Действует! Но толку для меня от этого никакого, – вот если бы издохли, так хрен там. Ни хрена из меня не получился спаситель человечества… Да и ладно, сейчас попробую по-другому. Без научных экспериментов.
– Ну что там? – рявкнул в рацию и, дождавшись заверений от Хатори и Эсси, что они уже в машине, вытащил из кармана гранату, выдернул чеку и по дуге закинул в толпу. Сам спрятался за козырек окошка.
Бабахнуло, звякнули стекла в окнах. Выглянул и сразу же бросил вторую гранату, потом третью. Дал пару очередей по оставшимся на ногах. Уловил движения там, где были суперы, и закинул туда тоже гранату, но не стал смотреть на результат, вряд ли он есть, и скатился вниз в гараж.
Рванул вверх ворота, потом в темпе запрыгнул в машину. Девочки ее уже завели, и я, воткнув передачу, рванул с места, снеся уцелевших зомбаков. Фу-у… вырвались. Вырулил за пределы города и остановился.
– Ну, дамы, что дальше делать будем? – обернувшись к девушкам, как можно ехидней поинтересовался я.
– А в чем вообще дело? – невинно поинтересовалась Эсси.
– Да! В чем? – так же невинно и даже с вызовом поддержала ее Хатори.
Понятно. Успели сговориться, если, конечно, было за что сговариваться. Доказухи-то нет. Может, действительно я выдаю желаемое за действительное, а там обычное девчоночье баловство…
– Вы о чем, девы? Я о наших дальнейших планах.
– А-а-а… – облегченно вздохнула Эсмеральда, потом обрадованно заявила: – Я тебя люблю, Алехандро, знаешь как? Сильно-сильно. А что делать, решай сам.
– Да, на твое усмотрение, – поддакнула Хатори. Вообще, японка немного поменялась в последнее время. Почти пропало дурное подражание самураям, и все чаще она смотрелась более женственной, что ли? Ну и ладно, так мне даже больше нравится.
– А вы что подумали? – посмотрел я в глаза девушкам и, не увидев ничего, кроме жуткой хитрости, продолжил: – Ладно, проехали. Мы еще не завтракали, предлагаю заехать куда-нибудь подальше в безопасное место и перекусить, а там уже и поговорим. Есть у меня некоторые соображения.
Предложение о еде ничего, кроме здорового энтузиазма, не вызвало, и я, выехав на трассу, остановился возле небольшого пустынного отстойника. Место удобное, зомбаков нет, и просматривается на сотни метров в стороны. Мяса, хоть и остывшего, осталось еще много, и мы, распахнув двери, духота уже стояла страшная, устроились прямо в автобусе.
Я наложил мяса в тарелку и вытащил из пакета вечно свежую булочку для гамбургера. Едим, что есть, – мне так без хлеба совсем тяжко. Эсси периодически печет лепешки, но вообще стараемся сначала прикончить готовый хлеб. Если эти чертовы булки можно назвать хлебом. Потом полил мясо соусом тобаско и ухватил кусок попривлекательней. Мясо – это жизнь. Не понимаю я в корне веганов. И девочки тоже вполне разделяют мои предпочтения. И аппетит у нас одинаковый. Волчий.
– Ну, так что ты придумал? – с набитым ртом поинтересовалась Эсси.
– Нам надо выбираться к людям, – я повертел головой, осматривая окрестности, и неожиданно понял летчиков Великой Отечественной войны, у которых намертво вырабатывался рефлекс постоянно оглядываться, проверяя, не зашел ли в хвост какой-нибудь фриц. У меня тоже скоро так же будет. Зомбаки, они похуже фрицев, и почему-то я их постоянно пока зеваю, благо без последствий. Пока…
– Ну, это понятно, Колумбия нам уже совершенно не нужна. – На лицо Эсси моментально набежала тень, мне даже показалось, что сейчас опять заплачет, но она справилась и продолжила: – Вопрос, куда?
– Поближе к пресной воде и в как можно более пустынное место. Ну и естественно, желательно, чтобы там был небольшой человеческий анклав. Я предлагаю выбираться в горы. Вот для этого нам и будет нужно налегке проехаться по подходящим местам. А потом уже, когда найдем подходящее, перевезем все вещи.
– Надо по карте прикинуть, – подсказала Хатори. – По-любому люди в маленьких поселках выжили. Да и на военных базах тоже.
– К военным у меня желания маловато… – я прервался, увидев внизу, а мы стояли на возвышенности, как примерно в километре от нас выезжают на трассу одна за другой машины. Очень много и, похоже, как раз военные. Завел машину и скомандовал: – Девы, срочно сваливаем, сюда кто-то едет и их много, гораздо больше, чем нас, а это уже не очень приятно.
Промчал по трассе несколько сотен метров и свернул на проселочную дорогу, уходящую за каменистые холмы. Прикинул, что нашу машину с трассы никак заметить невозможно и, спотыкаясь, взобрался на вершину с биноклем в руках. Очень уж мне интересно, кто это. Упал под куст и нацелился на дорогу оптикой.
Большая колонна, десятка три машин и даже больше. Головным в колонне идет здоровенный MRAP. Монструозная бронированная машина для перевозки личного состава, вроде нашего БТРа, вооруженная автоматической пушкой. На броне сидят несколько «маринс» – морпехов. Что неудивительно, в Сан-Диего на базе флота их полно, да и Кемп Пендлтон не очень далеко, а там вообще у них центр подготовки. Вторым шел «Хамви» с автоматическим гранатометом и крупнокалиберным пулеметом. В башенке и за рулем – тоже морские пехотинцы. А вот дальше с десяток мощных армейских топливозаправщиков и длинная блестящая цистерна с логотипом «Тексако», уже гражданская. Потом тяжелогруженые военные грузовики, под тентами ящики, оружие и боеприпасы, наверное. Несколько пикапов и внедорожников, вот это уже частники… «Дин Корп» или «Блекуотер», или еще кто. Но точно не военные, вооружены до зубов, но прикид не тот. Да сколько же их? Опять грузовики, под завязку груженные разным добром…
– Черт!!! Это же… – Я неожиданно увидел в колонне весьма приметные машины моих недавних знакомых. Вот же дракон намалеванный. А за рулем не они, долбаные наемники, и на автобусе сбоку стекла выбиты и пробоины на борту. И на джипе тоже лобовуха выхлестана.
Я даже потер глаза, стараясь все получше рассмотреть. Неужели они их?.. Да, все правильно. Два автобуса и два внедорожника и за рулем частники… Суки, выбили же совершенно безобидных людей. На машины позарились, уроды, или просто внешний вид не понравился. Вот твари… Мои руки сами потянулись к винтовке, но я быстро пришел в себя и загнал свои эмоции как можно глубже. Жизнь сейчас такая… тяжелая…
Опять военные джипы и грузовики, даже пара «Страйкеров» ползет… Еще гражданские внедорожники, какая-то спецтехника на базе «Хамви» и М-113, это такие коробкообразные БТР на гусеничном ходу. Несколько армейских восемнадцатиколесных грузовых фур… Еще грузовики с военными и частниками… Ага, а вот автобусы с гражданскими, грузовики с кунгами. Много, больше пятидесяти машин насчитал. А вот и полиция с обычной пехотой сюда же затесалась. Откуда и куда они, интересно, перебазируются? По этой трассе, как раз до Сан-Диего и можно добраться, а там вся база флота и еще куча всего…
Впрочем, куда хочешь в принципе можно добраться, крупных военных баз в Калифорнии до черта и больше. Какая мне по большому счету разница, одно определенно ясно – к военным я не поеду. Да и по этой трассе сейчас нам двигаться нельзя, устроят привал, можем и наткнуться. А две молоденьких симпатичных девушки и бронированный автобус, до краев набитый добром и оружием – приз более чем привлекательный.
Подождал, пока пройдут замыкающий MRAP и три легких танка, не знаю какой модификации, но короткое дуло пушки поражало своим калибром, и вернулся к нашей машине. Когда возвращался, обернулся и на горизонте увидел целую стаю транспортных вертолетов в окружении юрких боевых «Кобр» и «Апачей». Ого, а вот уже самолеты пошли. Это серьезно, прямо настоящая военная миграция. Точно в Сан-Диего прут.
– Кто это? – встревоженно спросила меня Эсси.
– Военные.
– А чего это мы прячемся? – искренне удивилась она.
Наивная девочка, намертво вдолблено в голову, что американский солдат – это оплот мира во всем мире, в придачу еще и высокоморальное создание.
– Почему? Помнишь, я тебе рассказывал о моих новых знакомых?
– Да. А при чем здесь это?
– Нет у меня больше знакомых. А их машины в пулевых пробоинах и с водителями из частной военной компании прошли сейчас в этой колонне. Дальше объяснять? Или сама поймешь? А тебе, Хатори, объяснять, почему мы прячемся?
– Мне не надо, – коротко и спокойно ответила японка. – Военные просто навели порядок. По-своему, как они его понимают. И всякие антисоциальные элементы в этот порядок не вписываются.
– Вот. И я не удивлюсь, что скоро в целях возрождения американской нации они объявят нормы и критерии. А кто в них не будет вписываться, отправится прямиком…
– Не продолжай, – прервала меня Эсси. – Я все поняла. Что, так все плохо?
– Не знаю. Скорей всего нет, разумные люди и у них есть. Но пока лучше на глаза не попадаться. Я, возможно, ошибаюсь, даже скорее всего ошибаюсь, но рисковать с этим как-то не хочется.
– И что теперь делать?
– Если ты про кратковременную перспективу, то постараемся добраться домой другим путем. Или тронемся позже, когда эта колонна уйдет с нашего направления. А если о ситуации в целом, то как мы и рассуждали. Отправимся на разведку в горы, там есть несколько водохранилищ и озер, возле них обязательно есть поселения, и будем пытаться устроиться там. На крайний случай отправимся в Канаду. Думать еще надо. Условием благополучного выживания сейчас являются наличие воды и топлива. Вот и будем исходить из этих данных. И конечно, по пути собирать полезные вещи, все очень скоро нам пригодится. Вот так, mi Corazon. Можете расслабиться, девочки, не все так страшно и я же с вами. А кто я?
– Великий Оз? – озадачилась японка.
– Санта? – усмехнулась Эсси. – Нет, скорее всего, русский бесчувственный медведь с маленькой примесью колумбийской крови?
– Не угадали. Я самый заботливый и сильный мужчина в мире. Так что все будет под контролем. Моим.
– А ты под моим, – не удержалась Эсмеральда. – Нет, все-таки скажи, почему военные так поступили?
– Ну, как тебе сказать…
Для Эсси вещи, которые я ей сообщил, особым откровением не оказались, во-первых, она была воспитана на постоянной вражде ее семьи с полицией и иллюзиями насчет институтов власти не страдала. А во-вторых, она мне доверяет, и если я так сказал, – так оно и есть. Тут, конечно, я себе льщу, это касается только глобальных моментов, а в бытовых, житейских… Вот тут констатирую вопиющий факт: эта девчонка за короткий промежуток времени научилась… А может, она уже и родилась такой? В общем, крутит мной, как хочет. Но я буду сопротивляться как стойкий оловянный солдатик. Почти всегда, благо допустимых пределов она не преступает. Так… мелочи.