– Ну, по твоим подсчётам выходит, что я вообще должен был всё закончить ещё три года назад! – попытался перевести разговор в шутку, но получилось тупо.
Сестра нахмурилась и всё равно уверенно сказала:
– Я тебе не верю.
Моя вина в том, что слишком много обманывал до этого. В оправдание могу сказать только одно:
«Ложь была во благо. Не хочу, чтобы та волновалась за меня…»
Впрочем, было уже слишком поздно. Ярославу безудержное волнение захватило с головой, и та начала нагнетать ещё больше:
– Если на четвёртом испытании, как ты сказал, будут десятки или даже сотни лет, то сколько времени пройдёт, прежде чем мы увидимся снова?
Затем она посчитала за все шесть испытаний. И цифра у неё вышла преувеличенно большая:
– В следующий раз мы увидимся через ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ!
– ЧТО? Глупости?
Та слишком преувеличила масштаб проблемы.
– А сколько тогда?
– Может, тысяча… – пожал я плечами. Было ошибкой говорить ей свои мысли.
– Ты же меня не вспомнишь! Ты никого не вспомнишь!
Я попытался отмахнуться, будто это глупость:
– О чём ты? Конечно, вспомню.
Только Ярослава смотрела пристально, почти обвиняюще:
– Ты слишком много начал врать.
Мне стало неловко, потому что я буквально недавно ловил себя на такой мысли, а она взяла и озвучила её.
Мне самому страшно, что забуду папу, маму, сестру и остальных. Сам не знаю, сколько времени уйдёт, чтобы закончить оставшиеся шесть испытаний.
Да и вообще непонятно, что будет в конце: освобожусь ли? Стану офицером? Стану ли богом? Вернусь ли обратно? А главное, захочу ли?
Может быть, от привычного Алексея Некрасова к тому моменту останется только имя. Которое в итоге уже ничего не будет значить.
И я почувствовал гнев:
«Сестра, ну зачем ты лезешь? Сидел же спокойно… никого не трогал, и всё было хорошо. Начала вопросы глупые задавать, и всё… Всё теперь не на своём месте».
В конечном итоге эмоций внутри накопилось слишком много: тревога, злость, бессилие. Некуда было их выплеснуть, кроме как повысить голос и крикнуть:
– Я ТЕБЯ ПОНЯЛ! ХВАТИТ! Просто скажи: чего ты от меня хочешь?!
Не думал, что меня можно довести до такого состояния. Просто рядом с родными я уязвим и воспринимаю их слова слишком близко к сердцу.
Можно сказать, Ярослава добилась своего. С ловкой ухмылкой она сунула руку в карман и вытащила оттуда золотой билет.
Он был не её по праву. Не тот, что выдали ей изначально, как избранной. Её собственный билет был бронзовым, без каких-либо бонусов или привилегий.
Но отец, используя связи и ресурсы, каким-то чудом сумел достать на Севере два билета: золотой и серебряный. Один для своего сына, другой – для своей дочери.
Ближайший от нас город назывался Ново-Николаевск. Хоть и звучало, будто до него можно дотянуться рукой, но дорога туда занимала месяц, а то и два. То есть не получится ездить туда, как в магазин.
Впрочем, сейчас не об этом. Как понятно из контекста, у меня золотого билета не было. Лишь по той причине, что Ярослава выпросила его для себя. Он был уже использован: на нём виднелись три точки, означающие три пройденных испытания.
Я же собирался на четвёртое испытание с серебряным билетом. Тот лежал у меня в комнате, вместе с кроличьей лапкой. Специально заготовленный комплект: для того, чтобы четвёртое испытание стало одним из лучших по результату. Даже выше Ранга Омега.
«Но что мы имеем в итоге?»
Приходит сестра, радостно трясёт золотым билетом перед глазами, явно намекая: «Пошли вместе!»
Пройти испытания вдвоём. Возиться с этой надоедливой малявкой, оберегать, ждать, подстраиваться...
«Нет, ну я люблю свою сестру. Правда. Но не настолько же».
Так что посмотрел на неё, улыбнулся с теплотой и ответил:
– Ни за что.
– Нууууу… пооочееемуууу? – театрально взвыла Ярослава, сжимая в руках билет.
– Потому что!
– Это из-за принцессы?
– В том числе, – кивнул я. – Быть чьим-то проводником – самая тупая роль в этом испытании. Я не проводник. У меня нет этой жилки: заботиться, направлять, подстраиваться. Я эгоист и делаю всё для себя.
Ярослава не растерялась:
– Но ты не так понял! Я буду твоим проводником, а не ты моим!
– Что?
От её слов мне стало плохо, но она продолжила:
– Я пойду за тобой. Буду рядом, чтобы ты не забыл меня. Чтобы, когда закончишь четвёртое испытание, я смогла вернуть тебя обратно. Напомнить тебе, кто ты.
Я серьёзно охренел в тот момент. Хорошо, что сидел, а то бы упал на землю. В голове крутились мысли:
«Проводником мне? Она? Это шутка? Даже если бы я и согласился взять с собой кого-то, выбрал бы кого-нибудь поопытнее, помощнее, потише...»
– Нет, – снова покачал головой. – Прости. Мне это не нужно.
Сестра не отступала.
– Подумай! – сказала она твёрдо. – Я буду ждать тебя внутри.
С этими словами она встала. Уже не капризная сестра, а будто кто-то гораздо более взрослый и решительный.
Я машинально проследил за ней взглядом. Она подошла к поместью, к парадной двери и приложила золотой билет.
«Что... неужели она хочет сейчас?»
Хотел крикнуть что-то вроде:
«Стой! Дай хотя бы подумать!»
Но она не обернулась, вошла внутрь лобби Башни Бога и исчезла. Дверь осталась открытой, ещё было место для одного. Она словно говорила:
«Выбор за тобой».
Глава 7 – Четвёртая дверь
Тут встал вопрос:
«Идти за ней или нет?»
Если честно, я в крайнем шоке от поведения своей сестры. В такие моменты мне всерьёз хочется её ударить. Взять чёртов ремень, спустить штаны и отхлестать до красной жопы.
Люди часто говорят: мол, физическое наказание – не выход. Но по мне, так это смотря кому. Мне вот всю жизнь говорили: «Не мешай», «Занимайся своими делами», «Не суй нос в чужое». И я не мешаю, всегда в стороне, никому не лезу, занимаюсь собой.
А она?
Сестре уже двадцать, но ведёт себя как шестилетняя. Всё время лезет не в своё дело. Всё время суёт нос туда, куда не просят. И что самое бесящее, с наглой уверенностью, будто у неё есть полный карт-бланш в отношении меня.
Иногда кажется, что всё это моя вина. Слишком избаловал близких, дал любви, внимания, понимания. Хотел всегда быть хорошим и заботливым братом.
А нужно было быть жёстким. С вечно недовольной рожей, чтобы любое слово от семьи сопровождалось криком, ссорой и скандалом. Тогда, возможно, было бы уважение.
Всё дело в нём – уважении. То есть в почтительном отношении одного человека к другому. Часто в семье оно отсутствует, своих родных люди воспринимают как данность, как нечто, что всегда было и чего никак не отнять.
Ведь вторая половина может уйти от тебя. Однако как от тебя уйдёт сестра? Даже если выйдет замуж, обязательно припрётся всей своей семьёй на день рождения. А если ты её старше, она к тебе даже на похороны придёт.
Ярослава к чужим относится лучше. К примеру: она никогда не подойдёт к какому-нибудь левому мужику, не покажет билет и не скажет: «Ты со мной, да или нет? Решай!»
Никогда такого не будет. А вот со мной можно, я же брат. Ведь: «Что он сделает? Наорёт на меня? Мне всё равно! Я всё равно сделаю по-своему».
Пока лежал и думал, уставившись на озёра и горы вдалеке. Красивый пейзаж сильно помогал, успокаивал нервы.
Выбора-то и не было. Только самый последний эгоист, самый последний кретин, просто чухло бросит свою сестру в такой ситуации.
Свою кровиночку, которую ещё маленькой на руках носил, убаюкивал, когда родители устраивали пиры.
Помню, как она хваталась своими крошечными пальчиками за мой указательный палец и улыбалась беззубой улыбкой. В такой ситуации нельзя просто махнуть рукой и сказать:
«Пускай умирает».
Поэтому я поднялся, тяжело вздохнув. На мне не было одежды, только плавки. Как-никак, я же загорал до этого, наслаждался жарким летним днём, думал провести его беззаботно. Солнце уже начинало клониться к закату, окрашивая всё в оранжевые тона.
Приняв решение, я не пошёл к двери сразу. Вместо этого подошёл к окну и тихо постучал.
Тук. Тук. Тук.
Через минуту рама заскрипела, и окно открылось. Изнутри показалось лицо одной из слуг. Молодая девушка в форме горничной поклонилась и спросила:
– Чего изволите, господин молодой?
– Позови, пожалуйста, мою матушку.
– Слушаю-с, исполню, как изволите.
Через пару минут появилось лицо матери. Она выглядела так, будто уже всё поняла: по выражению моего лица, по языку тела. Будто всё моё существо ассоциировалось с одним словом: «До свидания».
– Что случилось? – спросила она.
– Мне нужно идти на четвёртое испытание.
На глазах матери сразу же собрались слёзы.
– Но почему так быстро? Разве у тебя ещё нет времени?
– Ярая... она отправилась на испытание. И попросила пойти с ней.
Матушка знала, как «просит» её дочь. И всё же у неё не было сил для бурных эмоций, как у меня: для гнева и недовольства.
По её щекам скатились слёзы. Она едва не всхлипывала, будто в душе у неё что-то разрывалось.
Такие моменты расставания, как нож по сердцу. Мать понимает, что ничего не может остановить, и отпускает.
– Всё хорошо, – сказал я тихо. – Я буду с ней.
Она кивнула и выдавила сквозь слёзы:
– Спасибо, сын мой. Береги свою сестру.
– Я буду, – пообещал я ей.
У нас было не так много времени, чтобы попрощаться со всеми. Мы обнялись через проём окна. Она поцеловала меня в лоб, я ответил тем же в щёку.
– Возвращайся домой... Пожалуйста, возвращайся.
– Я вернусь, – заверил я ещё раз. – И с сестрой тоже всё будет хорошо.
После этого подошёл к парадной двери. Глубоко вдохнул. Сердце стучало тяжело, но ровно. Я сделал шаг вперёд, вглубь лобби.
«Четвёртое испытание... жди меня».
…
Прежде чем появиться в лобби, перед глазами всплыло системное сообщение:
[Выберите навык:]
[1. Всеведущий – 2 уровень]