Этот вопрос, кажется, Зарру искренне удивил. Впервые за трезвый вечер он приблизился ко мне. Все ещё лёжа на полу, как огромный пёс, Зарра посмотрел на меня снизу вверх. В горле мгновенно пересохло, и дрожь ударила по коленям.
— А почему нет? В Книге Начал ведь написано: "Каждый войдёт в цветущие кущи, коли ему злато присуще".
— Книга Начал — это местная Библия?
С минуту мы смотрели друг на друга. Шестерёнки в головах с лязгом пришли в движение. Один, два, три… Зарра досадливо рассмеялся, потирая потёкшую от воды стрелку.
— Прости, я почти забыл, что ты не собираешься быть моим подмастерьем.
Бум-бум-бум.
Сердце грозилось в труху переломать чертовы рёбра. Места укусов приятно заныли, и я с ненавистью ущипнула себя за запястье, стараясь утихомирить неожиданно проснувшееся внутри животное.
— Ну… Знаешь, ты мог бы меня кое-чему научить…
— В этом нет смысла. — Зарра весело хохотнул и этот смех был таким чистым, что сердце снова пропустило мощный удар. Кровь забурлила где-то в ушах. — Мы скоро покинем это место, поэтому не забивай голову всякими глупостями. Лучше расскажи о том, что представляет ваше посмертие.
— Много религий, много вер… — Всё внутри искрилось. В голове вертелось лишь "быть моим подмастерьем". Быть. Моим. Подмастерьем. Голос предательски задрожал. — Но в христианстве, например, чтобы попасть в рай, нужно быть хорошим человеком. В идеале.
Глаза Зарры заблестели. Они всегда блестели, когда я рассказывала что-то новое. Это внимание добавило масла в огонь, отчего появилось жгучее желание уйти раньше, чем собственная глупость все испортит. Но я не ушла. Тело просто приросло к дивану, а головой двигал лёгкий азарт.
Зарра снова тихо засмеялся, отчего по телу разлилось приятное тепло. Я даже невольно начала завидовать. После всего кошмара у него были силы на такие эмоции.
Счастливец.
— Мне не терпится это увидеть.
Странным образом внутри уместилось два противоположных чувства. Дикое желание побегать по стенам и ни на что не похожая усталость. Он вдохновлял одним своим видом, но в то же время чертовски выматывал. Не завись от него моё будущее, я бы попыталась хотя бы номер телефона взять.
Зарра мне нравился. Нравился куда сильнее, чем полагалось. Если эта сказка о шампуне была правдой, то можно умирать счастливой.
— Кстати, как прошла встреча с Марком? Повеселилась?
— О да, Марк провёл занимательную беседу о вырывании сосков и полной кастрации. — Я отмахнулась. — Думаю, что этой ночью кошмары мне не грозят.
— То есть?
— Это связано с делом. — Я покачала головой, но Зарра намёка не понял. — Не бери в голову. Ты и так сегодня много что пережил.
— Прошу прощения, но как… — Он закашлялся и смущённо потупил взгляд. Впервые я увидела такую эмоцию на его лице. Потенциальный матёрый соблазнитель превратился в невинное дитя. Самая странная, но в то же время очаровательная трансформация. Оказалось очень тяжело держать себя в руках, чтобы ненароком не поддразнить. — Ка… Кастрация и… Это… — Зарра шлёпнул себя по груди. — Как они связаны с этими убийствами?
Странно, что будучи человеком, способным назвать дерьмо менее грубо и как-то по-научному, Зарра не сумел подобрать другого определения соскам. Моя внутренняя пятилетка противно засмеялась, а внешняя дылда умилилась такой стеснительности.
— Ну, один из убитых мастеров был кастрирован. Не знаю, говорил ли тебе капитан Грей об этом или нет. — Я пожала плечами, душа противный смешок. — Марк сказал, что у убитого наверняка был пирсинг в причинном месте. Вот убийца его и отчекрыжил.
Зарра покраснел, побледнел, уставился в пустоту. Мне оставалось лишь догадываться, что за мысли таились в его голове. Шальная идея промелькнула на задворках сознания, а точнее вопрос — есть ли пирсинг у самого Зарры? Никогда не видела его с открытой грудью, но не сильно удивилась бы, заметив милые золотые гвоздики в…
— Обсуждать такое с мужчиной на первом свидании — странно.
— Но это не свидание! — Пришлось хорошенько себя ущипнуть, чтобы вернуть мысли в верное русло. — Это начало партнёрства. Они думают, что я буду тебе заменой. Вот и подбивают клинья. И вообще, какие свидания, если я не собираюсь здесь задерживаться? Ты сам говорил, что стоит избегать всяких привязанностей!
Я немного разочарованно вздохнула, забившись глубже в стык между диваном и его спинкой. Сейчас хотелось малого — достать покрывало и уйти под него с головой, скрываясь от мира, неожиданно сильных чувств и собственного тела, которое продолжало предательски тлеть.
— Понятно. — Взгляд Зарры скользнул по мне. Глаза остановились на порванном краю юбки. Что-то, отдаленно похожее на узнавание, промелькнуло на красивом лице. Зря. — А это…
— Это я. Порвала, чтобы не дышать той дрянью прямо. — Вдруг дошло, что приличной одежды у меня так-то не очень много. В противном варианте придется таскать наряды Зарры. Плюс минус мы похожи по размеру. — Не переживай. Все нормально.
Зарра хмыкнул, но от рваного края юбки взгляда не отвел. Будто чувствовал, что там, у ляжки, красуются следы его зубов. Этот пристальный взгляд заставил ёрзать на месте. Я поправила край юбки и невольно отвернулась. Сердце забилось громче, сильнее и чаще.
Быть может, не окати я его водой, дело дошло бы дальше пресловутых укусов?
Но это неправильно. Ему наверняка нельзя иметь физические отношения, а мне — портить чужое тело. Оставалось лишь надеяться, что мне хватит сил перебороть это влечение и держать руки под контролем. О худом конце думать не хотелось.
— Лучше напиши своему наставнику, что все хорошо и ты цел.
И оставь меня на некоторое время в одиночестве.
Глава 26. Звёзды в глазах
Он смотрел на меня как животное. Маленькое, неразумное и напуганное. В его глазах я видела солнечное затмение. Зрачки-луны затмили собой радужки-солнца. Узкие золотые обручи едва-едва можно было разглядеть.
И что делать? Облить его водой?
Я дёрнулась? и Зарра дёрнулся. Я отошла, Зарра подошёл. Я в сторону, и он туда же. Вяло, не поспевая, но в то же время упорно. Непривычные глаза то и дело скользили по моему лицу, будто не узнавая.
— Зарра? Ты меня понимаешь?
Он даже не кивнул. Протянул кровоточащую руку вперёд, стараясь меня коснуться. Внутри тут же всё слиплось в ком.
— Подожди, пожалуйста.
Он ждать не стал. Попытался встать, чтобы пойти следом.
— Нет-нет-нет. Сиди. — Я мягко надавила на его плечи. — Жди, я вернусь.
Голос Зарры зашелестел, прямо как песок. Его губы шевелились, глаза блестели. Он что-то говорил, но я совершенно ничего не понимала.
— Я сейчас. Давай, жди меня.
Пришлось бежать, чтобы вернуться как можно быстрее. Бинт, вода, подобие щипцов. Хотелось верить, что желудок не извернется узлом, вытравливая завтрак.
Было противно и страшно смотреть на стеклянные осколки. Металлический запах свежей крови не скрывало никакое амбре из специй. Я носом чуяла густой, непривычный носу запах. Медленно, один кусок за другим, стеклянные кусочки высовывались прочь.
Зарра жалобно заскулил, когда я выложила очередной красный стеклянный кусок на поверхность стола. Этот звук бил сердце, хотя я точно знала, что поступаю правильно.
— Тихо, милый. Все будет хорошо. Ещё немного.
Он снова заскулил и невнятно забормотал. Что-то внутри подсказало, что это его родной язык. Я ничего не понимала, но Зарра, судя по слишком внимательному выражению лица, понимал меня. Все это очень сильно походило на игру в испорченный телефон.
— Давай, ещё немного.
Зарра ахнул и зашипел. Я попыталась погладить его по лицу, но издав низкий рык, сожитель метнулся в сторону.
— Чуть-чуть. Мне, между прочим, это тоже не нравится. Давай, Зарра.
Как жаль, что я не знаю местные обезболивающие. Да и вообще, стоило позвать настоящую помощь, а не копаться в свежей ране самостоятельно. Внутри снова всё начало переворачиваться. Если бы не младшие братья, сожравшие в своё время солидное количество нервных клеток, я бы вовсе лишилась сознания.
Зарра шмыгнул носом. Его глаза влажно блестели, а губы коротко и часто дрожали.
— Кто у нас хороший мастер? — Его стоило отвлечь. Чем дольше это шло, тем большим злом я себя ощущала. В бесславной попытке хоть как-нибудь заглушить чужую боль, я принялась нашёптывать приятные слова. — Кто самый-самый лучший мальчик?
Странно, что эта дрянь ударила его мозги, но не сильно глушила боль.
Зарра качнул головой, когда я несмело приблизилась пальцами к его волосам. Чистой рукой я отвела одну из темных прядей в сторону, слабо задев пальцами ухо.
— Ты молодец, Зарра. Ты молодец.
У него стучали зубы, и дергалась рука. Попадать пинцетом становилось все сложнее и сложнее.
Плотно сжав челюсть, Зарра попытался замереть. Я крепко схватила его за руку и вытянула последний крупный кусок. Оставалось молиться, чтобы не осталось мелких частиц.
— Давай, идём. Нужно обеззаразить рану.
В кладовой стояло несколько закупоренных сосудом с вином. Про себя я решила, что в случае чего отчитываться буду сама перед его наставником. Стоило сорвать одну из печатей, как густой кислый запах защекотал нос.
— Сейчас будет больно. — Я слабо сжала его запястье. Даже не приглядываясь, можно было увидеть собственное отражение в чужих зрачках. — Ты только потерпи, ладно?
Зарра не кивнул, но сжался. Я выдохнула и налила немного вина на рану. Сожитель мгновенно вскрикнул. Прежде чем он бросился прочь, я хорошенько схватила его за плечи и притянула к себе.
— Тшш… Тшш… Хорошо… Все хорошо…
Он дрожал, когда я безуспешно гладила его сзади. Узкая, укрытая одеждой спина, ходила под пальцами ходуном. Я будто чувствовала, как под кожей натянулись мышцы, как тревожно сокращались лёгкие. Снова потянуло к волосам. Тяжёлые, блестящие чёрные пряди дрожали вместе с хозяином. На ощупь они действительно оказались как пряжа. Но пряжа приятная. К ней хотелось прикасаться.