— Так тебе и надо!
— Давай-давай, злорадствуй. Ты в этом увязла, подруга, не меньше, чем я. Где-то между массажем и наведением последнего блеска она меня отловила и вручила мне контактные телефоны и расписание занятий, которые нам придется посещать, чтобы быть готовыми к родам. Нам никуда не деться.
— Знаю. Мы обречены.
— Обречены, — повторил Рорк. — Ева, там же фильмы показывают.
— О боже!
— И проводят тренировки в условиях, максимально приближенных к реальным.
— Прекрати! Замолчи немедленно. — Ева схватила чашку и выпила залпом. — Это же еще не скоро. Еще несколько месяцев.
— Недель, — поправил он.
— Ну, какая разница? Из недель складываются месяцы. Главное, это не сейчас. Мне надо думать о других вещах, мне надо работать. И знаешь что? — мечтательно вздохнула она, подходя к столу. — Вдруг что-нибудь случится? Ну, мало ли… Вдруг нас похитят террористы за минуту до того, как она начнет рожать?
— О, если бы!
Ева улыбнулась, вызывая на компьютере файлы клиентов и пациентов Айкона.
— Оказывается, Трина однажды намазывала кремом Авриль Айкон. Она утверждает, что увидела под сканером следы пластических операций. Логично предположить, что тут поработал один из Айконов. Или хотя бы консультировал.
— Скорее всего, консультировал. Насколько мне помнится, оперировать членов своей семьи считается неэтичным.
— Если один из них или оба консультировали, она должна быть в списках. Это полагается по закону. Компьютер, поиск по имени. Авриль Айкон, медицинская консультация, возможно, процедуры.
Работаю… Авриль Айкон не числится в выбранных файлах.
— Фигня какая-то получается. Живешь в семье хирургов — притом первоклассных — и не пользуешься их услугами, чтобы сделать себе подтяжку? Не допустишь любимого мужа ассистировать при процедуре, в которой он является ведущим специалистом? — Ева
побарабанила пальцами по столу. — Будь у меня грузовой корабль денег для инвестирования, я пошла бы к тебе, а не к чужому дяде. Если бы я решила вломиться в Национальное казначейство…
— Вот был бы смех!
— Я обратилась бы к тебе.
— Спасибо, дорогая. Они могли консультировать ее неофициально, без записи.
— Почему? Видишь ли, в том-то вся и штука. Я понимаю, почему доктор Уилл утверждал, что у его жены идеальное лицо и тело от бога. Врачебная тайна. Но вот такой секретности по мелочам я понять не могу. Если она подвергалась процедурам, а это установлено, и обратилась в клинику Айкона, что логично, почему они это не зарегистрировали? Ведь, в случае чего, это прикрыло бы его перед законом.
— Допустим, она без регистрации сделала процедуры в одной из многочисленных клиник Айкона где-то в другом месте.
— Я тоже так думаю, но опять-таки: почему? Мне нужны ее фотографии. Старые снимки, для сравнения. Теперь давай возьмем Брукхоллоу. Логично предположить, что Авриль и Долорес, если они вместе совершили эти убийства, познакомились именно в школе. Но в их регистрационном журнале нет никакой Долорес, во всяком случае, среди выпускниц. Поэтому я собираюсь заказать компьютерные проекции с фотографий всех, кто учился одновременно с Авриль, а потом проведу сравнительный тест с изображением Долорес.
— Что ж, вполне логично. Но это дело долгое, а ты чудесно пахнешь.
— Это не я, это… все эти штуки.
— Я беспомощная жертва косметических средств. — В доказательство Рорк скользнул за спину Евы и укусил за шею.
Ева оттолкнула его локтем.
— Мне надо начать процесс.
— Мне тоже. Компьютер, открыть доступ к регистрационному журналу школы и колледжа Брукхоллоу…
— Эй, погоди, это мой компьютер!
Не обращая на нее внимания, Рорк обхватил ее за талию.
— Поиск идентификационных фото учениц и женского персонала…
— Жен и дочерей персонала и любых служащих-женщин.
— Очень основательно, — заметил Рорк.
— Мы должны придерживаться основательности во всем.
— Я стараюсь. — Он забрался руками ей под свитер.
— Я не то имела в виду. Я собираюсь проверить всех, за все время существования школы. Вдруг она познакомилась с Долорес на вечере выпускников? Компьютер, начать поиск совпадений с… Господи, Рорк, погоди минутку!
Его руки были заняты делом.
— Чем Трина тебя намазала на этот раз? Давай купим целую цистерну.
— Я не знаю. Я теряю нить. Компьютер, провести поиск совпадений между фотографиями из регистрационного журнала с идентификационным фото Долорес Ночо-Кордовец и ее снимком с диска охраны, находящимся в деле.
Множественные задания приняты. Работаю…
— А может, они познакомились и не в школе, а, допустим, в клинике. Или в этом дурацком салоне красоты. Может, Авриль ее наняла. Вариантов море.
— Начать придется с одного. — Рорк повернул Еву во вращающемся кресле лицом к себе. — Твои волосы пахнут осенними листьями.
— Опавшими?
— Золотыми. А на вкус ты напоминаешь… Дай подумать. — Легкими поцелуями он проложил дорожку от ее виска к губам. — Корицу, нагретую с сахаром. — Углубив поцелуй, он одновременно расстегнул пуговицу на ее брюках. — Теперь я проведу собственный поиск. Посмотрим, какие сюрпризы оставила мне Трина.
— Я ее предупредила: если посадит мне еще какую-нибудь переводную картинку, я свяжу ей руки узлом.
Его руки медленно поползли вверх и накрыли ее грудь. Сердце Евы забилось учащенно.
— Ты же знаешь, ее это только раззадоривает. Здесь ничего, — сказал Рорк, стаскивая с нее свитер, — кроме прелестных, ничем не украшенных грудей моей жены.
— А у Мэвис они как дыни. — Ева откинула голову назад, когда он коснулся губами ее губ.
— Да, я заметил.
— Она заставила Трину выкрасить один сосок в голубой цвет, а второй — в розовый.
Рорк поднял голову.
— Пожалуй, без этой информации я мог бы обойтись. Позволь мне лишь сказать, что я предпочитаю твои.
Мышцы живота у нее невольно сократились в сладком ожидании, когда он овладел ее губами.
— Позволяю. Я выпила слишком много вина, иначе ты не добился бы своего с такой легкостью.
Рорк расстегнул вторую пуговицу, и ее брюки соскользнули вниз по бедрам.
— Перешагни, — прошептал он. У Евы кружилась голова.
— Сам-то ты все еще одет, — напомнила она.
— Перешагни, — повторил он. Она повиновалась, и его волшебные руки заскользили по ее телу. — Ну вот, теперь ты вся моя. Такая нежная… Я хочу попробовать тебя языком. Всю — сверху донизу и снизу доверху, пока ты… Ну и ну! Что тут у нас?
Мозг у Евы затуманился, сначала она лишь заморгала, следуя за взглядом Рорка вниз по своему телу.
И увидела: в самом низу живота, слева и справа, помещались по три маленьких блестящих красных сердечка, пронзенных длинной серебряной стрелой. Стрелой, указывающей на цель, сообразила она.
— Разрази меня гром! А если их кто-нибудь увидит?
— Если их увидит кто-то, кроме меня, считай, у тебя серьезные неприятности. — Рорк провел пальцем по одной из стрелок, пронзившей трио сердечек, и Ева содрогнулась. — Они очень красивые.
— Сердечки с блестками, нацеленные прямо мне внутрь!
— Да, это так. И хотя я благодарен за ценные указания, полагаю, что в данном случае смогу найти дорогу сам.
И чтобы это доказать, он провел пальцами вниз. Прямо внутрь. Она ахнула и вцепилась ему в плечи, чтобы не упасть.
Господи, какая горячая! Быстрое влажное тепло. Одно это могло бы свести его с ума.
— Люблю наблюдать за твоим лицом, когда это входит в тебя. Когда я вхожу в тебя. Люблю наблюдать, как это овладевает тобой, Ева.
Ее колени растаяли, а все, что было выше, пульсировало страстью. Эта страсть изливалась из нее, пока его руки, губы, язык, зубы блуждали по ее телу. А музыка его голоса, повторявшего ее имя, сводила с ума не меньше, чем его ловкие пальцы, дразнившие и мучившие ее.
Ева поплыла на волне наслаждения, а потом утонула в ней.
Всегда необыкновенно сильная и волевая, в такие минуты она становилась покорной и мягкой. Его это страшно возбуждало. Она целиком сосредоточилась на нем и на себе, на том, что происходило с ними, а все окружающее перестало существовать, смытое наслаждением и страстью, любовью и желанием. Когда он опустил ее на пол и опустился вместе с ней, она скользнула вдоль его тела, как шелк. Он нашел ее рот, теплый и щедрый. Ощутил ее кожу, гладкую и ароматную.
А потом он проник в нее и позволил ей увлечь себя неведомо куда, ни о чем не спрашивая.
Она могла бы свернуться калачиком на полу и уснуть без единого слова жалобы. Каждой клеточкой своего тела она ощущала довольство и покой. Но вот она почувствовала, что начинает дремать, и заставила себя встряхнуться и сесть. И вскрикнула от неожиданности, увидев кота. Он сидел, примостившись на ее столе, и смотрел на нее немигающими разноцветными глазами.
Рорк внимательно посмотрел на кота, легко проводя ладонью по спине Евы.
— Как ты думаешь, он одобряет или нет? Сам-то он никогда виду не подаст.
— Плевать я хотела, одобряет он или нет, но, мне кажется, он не должен на нас смотреть, когда мы занимаемся сексом. Это неправильно.
— Может, нам стоило бы найти для него подружку?
— Ему это не нужно — мы же приняли меры.
— Все равно ему может понравиться дамское общество.
— Не настолько, чтобы поделиться лососиной.
Ева так застеснялась кота, глазеющего на блестящие красные сердечки, что схватила брюки и натянула их. Она нервно провела пятерней по волосам, и тут вдруг ее компьютер подал сигнал. Галахад подпрыгнул от испуга, но не убежал. Задрав ногу, он принялся как ни в чем не бывало вылизывать себя.
Задания выполнены…
— Как раз вовремя! — Она вскочила и схватила свитер, — и потом, мне кажется, секс выжег алкоголь из моего организма.
— Всегда рад услужить.
Рорк сказал это со смехом, но за год с лишним замужней жизни Ева успела кое-чему научиться.
— Твое прикосновение вообще целительно. Ты излечил меня от страшной травмы по имени Трина. Это настоящее чудо.