[47] 1920-х годов, и какая-то подвыпившая парочка вышла танцевать. Итан помахал руками у лица, разгоняя облако сигарного дыма.
Притихшие, они перешли к следующему ряду фотографий. Это был коллаж из полароидных снимков, изображающих разные части тела: глаза, носы, ступни, уши.
– Обожаю полароидные снимки, – сказал Итан.
– Я тоже, – ответила Эмма, испытывая облегчение от того, что сменили тему. – Когда я была маленькой, мама подарила мне фотоаппарат Polaroid. Это было еще до того, как она сбежала.
– Ты скучаешь по ней? – спросил Итан.
Пальцы Эммы скользнули по ножке бокала.
– Столько времени прошло, – туманно произнесла она. – Я уже почти ничего не помню, потому и не скучаю.
– Как думаешь, что с ней стало?
– О, я не знаю. – Эмма вздохнула и двинулась мимо группы галеристов, которые громко делились воспоминаниями о своей дружбе с Энди Уорхолом. – Раньше я думала, что она где-то рядом, наблюдает за мной. Провожает из одной приемной семьи в другую, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Но теперь я знаю, что это было глупо.
– Это не глупо.
Эмма пристально разглядывала прайс-лист на стене, как будто обдумывала покупку.
– Нет, глупо. Бекки бросила меня. Она сделала свой выбор, и я не могу этого изменить.
– Эй. – Итан повернул Эмму лицом к себе. Какое-то мгновение он просто смотрел на нее, но от этого взгляда у Эммы в животе вспорхнули бабочки. Потом он протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь. – Она сделала неправильный выбор. Ты же это знаешь, да?
Волна эмоций захлестнула Эмму.
– Спасибо, – тихо сказала она, глядя в его круглые голубые глаза.
«Поцелуй его», – прошептала я, чувствуя себя поющим крабом-отшельником из мультика «Русалочка». Мои первые поцелуи остались в далеком прошлом, поэтому теперь я всей душой болела за Эмму.
Вдруг на Эмму налетела женщина в пурпурном платье.
– Прошу прощения, – заплетающимся языком произнесла она. Стеклянный блеск глаз и раскрасневшееся лицо выдавали то, что она далеко не трезва. Эмма отстранилась, хихикая.
– И где же ты научился проникать без приглашения на закрытые мероприятия? – спросила Эмма, разглаживая примявшееся спереди платье Саттон. – Я думала, ты – противник вечеринок.
Итан направился к высоким окнам в глубине галереи, которые выходили на каменную террасу, украшенную рождественскими огоньками.
– Вовсе нет. Я против только тех тусовок, где пунш разбавляют спиртом и хлещут алкоголь без помощи рук, с тела стриптизерши. Это так…
– По-ребячески? – подсказала Эмма. – Но это тоже часть жизни. Иногда надо просто усмехнуться и смириться с тем, что у тебя есть друзья.
Итан допил бокал шампанского и поставил его на столик.
– Если это та цена, которую нужно заплатить за дружбу, тогда я предпочитаю быть одиночкой.
– А как же девушки? – спросила Эмма, немного нервничая. Она сутками ломала голову, думая, как бы задать ему этот вопрос.
Еле заметная улыбка появилась на губах Итана.
– У меня их было несколько.
– Я кого-нибудь знаю?
Итан лишь пожал плечами и опустился в угловое кожаное кресло, которое вполне могло сойти за экспонат.
– И с кем-то из них у тебя было серьезно? – поднажала Эмма, садясь рядом с ним и обхватывая руками мягкую декоративную подушку.
– Один раз было. Но теперь все кончено. А у тебя? – Он вглядывался в ее лицо. – У тебя кто-нибудь остался в Вегасе?
– Не совсем. – Эмма уставилась на свои коленки. – Я дружила кое с кем, но не более того. А потом был один парень, но…
– Но что?
Горло сдавило.
– Все закончилось ничем.
Она ненавидела ложь, но не хотела рассказывать о позорном фиаско с Рассом Брюэром, в котором так ошиблась. Когда он пригласил ее на свидание, она чуть с ума не сошла от счастья и тщательно готовилась – взяла платье у Алекс, надела туфли от Kate Spade из коллекции прошлого сезона, которые так удачно купила в Goodwill, три раза мыла и укладывала волосы, добиваясь того, чтобы прическа выглядела безупречно. Но у дверей торгового центра, где они договорились встретиться, ее поджидал вовсе не Расс. Вместо него явилась его бывшая девушка Эддисон Вестерберг. Со свитой. Эмме казалось, что она до сих пор слышит, как они гоготали. Неужели Расс станет встречаться с подкидышем? – дразнили они. Все было подстроено. Чем не розыгрыш в духе «Игры в ложь»?
Итан открыл рот, словно хотел что-то добавить, но его глаза вдруг расширились, когда он посмотрел в зал.
– Черт. – Он наклонился вперед и сжал руку Эммы.
Эмма резко обернулась. Ниша Банерджи в черном платье с высоким воротом и туфлях из змеиной кожи крутилась возле огромной фотографии полуобнаженного мужчины. Рядом с ней стоял ее отец, глядя по сторонам пустым взглядом.
– О боже, – прошептала Эмма. И тут Ниша повернула голову и уставилась прямо на них. Шпажка с куриным шашлычком сатай замерла у нее в руке.
– Валим. – Эмма, не раздумывая, схватила Итана за руку и потащила сквозь толпу. Она выбросила свой бокал в большой мусорный бак и рванула в гущу гостей, едва не сбив с ног официантку с подносом сырных шариков. Мужчина в голубом мятом костюме и бирюзовой ковбойской шляпе усмехнулся, глядя на них поверх бокала с мартини. Они и в самом деле походили на нашкодивших малышей, драпающих с места преступления. Но Мистер Смокинг спокойно открыл перед ними двери, как будто ему не впервые доводилось видеть, как гости сбегают с церемонии открытия выставки. Они поспешили вниз по лестнице, скрываясь в мерцающей ночи Тусона.
Только когда они благополучно выбрались на улицу, Эмма обернулась посмотреть, не преследует ли их Ниша. Но у входа никого не было.
Итан поправил пиджак и смахнул каплю пота со лба. На Эмму вдруг накатил приступ хохота. Итан тоже засмеялся.
Но уже в следующее мгновение она посерьезнела.
– Ниша определенно нас видела. – Эмма упала на зеленую уличную скамейку и тяжело вздохнула.
– Да не все ли равно? – спросил Итан и сел рядом.
– Мне не все равно, – ответила Эмма. – Она непременно расскажет об этом моим родителям.
– Ты уверена, что тебя беспокоит только это? – Итан взглянул на нее краешком глаза. – Или тебя смущает, что она видела нас… вместе?
Сердце Эммы ухнуло вниз.
– Нет, конечно, нет. А тебя?
Итан уставился на нее немигающим взглядом.
– А ты как думаешь?
Из выставочного зала доносились звуки джаза. На той стороне дороги бездомная кошка метнулась под колеса припаркованного автомобиля. Итан придвинулся чуть ближе, так что их ноги соприкоснулись. Эмме ужасно хотелось его поцеловать, но ее била нервная дрожь.
– Итан… – Она отвернулась.
Итан сложил руки на коленях.
– Ладно, скажи, может, я все неправильно понимаю? – Его голос звучал робко и в то же время раздраженно. – Потому что мне иногда кажется, что ты действительно хочешь… ну, ты сама знаешь. Но потом ты всегда даешь задний ход.
– Это… сложно объяснить, – сказала Эмма, пытаясь успокоиться.
– Попробуй?
Эмма грызла ноготь. Она всегда мечтала о серьезных отношениях с парнем. Еще в Вегасе, она даже назвала одну из звезд на небе Звездой Бойфренда, под которой надеялась наконец-то встретить человека, предназначенного ей судьбой. Но сейчас ее разрывали противоречивые чувства.
– Это все из-за той жизни, которой я живу, – неуверенно начала Эмма, чувствуя, как твердеет ком в горле. – Мне хорошо с тобой. Ты заставляешь меня смеяться, и ты единственный человек, с которым я могу быть собой – настоящей. Для всех остальных я – Саттон.
Итан перехватил ее взгляд. В его огромных глазах застыла мольба, но он ждал, что она продолжит.
– Я притворяюсь мертвой девушкой, Итан, – сказала она. – Мне угрожают, и ты единственный, кто об этом знает. Пока у меня нет моей собственной жизни, для всего этого… Короче, сейчас не время. – Она всегда находила надуманными отмазки вроде «сейчас не время» или «дело не в тебе, дело во мне». Но теперь понимала, что так оно и есть. Она действительно испытывала к Итану сильные чувства, просто не знала, сможет ли быть с ним, когда в ее жизни творится такой хаос. – И что, если мы начнем отношения, а все кончится плохо? Что, если мы поссоримся? Тогда я опять останусь одна. – Она сцепила руки на коленях. – Может быть, когда я наконец освобожусь от всего этого, у нас получится… – Она замолчала.
Итан шумно выдохнул. Его лицо стало хмурым.
– Ты хочешь сказать, что если мы поругаемся, я тебя брошу или предам? Ты действительно думаешь, что я на это способен?
Эмма взмахнула руками.
– Иногда люди расстаются врагами. – Она вздохнула. – Ты мне очень нравишься. Но у меня так мало людей, кому можно доверять, – и ты единственный, на кого я могу положиться. Поэтому я не хочу рисковать. Не сейчас.
Итан отвернулся, ничего не сказав. Эмма уставилась на припаркованные автомобили. На лобовых стеклах белели рекламные флаеры службы уборки «Машина чистоты». Мимо проехал кабриолет, содрогаясь от оглушительных звуков хип-хопа.
– Я думаю, мы должны остаться друзьями, – прошептала Эмма в темноту, не решаясь поднять на него глаза. – По крайней мере, до тех пор, пока я не разгребу этот бардак и не начну снова жить своей жизнью.
Она почувствовала, как Итан сник под грузом ее слов.
– Если ты думаешь, что так лучше… – медленно произнес он.
– Да, я уверена, – сказала Эмма самым твердым голосом, какой только смогла вымучить.
Не ответив, Итан поднялся и полез в карман за ключами от машины. Эмма поплелась за ним к его «Хонде», чувствуя такую пустоту в теле, будто кто-то вычерпал ее до самого дна большим половником. Кажется, она только что все испортила…
Когда она садилась в машину, какой-то щелчок заставил ее обернуться. Она оглядела темную улицу. И вдруг увидела, как что-то шевельнулось в кустах возле скамейки, где они только что сидели. Вишнево-красный кончик зажженной сигареты св