За всем этим я забыл кое-что важное. Даже странно, сижу на постаменте, увлечённый своими делами, радуюсь характеристикам и навыкам. Всё моё внимание было сосредоточено на экране системы. Будто мира вокруг не существовало.
А внутри-то всё зудело. Непонятное беспокойство, взявшееся неизвестно откуда. Я думал, что такие сильные люди, как я, забывают про эмоции вроде «беспокойства» или «страха».
Видимо, эти чувства слишком фундаментальны, чтобы от них можно было просто избавиться. В любом случае, это ощущение было как нитка, привязанная к затылку. И кто-то дёргал за неё.
Из-за этого моя голова отвернулась от циферок, чтобы оглянуться по сторонам. Я моргнул несколько раз, но так и не понял:
«А что, собственно, происходит?»
Затем появился силуэт, сначала размытый. Это было что-то огромное и загадочное, судя только по его тени. Сразу стало понятно – это тот самый мерзкий офицер.
Я называю его так не просто из вредности, а потому что он хочет мной воспользоваться. Ну и ещё потому, что уничтожил столько жизней в школе.
Несмотря на всю мою мерзостность, я бы никогда не позволил себе такого. У меня есть хоть какие-то принципы. Я точно понимаю, какие вещи неприемлемы, а какие находятся на грани.
В любом случае, одного силуэта мне было мало. Хотелось разглядеть его полностью, узнать, как он выглядит. Поэтому я сосредоточил взгляд, пытаясь как бы заглянуть за пелену.
И знаете что?
Это оказалось чертовски трудно, будто смотришь через мутное стекло в дождливую ночь. Зрение напряглось до предела, и тут начали проявляться очертания. Только вот они были совсем не такими, какими я ожидал их увидеть.
Передо мной стояла девушка с необычной кожей. Густо-чёрной, как ночное небо без единой звезды. Явно африканка… хотя вряд ли с самой Африки.
Скорее всего, с одной из жарких планет, где солнце не щадит ни днём, ни ночью. И тёмная кожа, просто результат адаптации к таким условиям.
Волосы пышные, ярко-красные кудри, словно языки пламени, живущие своей жизнью. Лицо мягкое, чуть заострённое, с небольшим носом и внимательными глазами.
Фигура была скрыта под чёрной мантией, полностью окутывающей её от плеч до ног. Но кое-что всё же выделялось: символы, напоминающие созвездия. Что-то вроде Ориона, в форме песочных часов.
Вид этого офицера сбил меня с толку. Всё, что я мог подумать о ней:
«Я думал, офицер будет выглядеть совсем иначе. У него могло быть десять голов и вдвое больше глаз… Но чего я точно не ожидал, так это увидеть милую африканскую девушку».
Когда наши глаза встретились, на её лице на миг промелькнуло удивление. Оно было едва заметным, чуть приподнятая бровь и лёгкое расширение зрачков. Девушка явно не ожидала, что кто-то сможет её увидеть.
Поскольку я молчал, она заговорила первой. Её голос был приятен на слух:
– Ты видишь меня?
Особенно примечательно, что она говорила на понятном мне языке, на древнерусском. Говорила спокойно, без усилий, будто была подготовлена.
Впрочем, вопрос был так себе. Прямо подмывало ответить: «Нет, не вижу». Но играть с огнём не хотелось, поэтому я кивнул:
– Да. Вижу.
Девушка сделала пару шагов назад. Не из-за страха и не для того, чтобы спрятаться, скорее от удивления, вызванного тем, что казалось невозможным.
– Это поразительно, как быстро растёт твоя сила…
А дальше, как говорится, пошло-поехало. Она заговорила без остановки. В основном обо мне, о моих действиях и достижениях, которые её явно впечатлили.
Хотя в её голосе не было злобы, временами она позволяла себе колкие фразы. Например:
– Забавно было со стороны наблюдать, как вы с той девушкой… развлекались…
Она явно намекала на тот случай с Красой в Храме Жар-Птицы. Но эта полуулыбка в конце, она бесила меня до зубного скрежета:
«Забавно тебе?! Хмпф…»
Всё, что я могу о ней сказать, она была странной. Я бы даже назвал её чудачкой. И, признаюсь, надеялся, что в тот момент она сама не делала ничего странного и держала руки при себе.
В любом случае, я успокоился. Мы просто разговаривали. Между нами была обычная беседа, как между двумя людьми. Это само по себе уже было… странно.
Я не ожидал такого от «ужасного и опасного» офицера. Она даже представилась. Её имя прозвучало необычно: Зефари’Талла Н’Кала Ультраани.
Видя моё замешательство, она добавила с лёгкой усмешкой:
– Можешь называть меня просто Талла.
Мы вроде бы мило общались. Разговор тек спокойно, почти дружелюбно. Это было заметно по тому, как оба обходили «острые углы».
Словно говорили обо всём, кроме самого важного. Меня это не слишком устраивало, и вскоре захотелось хотя бы слегка приоткрыть завесу. Я начал с простого:
– Ты ведь офицер, правильно?
– Да, – ответила Талла без тени колебания.
– Значит, прошла девять испытаний. И добралась до... «верха»?
– Да.
Я немного замедлил ход разговора. Всё-таки вопрос, который собирался задать, был для меня действительно важным.
– Тогда скажи, пожалуйста, что будет в конце?
Талла не ответила сразу. На мгновение повисла неприятная тишина. Пустая, глухая, которую нечем было заполнить. Затем девушка посмотрела на меня всерьёз, как будто собиралась поведать секрет сотворения мира.
По крайней мере, мне так показалось. Ведь вопрос «что будет потом?» – он почти из той же категории.
– Я не скажу тебе этого, – произнесла Талла не то, что мне хотелось услышать. – Скажу только одно: тебя будет ждать полное разочарование.
– Разочарование?
– Ты сам поймёшь. Если доберёшься, конечно.
Она сказала это так, будто уже видела меня мертвецом. Без надежды и без перспектив. Слова были произнесены, и от них, словно от камня, брошенного в воду, пошли волны. Волны, разбивающие прежнюю тишину.
Их уже нельзя было остановить. Все последующие темы нашего разговора крутились вокруг «Испытаний Энрю», хотя сама она называла их «Башней Бога».
– Какое это у тебя испытание? Седьмое или восьмое?
Талла считала, что мои способности и уровень сложности текущего испытания соответствуют примерно этому диапазону. Однако она ни словом не обмолвилась о девятом, будто бы точно знала: девятое испытание нечто особенное. И я не мог быть внутри него.
Конечно, я соврал:
– Это моё восьмое.
– А твоя миссия, это?
Теперь уже моя очередь была молчать. Я даже не смотрел на неё, а просто уставился куда-то в сторону. Всё же, несмотря на почти тёплую беседу, нужно было помнить, мы не друзья.
Мы лишь играли в эту «игру»: вежливо разговаривали, улыбались друг другу, но внутри я искал способ убить её. В голове уже прокручивались сотни вариантов, как это можно было бы провернуть.
И пока в каждом из них выходило одно и то же – я умирал.
Хорошо хоть, что её намерения были понятны: она всё равно не воспринимала меня всерьёз. Единственная причина, по которой я был ещё жив, ей нужен был такой «входной билет».
– Извини, но не скажу.
Она хмыкнула с язвинкой:
– А я думала, мы с тобой договоримся.
– О чём же?
– Уже ни о чём. Однако я всё равно предупрежу: тебе не сбежать от меня.
Было тяжело слышать угрозу от какой-то мелкой соплячки. Особенно теперь, когда моя сила выросла настолько. Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-либо вообще говорил со мной в таком тоне.
Назовите это «высокомерием» или просто «поймал звезду», неважно. Я уже ощущал себя выше других. И слушать грубости, даже от офицера, желания не было. Поэтому и я перестал быть вежливым:
– Бежать? От кого? От тебя, что ли?
Выражение лица Таллы надо было видеть. Будто она съела ведро лимона, так сильно скривилась. Моё презрение для неё стало как удар под дых. Надо отдать должное, она сдержалась.
Только голосом выдала недовольство:
– Поосторожнее со словами, мальчик. Поверь, я не та девушка, которую хочется видеть злой. Я не уверена, что ты сможешь это выдержать. Понимаешь?
Честно признаться, понять что-либо было сложно. Крыша-то съехала окончательно, и в голове крутилась только одна мысль:
«Насколько же она сильна?!»
Было бы глупо нападать на противника, заведомо сильнее себя, тем самым провоцируя его. Однако у меня не было ощущения, что она сильнее.
Оно было, но потом пропало. Сейчас я вообще подумал, что эту деваху можно прихлопнуть, как обычного комара. Честно, не знаю, откуда взялись такие мысли.
Кулак сжался резко, мышцы под кожей напряглись. Моё тело стало похоже на тетиву, которая вот-вот выпустит стрелу. За долю секунды оно высвободило всю свою мощь. А именно, все триста девяносто семь очков телосложения.
Теперь это были не просто цифры где-то там, в статусе. Они были здесь, в этом кулаке.
Нужно понимать разницу между ударом обычного смертного и моим. Когда бьёт обычный человек, его сила зависит от инерции, от ярости или даже банальной удачи, если он новичок.
Мой удар был другим.
Он разрывал не просто воздух, он искривлял пространство. Это нельзя было увидеть напрямую, только догадаться по косвенным признакам. А именно, по дрожи Седьмого Острова.
Эта громадина, парящая в воздухе, впервые за долгое время пошатнулась. Вместе с ней дрожало всё: дома, фонари, формация Трёх Талантов. Колонны вибрировали, стены отзывались эхом.
Всё произошло за долю секунды, но я успел подумать:
«Посмотрим, как ты собираешься выдержать это».
Этот удар был проверкой. Нельзя же просто так доверять людям на слово. Не просто же так изобрели ложь и поговорку к ней:
«На словах ты Лев Толстой, а на деле обычная девушка».
Мне хорошо было видно лицо Таллы. Её взгляд даже не дрогнул, несмотря на хаос вокруг. Наоборот, в нём читалось что-то вроде… презрения.
Кулак приближался к её груди. По идее, он даже мокрого пятна от неё не должен был оставить. Однако у девушки были свои способности.
Где-то в десяти-двадцати сантиметрах воздух вокруг неё запульсировал. В одно мгновение вокруг возник барьер. Я бы не назвал его сферой, он просто повторял контуры её тела.