КРРРРР!
Тот взревел, но тоже не упал. Твари были на редкость живучие. К счастью, Лира скомандовала паукам:
– Идите!
Пауки нашли слабое место в окружении арахнидов и выбежали наружу из барьера. Стоит отдать должное Лире, она не послала их на смерть.
Девушка очень ценила своих пауков. И как бы странно не звучала, но она ими не сражалась. Так как пауки не жалеют себя в бою и получают множество ран, особенно когда противник равен по силе.
Их задача была просто бежать по прямой, забирая на себя часть арахнидов. Когда они выбежали и побежали, за ними действительно увязались семь арахнидов.
Стало сразу легче.
Но сражался не только Рома, а вся команда. Особенно впечатляла Ермиона. В её руках появились два кинжала, острых, как клыки: один длинный, другой короткий.
А в какой-то момент она просто исчезла. Когда выходила из барьера, была видна лишь рябь её силуэта.
Больше её никто не видел: ни наша команда, ни арахниды. Её движения можно было отследить только по наносимым ударам: отлетали конечности тварей, они ревели и падали, не понимая, что за невидимый враг их атакует.
Но арахнид без конечностей уже не представлял угрозы. Она проходила по полю боя слева направо вокруг купола, и можно было видеть, как ноги арахнидов просто отсекались и падали.
Я смотрел на это и думал:
«Страшно?»
«Очень страшно!»
Невидимый разбойник практически в одиночку перекашивал арахнидов. Вот от кого, а от Ермионы я этого точно не ожидал.
«Почему?!»
«Потому что она выглядела как обычная девчонка... Мухи не обидит...»
Когда большая часть арахнидов была либо мертва, либо обездвижена, Лира приказала паукам:
– Обратно!
Пауки, всё это время бегавшие кругами от арахнидов, вернулись. Они не могли пройти сквозь барьер, но внимание противников вновь переключилось на купол.
Битва продолжалась. В целом она не была долгой. Только благодаря их слаженности они работали отлично.
Барьер, дальние атаки, приманка, ближний бой – всё функционировало как часы, что позволило выиграть против превосходящего противника.
Я сражался с муравьями в туннелях и знал, насколько эти твари сильные, живучие, а главное прочные. Всего арахнидов было тридцать шесть, и команда из четырёх человек с ними справилась.
Причём справилась так филигранно и без потерь. Это действительно требует большого опыта.
Я был рад, что остался и посмотрел на их битву. По крайней мере убедился, что эта команда именно то, что мне нужно.
Но у Ромы было другое мнение:
– Почему ты не слушаешься приказов?
– А что?
– Мы договорились с тобой ещё в цитадели: если возникает битва, ты сразу же исчезаешь. Так?
– ...
– Тогда зачем ты споришь со мной во время битвы? А что, если бы барьер «старика», – так он называл Михаила, – прорвало? Думаешь, успел бы спрятаться?
Рома был зол, но битва почти закончилась. Пока он меня отчитывал, Михаил снял барьер, убрал щит и достал топор, которым начал крошить головы тем, кто остался жив.
Методично подходил и ударял:
БАХ!
Чуть ли не разрубая их пополам. Я не переставал поражаться силе Михаила. Он был хорош и в защите, и в атаке.
Рома же увидел, что я смотрю на трупы, и разозлился ещё сильнее:
– Ты всё понял?
– Да.
– Тогда повтори, что я сейчас сказал.
А у меня уже из головы вылетело, но что-то краем уха слышал:
– В следующих битвах, как только ты скажешь мне спрятаться, я спрячусь.
– Молодец!
После этого Рома направился добивать других арахнидов, ко мне же подошла Ермиона. Она перестала быть невидимой, но её чёрный костюм был заляпан зелёной кровью и слизью.
Наши глаза встретились, и она протянула мне руку. Так, будто я должен ей что-то дать.
– Что?
Она закатила глаза, словно я тупой и мне всё нужно объяснять.
– Дай мне полотенце.
Такие вещи были у меня.
– А, хорошо...
В моей руке появилось серое полотенце. Она взяла его и начала оттирать зелёные пятна. Я также достал ведро воды, чтобы ей было легче.
Сначала я подумал, что она просто чистоплотная, но потом поменял мнение. Ведь кровь будет гнить и привлекать внимание, а для разбойницы крайне важно оставаться чистой. Поэтому она методично очищала себя.
Я же смотрел на Пашу. Тот, как и я, всю битву просто стоял. Мне было непонятно: то ли его помощь не требовалась, то ли у него нет боевых навыков.
Но когда последний арахнид издал жалобный звук и умер, пришло время собирать трофеи. И в этом деле профи был алхимик.
Он создал круг, из которого появилась дыра в пространстве. Я сразу понял – это пространственное хранилище. Правда, небольшое.
Оттуда он достал фартук, перчатки, маску и нож. Паша в один момент стал выглядеть как мясник, привыкший работать с тушами. Я сразу пошёл за ним, настала моя очередь как Носака.
По сути, мы работали в «паре». Паша отвечал за разделку туш и добычу ценного с них. Лира за перепись этих вещей, чтобы я не мог обмануть. Затем всё это хранилось у меня на ферме.
Вопрос только один:
«Что это за вещи?!»
Ответ:
«Части арахнидов!»
Тут нужно уточнить, что арахниды и паукообразные – это буквально одно и то же. Просто арахниды – название на латинском.
Только так было до катастрофы. После неё появились странные твари. Они тоже были похожи на класс членистоногих, но имели отличия. В какой-то момент пауки и арахниды просто разделились.
Об этом мне рассказал Паша, когда «разделывал туши». Его задача была собрать всё самое ценное с тел. Он своим ножом подходил к трупам, которых Михаил перерубил пополам, и говорил:
– Первое правило: сначала убедись, что тварь мертва.
Видимо, не раз бывали моменты, когда казалось бы мёртвый труп оживал и нападал. Однако, видя арахнида, чуть ли не вывернутого наизнанку, я сказал:
– Этот точно мёртв.
У него всё было хорошо видно: строение, подобие мышц, связки и внутренние органы. Паша подошёл, что-то посмотрел, нашёл два красных пятна, что-то вроде опухолей, и сделал надрез.
Резь! Резь!
Затем взял щипцы, засунул их глубоко и достал два кровавых кристалла. Я удивился, что всё было так просто. А потом буднично передал их Лире. Она их вытерла, записала и дала мне.
Кристаллы поместились в корзину на складе. Я специально построил склад для команды «Сокол», чтобы там хранились их вещи и добытые материалы.
Так Паша переходил от одного трупа к другому. Из одного он забирал кровавые камни, если же видел что-то ещё ценное, например, ядра, то тоже их забирал.
Оценивал хитин и когти, брал только самое лучшее. Также у отдельных видов он извлекал внутренние органы: сердце, кровь, глаза.
Честно говоря, я смотрел на него и не понимал:
– К чему такие сложности?
Паша не разозлился и даже не перестал заниматься своим делом, а просто спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду трупы. Разве нужно ими заниматься сейчас? Почему бы их не сложить целиком на ферму?
– Ну... – он задумался, только потому что с трупом арахнида возникла проблема, затем вытащил ядро и продолжил: – На это есть сразу много причин. Первая – если сложить трупы «вот так», то они будут гнить.
Эта причина показалась мне логичной, и я кивнул.
– Вторая – мы берём не всё, а только то, что полезно, – тут он изложил целую философию свежевателя-потрошителя.
Сначала он уточнил, что ценность всегда определяется глазами покупателей. Поэтому в их деле главное – знать рынок.
– Что нужно алхимикам? Магам? Воинам? Приручателям? Если последовательно отвечать на эти вопросы, то можно понять, что целая туша никому не нужна. Магам нужны внутренние органы, воинам – броня или щит из хитина.
Эта причина тоже показалась мне логичной, поэтому я снова кивнул.
– Но главная причина… Не стоит быть жадным!
Вот эту причину я не понял и спросил:
– Что это значит?
– Жадные фермеры, которые воспринимают свою ферму как простое пространственное хранилище, долго не живут.
Звучало так, будто этот камень полетел в мой огород. Всё потому, что я фермер и иногда бываю жадным.
Паша продолжил, увидев на моём лице лёгкое раздражение:
– Если тащить к себе трупы, то только представь, сколько их будет в конце экспедиции. Целая гора трупов на ферме, нет места для растений, только гниющая свалка.
Я действительно представил эту картину на чужой ферме. У кого она маленькая, у кого нет клонов, и эта картина казалась ужасной.
– Ого...
– Самое же плохое не в том, что трупы гниют, а в том, что они начнут выделять скверну. Все растения фермера погибают. Его ферма заражается и гниёт, и он уже ничего с этим не сделает, даже если все трупы выкинет.
Тут вмешалась Лира:
– Хватит пугать мальчика. Я думаю, он понял, что это плохая идея.
Лира заботливо сказала это, улыбнулась, посмотрела на моё лицо и замерла.
– Ты ведь понял? Ведь так?
Я не знал, что ей ответить, поэтому отвернулся и посмотрел на Рому:
– Капитан!
– Да?
– Можно я заберу оставшиеся трупы?
– Нет.
– Но...
– Никаких «но». Ещё раз говорю: слушайся приказов, и всё будет хорошо.
Я отвернулся от него, посмотрел на Лиру, которая была просто в шоке. Ей было нечего мне сказать, но она кивнула Роме. Мол, вот он молодец, что держит меня в ежовых рукавицах.
Мы так и продолжали работать, пока Паша не обошёл все трупы. Он оставлял много ценного. Поскольку он один, а тварей много. Если тут оставаться, то на целый день работы.
Мы же забрали самое ценное: камни, ядра, необычные клыки или когти. Но того, что осталось, было в разы больше.
Конечно, добычи Паша набрал на целый мешок, но ещё тонн десять лежало на камнях тут, в пустоши. От этого мне стало так плохо, что я сказал:
– Я пойду чаю попью...
Переместился на ферму, сел в нашей беседке под открытым небом. Там клоны и оригинальное тело налили мне чаю. Я выдохнул, выпил и сказал: