Когда-то давно, жил на свете волшебник, обладающий воистину великим даром. Магия подчинялась ему беспрекословно, исполняя любые его прихоти. Подчиняла волю любого, на кого ей указывал её хозяин. Возвращала жизнь, отнимала её, лечила любые раны, даже смертельные… Но была и обратная сторона этой силы – волшебник не мог умереть. Любая его рана затягивалась за секунды, да и старость не приходила. Первые несколько столетий мужчина радовался своим исключительным особенностям. Силён, вечно молод – перед ним неизменно открывались все двери. Перед ним склоняли головы. Про него сочиняли легенды и песни. Вот только спустя время он сам стал не рад своей силе. Его любимые умирали. Он устало отслеживал судьбы своих потомков, не в силах отыскать покой.
Что делать вечному созданию, пресытившемуся жизнью настолько, что не радовало уже ничто? Ни свет солнца, ни мрак ночи…
Столетия он проводил, пытаясь передать кому-нибудь свою силу, чтобы спокойно обрести покой, но его лишь преследовали неудачи. Не было такого человека, кто смог бы принять в себя мощь волшебника. И тогда решил он вложить мощь свою в меч, наделив его невиданной силой и своей памятью. Вот только передать такую власть никому он не решился, надёжно спрятав меч от людских завистливых взглядов.
Время шло. Волшебник наконец обрёл покой, а забытый всеми Кладенец грустил в ожидании того часа, когда вновь почувствует тепло человеческой ладони. Используя разум волшебника, меч выбрал сохранившийся в переданной ему памяти образ прекрасной девушки и ожидал своего часа.
Многие приходили к тайному месту, в поисках славы и бессмертия, веря историям про великого волшебника и его невиданной силы меч, но никто не видел воплощение Кладенца. Пока, в один день, в пещеру где она хранилась, не пришёл Кощей, первый из Бессмертных. Он оказался потомком волшебника, абсолютно лишённым магии, но имеющим чистое сердце.
Они заключили сделку.
Памятуя о прошлых ошибках волшебника, силу Кладенец никому передавать не собиралась. Призвав тьму, меч сам сделал себя якорем – звеном, между человеком и силой, привязав себя навечно к роду своего создателя и поклявшись оберегать их и защищать, пока её добровольно не передадут в чужие руки.
По сей день Бессмертные почти не владеют магией, черпая её из меча. Но чем больше сила – тем больше ответственность. Люди понимали, что Бессмертные призывают тьму, сторонились их, стремились держаться на расстоянии. Но так ли плоха тьма на самом деле? И так ли много её, как кажется на первый взгляд?
Кощей вытер проступившие на лбу капли пота.
Без Кладенца тьма слушалась с неохотой, исполняя его волю, но каких усилий ему сейчас это стоило.
Зря он надеялся на встречу с Еленой. Как оказалось, не было смысла оттягивать пленение Святогора. Сейчас ему хватило сил окутать чарами врагов и наложить защиту на замок.
Чёрный лес оградится сам, почуяв тьму, защитив тем самым своих обитателей. Но этого всего было ничтожно мало!
– Кощей, я… – тихо позвала Бессмертного робко замершая на полу рядом с троном царевна Лебедь, которую он до этого не замечал. – Я не хотела… я не думала…
– Знаю, – кивнул ей Кощей, шумно опускаясь на валяющийся рядом осколок колонны.
– Я ведь сразу поняла, что с Василисой что-то не так, что не она это, – сквозь слёзы продолжала шептать царевна Лебедь, глядя в отрешённое лицо Кощея. – А когда мне предложили следить за тобой, окончательно убедилась…
– И согласилась, – грустно улыбнулся ей Бессмертный.
– Если бы отказалась, то они предложили бы Лягушке или Премудрой, – зло вытерла рукой слёзы царевна. – Ты же знаешь…
– Знаю, – вновь безразлично отозвался Кощей. – И что цепи ты не в полную силу заговорила – тоже.
Бессмертный понял это в тот момент, когда звенья разлетелись от одного лишь соприкосновения с тьмой. Без его приказа. Сами.
– Я боялась, что Святогор тебя…
– Меня нельзя убить, – хмуро перебил её Кощей. – Точнее, нельзя было.
– Тебя можно ранить, – возразила Лебедь. – Мне ещё бабушка рассказывала, что Бессмертные могут призвать чёрную силу, если обстоятельства будут складываться не в их пользу… – девушка боролась со слезами, опустив голову.
Она действительно хотела поступить по совести. Подыграть Святогору, чтобы Кощею досталось как можно меньше боли. Но она и в мыслях не допускала, что Елена сможет предать Бессмертного! В её голове никак не укладывалось произошедшее.
– Зачем она так поступила? – сорвался с губ царевны вопрос. – Неужели не видит, что Святогор сошёл с ума? Неужели…
– Ты же слышала её слова, – голос Бессмертного был лишён эмоций. – Я – чудовище и монстр. А вот Святогор…
– Она говорила то, что он хотел слышать…
– Елена передала Кладенец Финисту и подтвердила приказ Святогора убить меня, – перебил царевну Кощей. – Некоторые поступки говорят куда больше громких слов.
Царевна Лебедь услышала сочившуюся в каждом слове мужчины горечь, но ничем не могла ему помочь.
– Я могу остаться в замке? – тихо выдохнула Лебедь, надеясь поддержать Бессмертного хотя бы своим присутствием.
Всё лучше, чем он будет один. Особенно, когда где-то рядом бродит Финист с Кладенцом и предавшая Кощея возлюбленная.
Елена Салтановна… кто бы мог подумать!
– Делай, что хочешь, – ответил царевне Бессмертный, поднимаясь на ноги.
Хватит играть в благородство. Как там Елена сказала? Монстр? Что ж, пусть так и будет.
Впервые мужчина понял, почему его предок позволил себя убить, когда его точно так же предала девушка, ставшая сердцем. Он ведь мог призвать тьму, мог уйти, но не стал этого делать. Потому что нет жизни Кощею без его сердца. Каждый вдох с трудом приходилось проталкивать в лёгкие. Словно все краски этого мира кто-то стёр, лишив существование смысла, оставив лишь одиночество и серость.
«Самое то, для жизни монстра,» – с усмешкой думал Кощей, безразлично наводя новый порядок в своих владениях.
Отныне чёрный лес никого не пропускал. Ни случайных путников, ни визитёров, желающих аудиенции с Бессмертным. Кощей не желал видеть никого, позволяя лишь царевне Лебедь находиться на территории его замка, чтобы хоть как-то развеять укоренившуюся в душе тоску. Правда, помогало общество девушки ему слабо… её присутствие лишь напоминало Кощею о необходимости держать лицо, когда внутри всё рвалось на куски.
Например, в тот момент, когда до Бессмертного дошли слухи о проживании Елены во владениях Финиста. Свадьбу он видел сам, но вот всё то, что ей предшествовало…
Но хуже всего был день, когда Елена решила завершить начатое и явилась на окраину чёрного леса вместе с сыновьями Сокола. Бессмертный едва сдержался, чтобы не выйти и не позволить прекратить свои муки тем же способом, как однажды завершил всё его предок. И видят все силы этого мира – Кощей уже мечтал о смерти, но… Ещё не время.
Ему хватило сил приказать тьме опустошить Святогора, лишив его магии. И процесс был в самом разгаре.
Бессмертный не был убийцей. И пусть Святогор заслуживал смерти – это было решать не Кощею. Пусть возродившийся Гвидон решает судьбу своего дяди. Осталось подождать не больше суток и Святогор лишится последних чар.
– Ваше Бесстрашие, – тихо позвал Бессмертного Привратник, опасаясь подходить ближе. – Там…
– Если опять люди Гвидона, – ответил мужчина, глядя в окно из своей спальни, даже не обернувшись в его сторону, – то просто не обращай внимания. Лес их не пропустит.
– Ваше Бессмертие, там Елена Салтановна…
Произнесённое имя отозвалось болью и тоской в сердце мужчины. Она снова пришла.
– Её тоже не пропустит лес, – сдержав порыв растереть рукой ноющее в груди место, сухо ответил Бессмертный. – Она одна?
– Нет, – ещё тише ответил слуга. – С ней сыновья Сокола и...
– Кощей! – неожиданный окрик царевны Лебедь удивил мужчину, вынуждая развернуться в сторону вбежавшей в покои царевны. – Елена…
– Я знаю, – холодно перебил её Бессмертный. – Если им так нравится прогуливаться вдоль границы чёрного леса – пусть…
– Она здесь! – выкрикнула царевна, и мгновенно вздрогнула от раздавшегося с первого этажа грохота.
– Это что…
– Ваше Бесстрашие, с ними Горыныч, – промямлил Привратник, опасливо косясь в сторону бледной и напуганной Лебеди.
– Опять убить пришли, значит, – усмехнулся Кощей.
– Нет, Ваше Бессмертие…
– Она хочет убить меня! – не выдержав, взвизгнула царевна, отбегая от двери и прячась за спиной Бессмертного.
– Что…
Кощея перебил шум в коридоре, доносящийся до них через открытую дверь и голос, который он никогда ни с чьим другим не перепутает.
– Лебледь! – на распев кричала Елена с какими-то странными интонациями, специально коверкая имя царевны. – Лябледь!... В следующей? Спасибо, Клав.
– Да не за что, – слух Бессмертного уловил смеющуюся речь Кладенца.
А после в дверном проёме появилась и сама Елена.
49
Я с опаской косилась в сторону замка, слезая со спины Серого.
Первым желанием было броситься туда, но…
– Даже не вздумай, – остановила меня Кладенец. – Коша всё тьмой опоясал, с отдельным блоком специально для меня. Так мы не пройдём.
– Помню, – выдохнула я, переведя взгляд на вход в жилище Горыныча и печально вздохнула.
Я смутно представляла, как буду объяснять ему, что мы знакомы. И поверит ли он мне? В крайнем случае, я всегда могу продемонстрировать Кладенец, но… Кто знает, может и до Горыныча уже дошли какие-то слухи про меня.
И как быть?...
– Что нос повесила, царевна? – усмехнулся волк. – Или… – Серый резко замолчал, вскинувшись в сторону. – Вот дурни!
– Кто… – решила уточнить, но сама успела увидеть скачущего в нашу сторону Сивку с Финистом и Соловьём. – Да вы издеваетесь?!
Конь остановился около нас, дождавшись, пока братья слезут с его спины и не говоря ни слова мне, умчался прочь.
– Это ты издеваешься, красавица, – встряхнул головой Финист, приближаясь ко мне. – Гвидон строго-настрого запретил тебе…