удожника В. М. Васнецова. Вслед за храмами в Гусь-Хрустальном была построена богадельня имени И. С. Мальцова, а в Москве, на Шаболовке 33, в 1906 был построен комплекс дворянской богадельни имени Ю. С. Нечаева-Мальцова, созданный архитектором Романом Клейном.
Проживая в Санкт-Петербурге, Юрий Степанович Нечаев-Мальцов попечительствовал Морскому благотворительному обществу, Николаевской женской больнице, Сергиевскому православному братству, помогал Дому призрения и ремесленного образования бедных детей, с 1910 был попечителем Школы Императорского Женского патриотического общества имени Великой Княгини Екатерины Михайловны. Долгое время был членом Попечительного комитета о сестрах Красного Креста, на основе которого в 1893 под покровительством принцессы Е. М. Ольденбургской возникла Община сестер милосердия святой Евгении Красного Креста. Став вице-президентом Общины, пожертвовал деньги на строительство под ее эгидой двух больничных корпусов и здания богадельни для престарелых сестер милосердия. Финансировал деятельность медицинских учреждений, субсидировал журнал «Художественные сокровища России», выходивший под редакцией А. Н. Бенуа, а затем А. В. Прахова.
Благодаря Юрию Степановичу Нечаеву-Мальцову до наших дней ещё сохранилась первая в мире гиперболоидная конструкция, ажурная сетчатая стальная башня удивительной красоты, расположенная сейчас у дворца Нечаевых в Полибине. Уникальная водонапорная башня построена великим русским инженером В. Г. Шуховым для крупнейшей дореволюционной Всероссийской промышленной и художественной выставки в Нижнем Новгороде, проходившей в 1896 году. Она потрясла посетителей выставки необычностью и красотой формы. После окончания выставки уникальный шедевр купил Ю. С. Нечаев-Мальцов. Башня была перевезена в разобранном виде в Полибино и установлена В. Г. Шуховым рядом с дворцом Нечаевых. Гиперболоидные конструкции впоследствии строили многие великие архитекторы: Гауди, Ле Корбюзье, Оскар Нимейер. Шуховские сетчатые гиперболоидные башни востребованы и в настоящее время. Самая большая в мире телебашня, гигантская 610-метровая гиперболоидная сетчатая конструкция, соответствующая патенту В. Г. Шухова и очень похожая на башню у дворца Нечаевых в Полибине, возведена в 2005–2009 годах в Гуанчжоу в Китае. Сейчас в Полибино нередко приезжают зарубежные специалисты и архитекторы и, благодаря Юрию Степановичу, они пока ещё имеют возможность видеть и изучать первую в мире гиперболоидную сетчатую башню-оболочку.
В историю Ю. С. Нечаев-Мальцов вошел как человек, подаривший России Музей изящных искусств (ГМИИ имени А. С. Пушкина) в Москве, пожертвовав на его строительство около 80 процентов необходимых денег. Профессор Иван Владимирович Цветаев, отец поэтессы Марины Цветаевой и инициатор создания музея, обратился к властям и к состоятельным аристократам с просьбой внести пожертвования на строительство музея.
С весны 1987 к работе Комитета И.В. Цветаеву удалось привлечь Ю. С. Нечаева-Мальцова (1834–1913). Художественный вкус потомственного коллекционера шедевров искусства и археологических редкостей, университетское образование, опыт дипломата, связи и состояние одного из двенадцати богатейших людей России конца XIX века позволили Юрию Степановичу Нечаеву-Мальцову возглавить реальную работу Комитета по устройству музея, став Товарищем председателя Комитета (Великого Князя Сергея Александровича), контролировавшим завершение работ по проектированию и ход строительства Музея. До 1987 года под его контролем был возведён ряд крупных храмов и зданий с участием лучших архитекторов, инженеров и художников России и поэтому руководство новым масштабным проектом стало ему интересно. С середины 1987 года начались реальные пожертвования Ю. С. Нечаева-Мальцова на строительство и коллекцию Музея.
Именно Ю. С. Нечаев-Мальцов настоял на закладке всего здания сразу, а не переднего корпуса, выходящего фасадом на Волхонку, как предлагал И.В. Цветаев. Юрий Степанович настоял на «необходимости кирпичной выкладки всего здания музея зараз, чтобы придать ему целостность с самого начала» («Московские ведомости», 1987, 2 дек., № 332, стр. 4). Реальная окончательная длина фасада практически не изменилась, но в глубь квартала здание выросло почти в пять раз, что видно на окончательном плане музея от 12 июля 1898 года.
С 1904 года после пожара на стройке, когда сгорела большая часть создаваемого Музея, многие потеряли веру в успех масштабного проекта. Пожертвования на строительство практически прекратились и в дальнейшем в течение 8 лет до открытия Музея Ю. С. Нечаев-Мальцов один финансировал возведение гигантского здания. В итоге официальная сумма прямых пожертвований от имени Нечаева-Мальцова на Музей изящных искусств составила более 2 миллионов царских рублей (эквивалент более миллиарда современных долларов). Часть пожертвований Юрий Степанович из-за своей скромности сделал анонимно, поэтому реальный его вклад был больше официально учтённого. Но в семье Цветаевых его вклад не был тайной. Марина Цветаева в своих воспоминаниях пишет о сумме в полтора раза превышающей официально учтённые 2 миллиона: «…когда в 1905 году его [Нечаева-Мальцова] заводы стали, тем нанося ему несметные убытки, он ни рубля не урезал у музея. Нечаев-Мальцов на музей дал три миллиона, покойный государь триста тысяч. Эти цифры помню достоверно. Музей Александра III есть четырнадцатилетний бессребреный труд моего отца и три мальцовских, таких же бессребреных миллиона.» («Музей Александра III», Марина Цветаева).
Масштаб Музея, позволивший ему в наше время стать известным брендом, определил и обеспечил именно Юрий Степанович Нечаев-Мальцов. Без его участия до революции в лучшем случае был бы построен только передний корпус, выходящий фасадом на Волхонку. Здание музея было бы меньше почти в пять раз, заняв место в ряду многочисленных средних и малых экспозиций Москвы, и ГМИИ никогда не попал бы в число крупнейших художественных музеев Европы.
Особое внимание при доработке проекта Музея Ю. С. Нечаев-Мальцов уделял архитектуре и интерьеру Зала Славы русской науки, литературы и искусств (ныне Центральный или Белый зал второго этажа, к которому ведёт парадная лестница музея). По его указанию Р. И. Клейн несколько раз переделывал проект Зала Славы. Именно Юрию Степановичу принадлежит идея сделать этот зал исключительно Белым. Он отклонил несколько вариантов Зала Славы из-за их недостаточной величественности и изысканности. Ю. С. Нечаев-Мальцов настоял на каменном фризе над колоннадой фасада, взамен предложенного Клейном гипсового. Он финансировал и лично инспектировал на Урале добычу белого мрамора для отделки Музея. Когда выяснилось, что десятиметровые колонны для портика музея сделать в России невозможно, Юрий Степанович заказал их в Норвегии, зафрахтовал пароход для их доставки морем и баржи для сплава по рекам до самой Москвы. Для дарения Музею он закупал антиквариат в Египте и в Венеции приобрёл копии мозаик собора Святого Марка.
Отношение Юрия Степановича к делу создания Музея хорошо характеризует фраза из письма ему от Ивана Цветаева, датированного 7 сентября 1899 года:
«Мне очень жаль, что я не знал о намерении Р. И. Клейна поднимать тяжёлые балки именно 5 числа. Это была замечательная картина, когда рабочие колебались перед такой необычной тяжестью и таким объёмом балок в столь сильной степени, что Вы сочли нужным подать им пример, ставши первым на месте стройки, казавшемся им особенно опасным. И предводительствовать Вам на лесах и на стенах пришлось в убийственную погоду: дождь лил как из ведра, ветер свистал и был большой холод…»
После 14 лет строительства, детальное описание которых может служить основой увлекательного романа, 31 мая 1912 года Музей был торжественно открыт. Семья и свита Николая II подъехали к сияющей новизной величественной лестнице Музея в шикарных автомобилях. У входа Государя встречали Ю. С. Нечаев-Мальцов и И. В. Цветаев. Император Николай II остался доволен результатом многолетнего труда. К государственным наградам и очередным званиям были представлены многие члены Комитета по созданию музея, члены Строительной комиссии музея и отдельные жертвователи. За заслуги в создании музея изящных искусств Юрий Степанович Нечаев-Мальцов был награжден орденом Александра Невского. Великий меценат умер в возрасте 79 лет через год после открытия Музея. Юрий Степанович Нечаев-Мальцов был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве, рядом со своим отцом и матерью. Семейный склеп Нечаевых, к сожалению, не сохранился до нашего времени. На фасаде здания музея, который с 1937 года необоснованно носит имя А. С. Пушкина, установлена мемориальная доска с барельефом Ю. С. Нечаева-Мальцова.
Вклад Великого мецената Юрия Степановича Нечаева-Мальцова в создание ГМИИ им. А. С. Пушкина незаслуженно замалчивался в годы советской власти, и, к сожалению, эта традиция не изменилась до настоящего времени, несмотря на подготовку празднования столетия Музея и рост общественного интереса к его подлинной истории. Также в советское время замалчивался факт существования до 1918 года Музея Куликовской Битвы во дворце аристократов Нечаевых в Полибине.
Арсений ЗамостьяновИрина Антонова. Хозяйка музея
Важнейшей фигурой в советской и постсоветской культуре стала Ирина Александровна Антонова – выдающийся искусствовед, которая 52 года служила директором московского Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина и 7 лет – его президентом. Но дело, конечно, не в рекордах. Сегодня становится всё яснее, что именно Антонова десятилетиями во многом задавала тон нашей культурной жизни и оставалась образцом интеллигентности, в которой не было фальшивых нот снобизма и саморекламы. Директор музея, она стала камертоном культуры.
Илл.30. Ирина Антонова
Она родилась в семье выходца из рабочих, который на волне революционного вихря стал директором Государственного экспериментального института стекла, настоящим профессионалом. Мама – талантливая пианистка – работала в типографии.