекрасный парень, – добавляет отец.
– Ты представляешь, какие внуки у нас с тобой будут?
– Замечательные! – с гордостью и улыбкой на лице отвечает отец. – Эх…
То ли они перебрали вина и изливают наружу все свои сокровенные желания, то ли они это всерьез. Эльвира все это время натужно лыбится мне, и я уже не знаю, куда деть взгляд.
– Это чудная идея! – подхватывает Диана и поправляет салфетку около тарелки. – Я уверена, что Эльвира и Марк поладят!
Они говорят так, будто меня тут нет. Конечно, Эльвира уже расплылась, как мороженое по асфальту в жару, а обо мне, кажется, никто не думает. Каково мне слышать такое?!
– Марк, – обращается ко мне Давид, сложив руки на груди, – тебе нравится Эльвира?
Я кидаю испуганный взгляд на девушку, которая кокетливо улыбается мне. Галстук начинает сдавливать шею, воздуха не хватает в легких. Нужно просто успокоиться, Марк. Ты сможешь ответить правильно. Соберись!
– Эльвира – красивая девушка… – делаю лживый комплимент – то, чего хотят от меня родители.
– Нет, я не спорю, что моя дочь красива. Я задал другой вопрос. Нравится она тебе?
Помощь зала сейчас была бы очень актуальна. Размышляю о том, сколько обиды будет со стороны семьи Давида, если я скажу как есть. Или я не должен говорить то, что чувствую, и нужно применить смекалку?.. В горле опять першит.
– Я… мне…
Давид опирается локтями на стол. Я окидываю взглядом всех, с кем сижу. Отец, мать, Диана и Эльвира в ожидании моего ответа. Но что мне сказать?
– Она тебе нравится, Марк?
– Мы не знакомы близко, – выпаливаю я, потому что понятия не имею, что еще придумать. – Поэтому я воздержусь от таких громких заявлений на данный момент.
Давид щурит глаза. Я сглатываю и едва заметно улыбаюсь.
– Справедливое решение, – соглашается со мной Давид, и я чувствую небольшое облегчение. – Правильно, у вас все впереди!
Да едрить-колотить! Что ж за день сегодня такой!..
Оставшуюся часть ужина никто не осмеливается затрагивать тему отношений. И мне это на руку.
Минут через пятнадцать мы собираемся покинуть ресторан. Дамы устремляются в уборную, а мы с отцом и Давидом выходим на улицу. Я стараюсь больше не поддаваться чувствам и говорить только то, что от меня ожидают услышать. Мы говорим о науке, и это расслабляет.
Наши женщины возвращаются к нам. Прощаясь с ними, я целую ручки Диане и Эльвире. После рукопожатия с Давидом он напоследок добавляет, склонившись ко мне:
– Подумай о том, что мы обсуждали. – И кивает в сторону Эльвиры. – Она без ума от тебя!
Я мельком смотрю на девушку, которая прямо расцвела, как роза в мае. С ее лица не сходит улыбка, а глаза сияют от счастья.
– Хорошо, – киваю в ответ. – Я подумаю.
Слова даются с трудом, во рту ощущается сухость.
Мы провожаем друзей взглядом, пока те садятся в такси и уезжают.
– Эльвира хорошая, – говорит отец, будто желая меня добить.
– Фиктивные браки давно вышли из моды.
Отец сует руки в карманы брюк и равняется со мной. В его серых глазах я вижу разочарование.
– С твоим характером… Что-то я не вижу толп женщин рядом с тобой. Подумай об этом.
Стиснув зубы, я позволяю отцу выиграть эту битву.
Но меня гложет другой вопрос: он действительно думает, что я соглашусь на эту авантюру? Нет уж! Ни за что!
Глава 5Яна
– И что, он не позвонил даже?
Я мотаю головой. Досада, закравшаяся в сердце, разрывает меня изнутри.
– Мы с ним договорились провести вечер вместе, но он ушел смотреть футбол с друзьями.
– Вот козел! – восклицает Женя, нахмурив брови. – Он и в прошлый раз тебя продинамил?
– Да, – сухо отвечаю, стараясь не расстраиваться.
Но как не расстраиваться? Паша вновь поставил друзей выше меня, пошел на глупый матч в бар, который можно посмотреть потом в записи.
– Я бы не простила, – говорит Женя и отводит взгляд.
Комната практически пуста, лишь изредка приходят и уходят коллеги из других отделов – бегают по своим вопросам на другие этажи, несут бумажки в тот или иной кабинет.
Вздыхаю, потирая правый глаз указательным пальцем.
– Я тоже не хочу прощать… Не знаю, что делать.
– Ничего. Просто не отвечай на звонки.