— За Владимира Вольфовича и нашу делегацию в ООН!
Промелькнула было мысль провести краткий экскурс о том, как и чем закусывать такой хороший коньяк следует, но скосил глаза на зажатый в руке бутерброд из черного хлеба с кольцом колбасы, вздохнул горестно, шлепнул туда же круто посоленный кусок свежей помидорки, накрыл сверху ломтем батона и решил не умничать. Пока тщательно пережевывал — вспоминал, как наша делегация отжигала в ООН.
Явное нежелание делегатов из Европы голосовать за предложение СССР о признании геноцида русского и коренных народов России со стороны объединенной европейской коалиции — изрядно пошатнуло и так уже зыбкие позиции любителей демократии и либеральных ценностей в нашей стране. Слишком свежа ещё память о не так давно прошедшей войне, много живых свидетелей, видевших всё воочию. Да и удачно упомянутый Жириновским пример Израиля, которому немцы до сих пор выплачивали репарации — не последнюю очередь сыграл в формировании общественного мнения.
А некоторые сцены хотелось не просто вспоминать, а пересматривать:
— С вашим прежним, легитимным руководством, — с пафосом вещал безымянный спикер, представитель Европы. — были негласные договоренности, что они препятствовать выходу стран Восточной Европы из Совета экономической взаимопомощи не будут, если у них возникнет такое желание!
— Вот поэтому они сейчас под следствием, и обвинение в измене Родины, лишь малая часть вменяемых им преступлений… — Меланхолично парировал Вольфович. — Смертна казнь корячится, и скорей всего — через петлю!
— Но это же неотъемлемое право народов на самоопределение и решение своей судьбы, в рамках демократических ценностей! — Не унимался неугомонный оратор.
— Залупу тебе на воротник, а не самоопределение! — Не выдержал Жириновский. — Вы что, итоги Второй мировой решили пересмотреть? Сегодня они из СЭВ захотели выйти, завтра в НАТО вступить, послезавтра опять в нашу сторону оружием бряцать и очередной «Дранг нах Остен» собирать⁈ Проходили уже, тут дело такое: вход в СЭВ рубль, выход сто! Мы лучше превентивно застеклим таких желающих переметнутся, так как весь исторический опыт показывает всю пагубность существования этих стран без короткого поводка! А вот по поводу Бреттон-Вудских соглашений у нас большие вопросы есть, но решать мы их будем не здесь и не с вами!
— Но демократия! — Взвизгнул, не удержавшись, оппонент Владимира Вольфовича. — Как же демократия⁈
— Можете ей хоть с ног до головы обмазаться! — Великодушно предложил Жириновский. — А у нас социальная справедливость, соблюдение прав трудящихся и интерес России во главе стоят. А ваша демократия, она на словах хороша, не спорю. Но весь её смысл в том, чтоб обменять эту демократию и мифические общечеловеческие ценности на рынки сбыта и природные ресурсы других стран, вас в конкретные примеры мордой ткнуть, неуважаемый⁈
— Иван, ты чего замер истуканом, захмелел что-ли с одной бутылки на двоих? — Растормошил Игорь, вырвав из столь приятных воспоминаний о вчерашней передачи о ходе заседания внеочередной сессии ОНН.
— Да не, — отмахнулся я от столь необоснованных обвинений. — вспоминал, как Вольфович вчера раскатывал наших западных оппонентов.
Игорь тут же посмурнел и с досадой пристукнул по столику кулаком:
— Сегодня закрытие же заседания, а мы в дороге! Я даже транзистор взял, но пытаться ловить волну в движущемся поезде — та ещё морока. Так что до завтрашнего вечера придется томиться в неизвестности.
— Чо это в неизвестности, — не поддержал я пессимизм попутчика-сопровождающего. На станциях можно в «Союзпечати» газеты купить, думаю что уже завтра напечатают итоги, к обеду ознакомимся, если не раньше. Выше нос!
— Совсем допились!
С неким восхищением удивилась Светлана, привстала и потянулась к окну. Что нащупала над ним, негромко щелкнул тумблер и в купе раздалась до боли знакомая мелодия «Подмосковных вечеров». А голос диктора внес окончательную ясность:
— В эфире всесоюзная радиостанция «Маяк»!
— Ладно Иван, он гражданский, — продолжила Светлана, прикрутив громкость на минимум. — но ты-то, Игорь? По мобпредписанию проводное вещание обязательно в поездах, и начальник поезда ещё может объявления для пассажиров делать!
— Уела! — Поднял руки Игорь. — Пошли, Вань, перекурим, упиваясь своей темнотой и безграмотностью! Ну и до вагона-ресторана прогуляться можно, скоро должны открыть, ознакомимся предварительно с ассортиментом и условиями.
Наши женщины тут же выразили свое решительное «фи» по поводу посещения вагона-ресторана.
— Пейте дома! — Заключила Лена. — Чего шататься по всему поезду, разве вам кто-то запрещает⁈
— У меня только водка осталась, одна! — Честно предупредил Игорь.
— У нас пятнадцать бутылок настоек фирменных есть, — отмахнулась жена. — Ваня на подарки каким-то свои друзьям везет, от одной выпитой в дороге — ничего страшного не случится!
Спорить не стали, да и энтузиазм Игоря по поводу посещения пункта питания ресторанного типа — поутих, перестал туда рваться. Нам и в своем купе хорошо было, ещё бы он не курил, а то ходить проветриваться в прокуренный тамбур каждый час — то еще, причем сомнительное, удовольствие.
— Хорошо сидим! — Глубокомысленно изрёк Игорь уже ближе к вечеру, в очередной поход на «свежий воздух», подкурив лишь с третей спички. — Душевно!
— Ага, только не сидим, а едем. — Поправил его я.
— Вот такая вот диалектика, брат, мы сидим, и в то же время едем!
— Это дуализм скорее, чем диалектика. Впрочем. Неважно. Игорян, ты лучше расскажи, чем КГБ в нашем Мухосранске занимается. Милиция понятно, за преступностью и порядком смотрит, а вы что курируете? Неформалов и диссидентов под контролем держите?
— Ишь ты какой хитрый! — Погрозил пальцем Игорь. — А такое понятие, как служебная тайна, тебе знакомо?
— Мне-то знакомо, — я изо всех сил постарался скорчить скучающую мину. — а вот вы там балду пинаете, в своей конторе, по ходу…
— Ладно, — явно задетый за живое, воспрял собеседник. — всем мы занимаемся, не смотри, что в провинции обитаем! Тому же МВД способствуем в некоторых делах. Это только с виду мы, как ты выразился — Мухосранск, а знаешь, сколько у нас запреток и закрытых городов в округе?
— Догадываюсь, за грибами и на охоту хожу. И что, реально шпионы есть⁈
— Шпионы, Иван, это в беллетристике! — Взмахнул сигаретой Игорь и тоскливо понурился. — А жизнь, это тяжелый и кропотливый труд, где каждая рабочая смена — маленький подвиг. Впрочем, ты наш «Энский рабочий читаешь»?
— Ну так, раньше скроллил по диагонали, а вот сейчас читать стал, вторую неделю как. Ведь могут же писать интересно, когда захотят! Из редакции и нам звонили, хотят про наш опыт тепличного хозяйства рассказать, кстати, ближе к осени!
— Вот, моя работа! — Похвастался Игорь. — Идеология никуда не делась, только смыслы изменились. С этим новым главредом знаешь как замучался поначалу⁈
— Ну хоть про НЛО и снежного человека перестали печатать, — районка и в самом деле, претерпевала изменения вместе со всей страной и сейчас там выходили действительно интересные статьи о жизни района, без официоза и восхвалений о ведущей роли партии. — вот за это спасибо! Ну вы же КГБ, что скажете, то и обязаны выполнять на местах, не так ли?
— Если бы всё так просто, — развел руками Игорь. — Я два раза беседовал с этим новым главредом и всё как о стенку горох, а стоило один раз лицом о стол приложить — сразу газета преобразилась!
— Методы не одобряю, но результатом доволен! Бросай уже бычок, скоро фильтр сплавится, Нам ещё радио слушать, что там в ООН!
Стоит ли говорить, что результаты заключительного дня заседания внеочередной сессии ОНН нам довелось узнать только на следующий день? До вечерних новостей попросту не выдержали — укачало под неровный перестук колес по рельсам…
Проснулись после обеда, пока в себя пришли, умылись, дружно отказались от завтрака в пользу чая и все эти процедуры под язвительные усмешки и подколки подруг — поезд подошел к Рязани. Проветрились на перроне во время долгой (больше часа) стоянки, ожили, разжились в киоске свежей прессой и сразу после отправления — засели изучать, что происходит в мире. Попутно делясь с друг другом вычитанным и выслушивая комментарии Светы с Леной. Которые вчера всё-таки радио слушали, в отличие от…
— Не может быть! — Искренне изумился Игорь. — Прикинь, приняли таки наше предложение о признании геноцида! И американцы за проголосовали! Я почему-то был уверен, что закончится весь этот балаган нашим выходом из ООН…
— Недооцениваешь ты этих торгашей, — тоже удивился, но виду не подал. — натура у них такая: нам врагов вырастят, потом вместе с нами же и победят фашистов, ближе к финалу, когда исход матча уже ясен. Ну и Вольфович не зря намекал на Бретонн-Вуд, нефтедоллары и наш возможный отказ от них. По всей видимости — каких-то негласных договоренностей в кулуарах достигли…
— Тут пишут, что будут поднимать архивы и пересматривать вклад стран Европы как в борьбу с фашизмом, так и в его поддержку! — Игорь аж заерзал на кожзаме сиденья купе. — По нашему профилю работа! Может и в Европу съездим, а, Свет⁈ Получается, что весь серпентарий сейчас взбаламутят, и кому-то придется платить!
— Европу каннибалить будем, на пару с америкосами, — сделал я логичный вывод, лежащий на поверхности. — у них кризис капитализма надвигается медленно и неотвратимо, у нас тоже — не самые простые времена. Медведь с белоголовым орланом решили не сходиться в самоубийственном противостоянии, а решили ощипать зажиточных бюргеров Западной Европы, одобряю! Хотя я и против того, чтоб некоторых членов СЭВ раскулачить — не буду против! Но америкосам всё равно веры нет, с таким союзником — и врагов не надо…
Через три часа наш поезд причалил к перрону Казанского вокзала. Мы с Игорем, воспользовавшись ситуацией, когда наши женщины приводили себя в порядок перед санитарной зоной и отсутствовали в купе — слегка поправили здоровье после вчерашнего. Поэтому радовались всему — и встрече со столицей нашей Родины, и проснувшемуся интересу к жизни. Подруги посматривали на нас с подозрением, но ввиду большого скопления народа, приготовившегося с вещами на выход — пока помалкивали.