Он говорил, но слова проходили мимо. Я только и могла смотреть на губы, влажно мерцавшие в дневном свете. Глаза зацепились за небольшой шрам. Подумать только, его я заметила лишь сейчас. Небольшая светлая полоска пряталась в уголке рта. Сердце разбухло и забилось ещё сильнее.
Вдруг подумалось, что Зарре я тоже хочу понравиться. И даже больше, чем Марку. Когда он был так близко, когда он сам касался меня, когда он говорил… Если бы он не видел, что пряталось там, под маской утонченной девочки-альбиноски. Шрам на переносице, которого в этом теле вообще-то не было, начал неприятно жечь.
Зарра заметил мой взгляд раньше, чем я смогла оторваться. Смущенная и оконфуженная, я разозлилась. Ещё не все вопросы были рассмотрены, не все извинения действительно принесены. Врывавшись из чужой хватки, я потёрла глаз, «стирая его прикосновение».
— Почему ты никак не можешь угомониться, Кристина?
— Да потому что я не хочу стоять в стороне, пока тебя могут убить!
Вышло слишком громко… Кровь продолжала бурлить под кожей, несясь по венам лавовым потоком. Всё то, что успело скопиться за это время, беспрепятственно вырвалось наружу, и теперь мне не было стыдно.
Да, я боялась за его жизнь и действительно хотела, чтобы череда убийств его не тронула. Сердце пару раз бешено дернулось вперед и утихло.
Пусть смерть и дальше будет эфемерной. Если для того, чтобы помочь, нужно сходить на какое-то жалкое свидание — я схожу. Если придётся использовать преимущество чужой мордашки — я использую. Если я хочу, чтобы дорогой мне друг был живым и здоровым — я не струшу.
Губы Зарры шевелились, но звуков слышно не было. Сначала он протянул руку, но тут же он её опустил. Потом попытался сделать шаг в мою сторону, но секундой позднее ноги его вернулись на прежнее место. Продолжая чувствовать жар, я сама сделала шаг вперёд:
— Я могу быть полезной. Уверена, мы с Марком можем что-нибудь придумать.
— Что именно? У тебя есть план? — Теперь Зарра стал шагать ко мне. Прямо, на негнущихся ногах, сосед вышел вперед и приблизился ко мне практически вплотную. Я встала на носочки. Это не сильно помогло. Из-за роста Кристы я продолжала смотреть снизу вверх, но всё-таки хотелось верить, что некая доля достоинства в этих гляделках имеется. — Или ты так сильно уверена в этом сторожевом псе? Почему, Кристина? Почему ты думаешь, что он отличается от Кристиана? Или любого другого грубияна? Та история тебя ничему не научила?
Если бы он вмазал мне в лицо, было бы не так обидно. Внутри всё сжалось, а на кончиках глаз начало покалывать. Мы уже пару раз делали друг другу больно, но сейчас вышел самый настоящий удар под дых. Это ведь ради тебя, идиот, я хочу вывернуться наизнанку. Ради тебя готова сделать то, чего бы не сделала ровным счётом никогда.
— Марк брат Мадлен. Он эксцентричен, но безвреден. Он не тот, кого стоит опасаться.
Это объяснение Зарру не устроило. Наоборот, он сильнее нахмурился, и я почувствовала себя мусором, который налип к подошве чужого ботинка. Держать себя в руках оказалось трудно. Руки предательски чесались, зубы ныли, тело требовало драки. Почему просто нельзя и довериться мне?
— Я читала.
Этот аргумент первый и последний Зарра никак не прокомментировал. Смотря на меня колюче и разочарованно, сосед продолжал стоять на месте. Он сложил руки на груди, продолжая хмурить брови.
— Нет, правда, я читала! Он может показаться неотёсанным и прилипчивым, но он же каноничный младший брат! Я знаю! Дома у меня два таких экземпляра! А вообще Марк добрый, щедрый и очень сообразительный! Он подкармливал собак даже тогда, когда у их семьи не было денег. Он отдавал им половину своей порции! И он даже научил детей прислуги читать и писать!
«И меня он может научить, если я попрошу!»
Желание встретиться с Марком усилилось. Кроме того, чтобы помочь распутать загадку убийств иностранных мастеров, я могла бы отточить собственные навыки и не висеть безграмотным грузом на чужой шее. В том, что Марк мне не откажет, я практически не сомневалась. Как можно отказать хоть злому, но симпатичному личику?! Запоздало дошла сила того оружия, которое мне перепало. Осталось только вспомнить о чудодейственной силе косметики и стать даже более красивой, чем сейчас. Правда что-то мне подсказывало, что подводку и тени Зарра не одолжит.
— И из-за этого ты считаешь его хорошим человеком?
Вопрос поставил в тупик.
— Ну, да?
Зарра хохотнул, но безрадостно и разочарованно. Видеть эти глаза уже не было сил. Я спешно отвернулась, искренне не понимая, что же ему так сильно не нравилось.
— Песнь ущербна и несовершенна. — Сосед резко отшатнулся от меня. Гонимый скорбью и злостью, он говорил непривычно резким голосом. Ощущение собственной глупости нарастало. — Как ты уже заметила, если ты, конечно, заметила, о многих аспектах написано не было. Были слепые пятна. Житие Мадлен на то и её житие, чтобы как можно полнее освещать её историю. Но разве можно сравнивать её и Марка? Разве ты знаешь, чем именно он занимался в тех сценах, которые автором написаны не были?
Медленно, с чувством он распекал меня, как нерадивую ученицу. Щёки закололо. Черт… А ведь об этом я даже не подумала. И думать, на самом деле, не сильно хотела. Воображение уже нарисовало цветастую картину, где я, умница-красавица распутываю дело, заслуживаю уважение и доказываю Зарре, что не настолько уж и бесполезна. С треском эти мечты рассыпались на крупные куски.
— Ты… Ты слишком цепляешься… — Играть бодрость не получилось. — Никакая это не песнь с большой буквы «П». Это просто книжонка, бульварный роман, который…
— Для тебя. Для меня — это мой родной мир. — Зарра шумно втянул носом воздух. Венки у бровей проступили четче, а левая рука сжала запястье правой. Будто он сдерживался, чтобы на меня не накричать. — Но если тебе так угодно, что предположим, что местная вселенная сама себя заполняет. Сама пишет судьбы тех, о ком в «Песни» нет достаточного количества данных. Так почему же ты не думаешь, что Марк кормит собак и забивает кошек? Почему не предполагаешь, что его доброта распространяется исключительно на его сестру? Почему тебе не кажется странным твой повышенный интерес к нему?
— Меня больше напрягает, почему тебе этот интерес кажется странным!
Зарра отшатнулся и теперь я, подгоняемая гневом, шла вперёд. Марк меня воодушевил — это правда, но это было ничто перед желанием с лихвой отработать скопившийся долг. И отработать самостоятельно, здесь и сейчас.
Дать ответа он не успел.
Переполняемая всё тем же пламенем решимости, я выпалила:
— Землю сожру, но найду этого ублюдка. Ты больше не будешь бояться.
И я тоже не буду.
— Я ничего не боюсь!
Он попытался возразить, но я усмехнулась и покачала головой. Хотелось верить, что за прошедшее время мы стали ближе, чем просто вынужденные соседи. Если интуиция и чувства не врали, Зарра боялся. Не знаю, за себя, за наставника или каких-то друзей, но он боялся.
— Мне можешь не врать. Я все пойму.
Хотелось сказать, что у него тоже зрачки расширены, губы искусаны или ногти поломаны, но я смолчала. Не сумела найти внешнего признака повышенного беспокойства. Зато сердце кричало во весь голос.
— Кристина, однажды ты уже оставалась одна и помнишь, чем всё закончилось?
— В этот раз я не буду одна. — На лице пробилась горделивая улыбка. Стараясь казаться храбрее, чем я есть на самом деле, я даже ткнула большим пальцем в грудь. — Возьму с собой кухонный нож!
— Хех…
Если верить его лицу, то Зарра не понимал, шучу я или нет. Этой заминкой нужно воспользоваться. Прежде чем он оттаял, я прильнула к нему, схватила за руки и постаралась взглянуть в глаза. Пальцы обвили его запястья.
— Знаю, что это звучит как бред сумасшедшей, но мне кажется… Нет, я знаю, что Марк может нам помочь. Он славный парень. Дай ему шанс.
— Этим утром и несколько последних дней ты думала, что за тобой наблюдают…
— И думаю так до сих пор! То, что ты никого не видишь, ещё не значит, что никого нет. — Я сильнее сжала его пальцы и вгляделась в лицо. Да. Потерянный, беззащитный. Захотелось малого — поправить выбившуюся темную прядь ему за ухо, нацепить любимые золотые заколочки и прошептать, что всё хорошо. Его уязвимость странным образом придала силы мне. — Но сейчас я должна что-то для тебя сделать. Тш! Даже не говори, что я уже что-то делаю. Это неправда. Я не поверю. Просто… Просто пожелай мне удачи с Марком, ладно?
И прежде чем он ответил, я осторожно поцеловала его в щёку.
— Обещаю вернуться до полуночи.
Глава 24
Марк не был романтиком.
— Какое-то время её душили, а потом провели ножом по горлу. Хыщ! — Он провёл пальцами по своей шее. — И нет жертвы.
Мне это понравилось. Не то, что несчастную сначала душили, а потом полоснули ножом. Это всё ещё оставалось зверством. А то, что Марк не стеснялся определенных кровавых подробностей. Люди, которые проходили в этот момент мимо, даже не скрывали шокированных лиц.
— Нашли синяки от пальцев? — Спросила я, припоминая десятки просмотренных детективных сериалов.
— Ага. Мне кажется, что кто-то эту бабку очень сильно ненавидел, раз не побрезговал сорвать с неё всё золото.
Любопытство, главный порок Варвары из поговорки, зашевелилось в сердце. Глупо было отрицать, что Марк вызывал во мне чистый, ни на что не похожий детский восторг. Пока Зарра осторожничал и щадил мои чувства, Марк с особым восторгом приподнимал подол одному ему известных неприятных тайн Не знаю, было ли сказанное запечатано под грифом «секретно», но волосы приятно вставали на затылке, когда Марк поделился, что первый убитый мастер был найден не только без золота, но ещё и без важного мужского органа. Говорил Марк задорно и четко, прямо как какой-нибудь блоггер из тру-крайм канала на ютубе.
Как же я по этому скучала.
Не по серии убийств, слухов о маньяке и чувству тяжёлого взгляда в затылке, но живому общению и сплетням. С Заррой жилось спокойно. Без каких-либо информационных потрясений. Марк же, казалось, решил это исправить, активно руша воцарившейся информационный вакуум. Чёрт, я действительно скучала по чему-то такому.