30 июля, четверг
Давно я не видал своей тетради, потому что нездоровилось и от переписки как-то очень уставал. Особую заботу последних дней составляет искание пожертвований Деятельность Комитета до отстройки здания Музея будет исключительно экономическая. Роль ученых и художников наступит в свой черед, когда палаты Музея вытянутся во всю свою ширь и длину. До тех пор, именно лет пять, нам придется быть материалистами. Каждое время, каждое поколение имеет свои потребности и идеалы, которых предшественникам видеть и предугадывать не дано. Мы можем, в данном случае, оставить для будущего строительства лишь место – и чем его будет больше, тем лучше. А со временем, когда начинаемое ныне здание наполнится, здесь могут возникнуть, вдоль переулков, или галереи в один этаж или двухэтажные корпуса – и таким образом тут явится целый музейский город, придать которому гармонию архитектурных форм будет делом талантливости зодчих того времени. На днях писал Клейну, что на свободе он мог бы после составить проект этих построек, держась классического стиля. Одноэтажные галереи, с верхним освещением, можно было бы исполнить в чисто греческом стиле – и ансамбль с Волхонки мог бы явиться очень изящным, характерным не только для Москвы, но и на всю Россию.
Деятельность человеческого духа беспредельна и потому ни мысль, ни фантазия не идут в роли послушных учеников, только по указке прошедших поколений. Каждое поколение хочет работать самостоятельно, открывать и доискиваться нового, своего. Пусть это новое, это свое не всегда бывает лучше прежнего, старого; но это не изменяет вековечного стремления все вперед и вперед. Вот почему бесполезно навязывать готовые формы будущему времени Нам хотелось бы, что[бы] эти грядущие постройки отличались единством и гармонией стиля в связи с главным зданием Переулок, лежащий между площадью и владением кн. Долгорукого, очень узок. Правда, до сих пор в эту сторону выходят лишь колоссальный двор да сад с прекрасной каменной стеной; но эта, поистине барская, усадьба в Москве, и притом в таком прекрасном, дорогом месте, просуществует недолго. У старого князя Долгорукого трое сыновей, экономические дела которых очень расстроены и потому это владение или будет продано или же земля будет утилизирована под постройки Архитектор В. В. Барков сообщил мне, что Долгорукие хотят строить по переулку большой 4-этажный, доходный дом.
Какое это будет чудное время научной и художественной работы сравнительно с выуживанием денег из чужих карманов, которым поневоле приходится заниматься теперь. Голова болит от этих рыболовных дум, заслоняющих в последние годы для меня книжные, научные интересы. 7 августа надо быть в Москве, 8-го необходимо устроить заседание Комитета.
31 июля, пятница
Работы в Москве идут безостановочно. Приступили к постройке трибун и Царского павильона. И у меня в семье идет второй день несмолкаемый спор о туалетах: хотя беги вон из дома. Жена и дочь уселись за шитье.
4 июля, вторник
Вчера мы с женою съездили к Поленовым, на ту сторону Оки. На закладку Василий Дмитриевич не едет: «куда, де мне! когда настанет время расписывать и убирать стеклянные дворики в Музее, тогда я буду являться на работу хотя с 6 часов утра и стану работать до вечера». Его давнишняя мечта – покрыть фриз этих дворов ландшафтами классических местностей и исторических развалин античного мира.
8 августа, суббота
Вчера прибыл в Москву и порадован был интересной новостью, дежурным адъютантом у великого князя ныне был кн. Юсупов, потолковали, какие залы остаются свободными и он избрал «Римский» зал стоимостью в 46 650 руб. Зал должен носить имя кн. Николая Борисовича Юсупова, прадеда княгини Зинаиды Николаевны, сподвижника Екатерины II в устройстве Эрмитажа и основателя знаменитых художественных коллекций.
13–15 августа
«Ни сна, ни покоя», как поется в одной песне. Звонки начинаются с 7 часов утра и продолжаются до поздней ночи. И кто только не ставит нам вопросов и не присылает просьб. Московские музеи, архивы редакции газет, иностранные корреспонденты – все ищут билетов на закладку. Приходится напрягать память до последней степени, чтобы не забыть особенно полезных и особо почтенных людей, а как вспомнишь в этой сутолоке среди совещаний по несколько раз в день с Нечаевым-Мальцовым, Клейном, Трескиным, Романовым.
17 августа
Этот лучезарный день в истории нашего дела должен остаться в нашей памяти навсегда, как кульминационная точка, до которой возвысилось наше, когда-то скромное, когда-то маленькое, предприятие и ставшее теперь предметом всеобщего внимания не только для Москвы, но в эти дни и целой России. В последние дни барометр начал падать, но день открытия был ясный, солнечный. Ночь – светлая, лунная, так что перебираясь, в 1-м часу ночи, с Девичьего поля от Клейна, за отсутствием в этой глухой местности извозчиков в такую пору, на платформе конно-железной дороги, нагруженной песком, и совершая этот необыкновенный переезд рядом с кучером от клиник по Плющихе, Арбату, Никитскому бульвару… наслаждался звездным небом, всем сердцем желая солнечного блеска для нашего праздника…
Как ни поздно мы расстались с Клейном вчера, он уже с 6 часов был в павильоне. В 9-м часу я встретил работы там в полном ходу. Нечаев-Мальцов, забыв свой 62-й год, сновал по площади, командуя расстановкой декоративных растений по дороге, ведущей к павильону. Нахлопотавшись вдоволь, мы расстались, чтобы переодеться и явиться снова в 12-м часу, перед вступлением гостей на площадь. Дома я застал моих дам в больших хлопотах Дамы мои явились первыми на площадь, заняли избранные места Дружно начала заполняться и левая «университетская комитетская, интеллигентная» трибуна. На помосте, на видном месте посажены были студенты Дамские туалеты были преимущественно белые и шляпы исключительно светлые. Трибуна эта была очень нарядная Три часа прошло в сборах публики. Павильон наполнился… высшими придворными чинами Втискивались сюда же какими-то путями и корреспонденты газет Не стану описывать прибытия государя с государыней по прочтению закладной записки на медной доске, царь и царица положили первые камни и монеты в особо приготовленный ящик из твердого камня. Акт закладки, написанный на пергаменте и замурованный в тот же столб, где скрылся каменный ящик с царскими кирпичами и монетами Взявши в руки золотое перо его величество спросил нас: – А что вы сделаете с этим документом? – Он будет положен в стеклянный цилиндр, герметически закрытый и сейчас же будет замуравлен в столбе, – отвечал Нечаев-Мальцов. Государыня перешла к картонным фасадам Музея, обратившись к Боголепову, спросила по-французски, сколько времени будет строиться Музей. «Около пяти лет», – отвечал он.
Илл.20. Дом Цветаевых в Тарусе
26 августа о 17 августа
Этот вопрос о продолжительности постройки заинтересовал государя, которому я должен был доложить, что пятилетний срок избирается нами и ради обширности сооружения и потому, что Юрий Степанович дарит нам каменную облицовку фасада, которые потребуют особо медленной работы. Нечаев-Мальцов к этому прибавил, что он намерен отправить геологов на Урал для исследования одной горы, заключавшей в себе различные породы яшмы.
15 ноября, воскресенье
Перед отъездом Клейн прислал мне большую копию фасада, которая теперь заняла целую стену в моем кабинете. Все, и домашние, и посетители, в восторге от греческой колоннады, столь необычной в Москве. Как-то исполнится проект на деле, но на картоне, в картине он прекрасен.
7 декабря, понедельник
Ныне опустили в могилу на Даниловском кладбище Павла Михайловича Третьякова, одного из больших людей, да, пожалуй, самого большого человека в Москве. Да и в Москве ли одной? Его деяния служат украшением и гордостью всей России. Где же причина такой удивительной репутации этого человека? Она заключается в верности служения раз принятой на себя задаче, которую он поставил выше всех остальных интересов и забот жизни. Полюбивши отечественную живопись в своей юности, он начал собирать картины сначала исключительно для себя; но потом план его расширился он решил составить галерею современной русской живописи, чтобы принести ее в дар Москве. Третьяковская галерея для современной нашей живописи стала первой и единственной по своему богатству в России. Более миллиона рублей истратил он на осуществление своей мечты, посвятивши избранному делу всю жизнь и всего себя. Наш Музей обязан ему половиной скульптур, приобретаемых в Риме. В 1893 году я просил Павла Михайловича о помощи нашему предприятию – и он тогда, в форме простой и милой, без ломания и нравоучений сделал этот дар, сказавши, что многого дать он не может, имея нравственные обязательства перед другими художественными учреждениями Мир его праху, радости его чистой и скромной душе и заслуженная слава его почтенному имени!
3 февраля, среда
Прошло 144 года с основания Московского университета – и при нем создается первый по размерам и задачам в России общеобразовательный Музей изящных искусств, будет здесь бить ключом жизнь и энергия студентов и художественной молодежи Ах, если бы только судьба посылала руководителями этого учреждения людей живых, даровитых, искусством увлеченных и способных увлекать собственным примером других и прежде всего молодые силы!
10 февраля, среда
Были мы ныне у Ю[рия] Ст[епанови]ча и у его старушек сестер Нечаевых. Богатство и блеск обстановки дома трудно себе представить. Тут каждый стул, каждая рама, каждая канделябра – предмет искусства. И ковры, и шелковые обои, ткани на заказ по особым рисункам то в Москве, то в Лионе, картины старых западноевропейских мастеров, на лестнице мраморная группа Кановы Плафоны в гостиной и зале писаны Семирадским, есть целый кабинет, расписанный сплошь Айвазовским по размерам стен. Зимний сад полон тропических растений колоссальных размеров, фонтан бьет до очень высокой кровли, из множества гротов шумят ручьи, стекающие с искусственных скал. Это, особенно при электрическом освещении, что-то волшебное, феерическое. Но к чести Нечаева-Мальцова должно быть сказано, что все в его доме приведено в гармонию художественным чутьем, вкусом и знанием. Тут не просто пышная, бьющая в глаза роскошь, но роскошь изящная, гармоническая. На видном месте в его кабинете висит фасад нашего Музея, на виду лежат образцы сердобольского гранита предназначаемого для цоколя нашего Музея и для лестницы, для нас такой гранит будет воплощением самой пышной мечты.