– Жалко, форму испоганили, – покачал я головой, собирая трофеи. – Оделся бы да пошел авангардом. Всяко не так приметно, как наши комбезы.
– Комбезы ты оставь, – отмахнулся Маликов, – на Басурмана вон лучше посмотри. Его во что не ряди, за местного жителя вряд ли выдать получится.
Позади нас послышалось прерывистое частое харканье. Похоже, мутант смеялся.
– Значит, так, – обернулся я к своему маленькому отряду. – Народ в караулке в ус не дует. Находятся они глубоко под землей и сидят здесь разве что для галочки, иначе как объяснить тот факт, что наш марш по коридору до сих пор не вызвал тревоги.
– Спят, небось, – предположил Маликов.
– Пусть спят, – улыбнулся я. – Умирать во сне менее болезненно.
– Ты и их хочешь убить?
– Денис, – я устало взглянул на инженера. – Мы тут не на дне рождения. Вокруг враждебная территория и все, без исключения, вокруг нас – это враги, которые обязательно пустят тебе пулю в живот, пусть только возможность появится. Будешь миндальничать, умрешь от свинцового отравления. Вопрос закрыт?
– Стрелять так стрелять, – пожал плечами Денис. – Я же не против, я так спрашиваю, чтобы разобраться.
– Разобрался?
– Вполне.
– Тогда продолжим. Я иду вперед. Вы ждете, как только они начнут выскакивать из караулки, кладете их на землю. Любым доступным для вас способом.
– Способ найдем, – решительно закивал Маликов, сжимая в руках автомат. – Мы с Басурманов почти сработались. Я включаю дурака, он завершает.
Караулка нашего этажа на поверку оказалась стеклянной будкой, четыре на шесть, не больше, в которой за столом двое в черной форме азартно резались в карты, не обращая ни малейшего внимания на то, что происходило за их спинами. Рация вольготно валялась на пульте, автоматы так же были отставлены в сторону.
– Совсем расслабились, – покачал я головой, прячась за угол. – Таких взять будет проще пареной репы. Тут главное что, чтобы тревогу раньше времени не подняли, а то набегут черные тараканы, тапок не хватит.
Действовать надо было быстро, стремительно, в темпе десантно-штурмовой бригады, но никто такими навыками не обладал, будь то Басурман, с его невероятной силой и ловкостью, или я, псевдосупергерой, о способностях которого можно было судить только по рассказам Синицына, которому я ни на грош не верил.
– Импровизировать? – предложил Маликов. – Их двое, нас трое.
– Хорошо, – кивнул я. – Действуем, как договаривались.
Решив все-таки взять с собой оружие, я повесил автомат на шею, шагнул за угол и уверенной походкой направился в сторону стеклянного стакана, где за маленьким квадратным столом бушевали нешуточные карточные страсти.
Сердце вновь забухало, стараясь вырваться из грудной клетки, ладони покрылись испариной. Краски вновь стали яркими, запахи отчетливыми, звуки громкими. Водопад ощущений, вдруг обрушившийся на меня, заставил на секунду замедлить ход, но, быстро совладав с собой и придав лицу все то же невозмутимое выражения человека, привыкшего разгуливать по секретным бункерам с автоматом на шее, я вновь зашагал по мягкому покрытию пола.
Вторая волна ощущений накрыла меня в метрах десяти от цели. Картинка, до этого казавшаяся мне целостной, вдруг разбилась в причудливую цветастую мозаику и тут же принялась выстраиваться заново.
Двое в караулке, играют в карты.
Оба бывшие спортсмены, судя по фигурам – тяжелоатлеты. Один левша, тот, что дальний. Судя по хвату карт, повреждено сухожилие. Второй имеет травму спины, сидит откинувшись, стараясь разгрузить больной позвоночник. Служба в армии присутствует, но не в спецвойсках, это точно. Наколки на предплечье у одного, скинул китель и сейчас сидит в тельнике, и у второго на запястье, ярко свидетельствуют в пользу моей версии. Спецы себе такого не позволяют, не принято у них. И вот я, мандражирующий и икающий, доселе приближавшийся к двум штучным убийцам, оказался в компании пары спортсменов-инвалидов, большой массы, но малого умения.
Откуда вспыли тогда эти знания, до сих пор сказать затрудняюсь. Часть была почерпнута из периодики, часть в Интернете, что-то из популярных передач и фильмов, бесконечным потоком транслирующихся по телевизору и все это, как ни странно, плотно засевшее у меня в памяти, сейчас всплыло наружу.
– Эй, придурки, – крикнул я. – Не заигрались ли?
Что тут началось! Паника, сумбур, метания. Приняв мой голос за окрик дежурного, по-другому их реакцию объяснить было бы сложно, двое здоровяков в «стакане», взвившись с места, принялись судорожно наводить порядок. Один, как мог, попытался убрать колоду карт, но задетая рукой второго, она бумажным фейерверком разлетелась по всему помещению. Второй тяжелоатлет попытался надеть брошенный на пульт китель и тут же запутался в рукавах, предоставив мне просто умопомрачительную возможность действовать.
Дуло автомата плавно пошло вверх, будто встречая сопротивление воздуха. Затвор звонко щелкнул, досылая свинцовую смерть, и голова одного из противников оказалась на мушке. Раз. Первый падает на пол, пачкая кровью и мозгами до этого прозрачные стены караулки и сшибая по пути столик. Второй пытается что-то предпринять, вроде бы бросается в угол, к так опрометчиво отставленному автомату, но уже поздно, «калашников» ведет тупым черным рылом вправо и снова выплевывает всего лишь одну пятерку. Два выстрела, два трупа, всё, тишина. И тут меня снова накрыло, на этот раз совершенно обыденно, как человека, вмиг пережившего сильнейший эмоциональный шок. Руки затряслись, заставив выпавший из них автомат повиснуть на шее, ноги вмиг стали ватными, будто кто-то за долю секунды выдернул из них все, что там было, сухожилия, мышцы, кости, и заменил их мягкой начинкой, да так ловко, что я ничего не почувствовал. Прислонившись к стене, чтобы не упасть, я на всякий случай потрогал бедро, а вдруг да правда. Нет, все на месте, да и ощущение стремительно проходит, но каков эффект. Я выстрелил и попал, дважды, из автомата, в голову.
Из-за угла показалось заинтересованное лицо инженера, над которым, впрочем, тут же появилась радостная морда Басурмана. Первый не врубился, а второй, видимо, просто радовался удачно сложившимся обстоятельствам.
– Что это было, командир? – поинтересовался Маликов, уже спокойно выходя из-за угла.
– Перестрелка, – пожал я плечами. Распространяться по поводу своих ощущений мне почему-то в тот момент не захотелось.
– Странная какая-то перестрелка, – поскреб щеку инженер и, достигнув приоткрытой двери караулки, с любопытством заглянул внутрь. – Два выстрела, два трупа, только Жени нашей я тут не вижу.
– Увидишь, если поторопимся, – кивнул я, отделившись от стены и убедившись, что не рухну на пол, я на уже отошедших, но пока не гнущихся ногах, заторопился в сторону лифта. – Нам на нижний этаж, быстро. Денис, рацию возьми, может, в эфире что трепать начнут. Басурман, будь добр, подбери автоматы. Они нам, скорее всего, пригодятся. – Размародерили сторожку быстро, я и десяти шагов не успел сделать, и уже через несколько секунд услышал за своей спиной частые шаги мутанта и одышку Маликова.
А моя одышка, куда же она подевалась? Вроде бы и не спортсмен, и курю часто, а чувствую себя будто и не было ничего.
Первое препятствие, повстречавшееся нам на пути, было кабиной лифта с полным отсутствием кнопок вызова. То, что это именно лифт, сомневаться не приходилось. Стандартные двери на две створки, темнота и явственно тянет холодом из щели. Самый настоящий лифт, вот только как его вызвать. Не управляют же всем этим сверху?
– Нужен ключ, – Денис кивнул на небольшое устройство, в виде пластикового контейнера с узкой щелью посередине, которому я не придал особого значения. Вот тебе и супермозг, прошляпил.
Пришлось мысленно бить себя по лбу ладонью и вновь возвращаться в замаранную бурым и серым караулку. Пробитые черепа наемников обнадеживали, ярко свидетельствуя, что бешеных из них не выйдет, но отвращение все равно осталось, и мне стоило немало труда пошарить в их карманах. Ключ должен был быть если не у обоих, то у кого-то из этой парочки. Внешний осмотр «стакана» ни к чему не привел. Ни на пульте, загроможденном экранами мониторов, что транслировал сборную картинку по всему этажу, ни в ящике стола ключа не нашлось, как я на это ни надеялся.
– Пластиковый прямоугольник, скорее всего белый, – пояснил инженер. – Больше похож на кредитную карту.
– Магнитная полоса?
– Не исключено.
Выворачивать карманы все-таки пришлось. Ох, и мерзкое это занятие, хотя полно сюрпризов, порой довольно интересных.
На поясе у одного обнаружился еще один ИЖак, с двумя дополнительными обоймами в кожаных кармашках. Дальше шла зажигалка, бумажник, блокнот с записями и несколько мелких монет, осевших в карманах формы еще со времен той, не зачумленной жизни. Белый пластиковый прямоугольник оказался в заднем правом кармане, так что обыскивать второй труп не пришлось.
Зажав в кулаке ключ, я поспешил к шахте лифта. Дела пошли веселее. Прочитав код, считывающее устройство распознало правильную комбинацию и открыло створки кабины, лифт, на наше счастье, находился на нужном этаже. Внутри, слава богу, все было по-обычному. Череда кнопок, четко разделенных на надземную и подземную части. Дождавшись, пока вся моя команда окажется внутри, я вдавил самую нижнюю. Кабина тронулась, плавно поползла вниз, все наращивая и наращивая темп, и в какой-то момент показалось, что мы падаем, так стремительно и быстро мы опускались. Подземная тюрьма, находившаяся на самом нижнем ярусе, встретила нас безрадостно, мордами двумя небритых охранников, с интересом наблюдающих за нашим появлением.
Интерес, впрочем, сразу сменился недоумением, а потом и откровенной паникой. В ту самую секунду, как Басурман рванул с места и, оставив на гладком покрытии пола длинные глубокие борозды от когтей, вцепился в лицо ближнему из них. Автомат Маликова рыкнул за моим плечом, заставив второго раскинуть руки и сползти по стене на пол, оставив после себя длинный красный след. Какое-то невероятное везение, шестое чувство заставило меня присесть, и сразу несколько пуль, звонко щелкнув по уже закрывшимся стальным дверям лифта, ушли в сторону, оставив глубокие вмятины аккурат напротив моей головы.