— Всех убили, а дом подожгли, чудом вся станция не сгорела!
На меня, остановившегося послушать, что случилось — так покосились с подозрением, словно это я там кого-то убил и затем всё сжег. Конспирологи, мля, словно не они через несколько минут, обсосав новости — побегут их разносить по деревне. Конкурента во мне увидели, не иначе, не хотят делиться ценными сведениями. Руку даю на отсечение, что уже к вечеру всё узнаю, правда — с лишними подробностями, неизбежными при передаче информации вот таким способом — из уст в уста…
Насчет вечера я погорячился, далеко ходить не пришлось — у крыльца курили мужики, греясь на весеннем солнышке. Мужчины сплетни не разносят — сразу поделились новостями:
— В Байкаше Панкратиху убили и ограбили, она всю жизнь директором торговой базы там подвизается, товароведом начинала. Было что брать, ещё торговцы черножопые с базара попали под горячую руку, в гостях у неё были. Всех прирезали, никого не пожалели, это уголовники, их работа!
— Вор у вора дубинку украл, — прокомментировал другой курильщик и в его словах я особого сочувствия к убиенным не заметил. — сколько не тащи, а на тот свет с собой не заберёшь…
Ну вот, что я говорил, девяностые не сразу и разом грянули, предпосылки и противоречия долго копились. Хотя масштаб случившегося впечатлял — Байкаш узловая железнодорожная станция и поселок одноименный, достаточно большой, не чета нашему селу. Если в Энск ехать — как раз посередине между нашей Петропавловкой и городом расположен. А если эта Панкратиха действительно всю жизнь там заведует торговой базой — прилипнуть к рукам должно не мало. Лихо отработали и жестоко, возможно что и не совсем залетные, убранные без жалости свидетели как бы намекают и на такой вариант…
Спустился с горы, мелькнула мысль, что хотел в магазин зайти, но лень. У нас зайду, в Каменке — такой же райповский лабаз, только что неказистом помещении, в отличие от стекляшки центровской. А ассортимент точь в точь такой же, нет ещё конкуренции и частные лица до торговли не допускаются. Мама сегодня пятерку выделила, на карманные расходы, узнав про предстоящий поход в кино с дамой сердца. Неудобно, конечно, было брать, но ничего — скоро верну, как пасти начну. И ещё в карманах мелочь осталась, не смог проесть трешку дядькину за неделю.
У церкви изучил афишную тумбу — всё верно, три сеанса сегодня, на большом листе ватмана гуашью: «Русь изначальная», художественный фильм, 2 серии. Не отменили, пойдем. Через дорогу — домище прадеда и там собрание какое-то, так и так зайти хотел по пути. Подхожу, здороваясь, тут и дед, и дядя Паша, молодежь ремонтирует ограду дедова огорода.
— Опять вчера что-то не поделили на танцах, — посмеивается дядька, объясняя мне происходящее. — разобрали забор и давай друг за другом бегать, охаживать штакетником. Чуть ли не каждую субботу такое, девок делят и меж собой выясняют, у кого хребет крепче!
Дело житейское, а вот сознательность сельских бузотеров удивила — вчера куролесили, а сегодня уже исправляют содеянное. Всё таки в СССР люди были более отзывчивыми, меня в их возрасте на подобное сподвигла бы только угроза быть нещадно отмудоханным тем же штакетником. А тут смотри — уже заканчивают, забор как новенький. Поделился с дядькой, тот по новой закатился:
— Ещё бы не добровольно! Дед в том году из себя вышел, завел трактор, подпер дверь входную и до утра спать ушел. Впрок пошло, с тех пор так повелось, если подерутся, на следующий день забор чинят…
— Вот видишь, Ванька, — добавил прадед. — никак мне без нормального забора, только железные столбы бетоном заливать и сетку-рабицу поверху пустить. Хотя эти, ошалев от плясок, и железо могут выворотить…
Рассказал новости, услышанные в больнице, ничего не добавляя от себя, я же не деревенская сплетница. Удивились, но не сильно, дед сплюнул:
— Им там делать неча, в больнице, и не такое расскажут! И всё переврут, хорошо ещё почта седня не работает, тоже рассадник слухов. Понаставили телефонов, вместо того, чтоб работать, треплются по им…
— Сейчас весь район на уши поднимут, если правда. — Высказался дядя Паша. — И Андрюху с Васькой хватятся, они же оперативники, выходной, не выходной, а такое ЧП без них не обойдется. Не дадут отдохнуть по человечески…
Всё таки решил зайти в стекляшку, меня там интересовала сгущенка (помнил о дне рождения Саши и о своем обещании) и новости, в центровском магазине по любому должны быть в курсе случившегося в Байкаше.
На вопрос о сгущенке — продавщица посмотрела как на убогого, с еле скрываемой жалостью:
— Откуда⁈ Это у вас на Севере в свободной продаже было, а у нас редко бывает!
Странно, мне почему-то казалось, что тотальный дефицит начался гораздо позже. Принялся изучать ассортимент, прислушиваясь к живому обсуждению (кто бы сомневался) трагедии в Байкаше. Витрины порадовали, хоть сгущенки и не оказалось, основные товары народного потребления присутствовали, убого по меркам двадцать первого века, но для конца восьмидесятых, которые я помнил — просто шикарно. Надо срочно затаривать сахар мешками и продукты долгосрочного хранения, кроме морской капусты…
По происшествию на станции такие подробности услышал, что хоть стой, хоть падай. Оказывается, директора торговой базы ещё и изнасиловали, то ли до того как убили, то ли после. Завтра расскажут, что и торговцев с рынка не минула сия чаша, вот она, служба ББС (бабка бабке сказала) — во всей красе. И по новой версии — особняк Панкратихи выгорел дотла, не могли до утра потушить. И приписывали все эти деяния беглым зекам, откуда они сбежали и куда направлялись — единственное, в чем тётки не могли прийти к согласию. Уже собрался уходить, как одна из посетительниц магазина обратилась ко мне (всё никак не привыкну, что меня тут каждая собака знает, практически):
— Ваня! Участковый наш там на реку ездил за твои дядькой и его товарищем, из города позвонили! Приехал их забирать, а они пьянущие!
Тетки тут же, не стесняясь моего присутствия — принялись обсуждать, куда катится мир, если и милиционеры пьют, вместо того, чтоб преступников ловить. Только собрался сказать, что всё это ложь, бубнеж и провокация (нормальные же вчера мужики были, не пили почти, на удивление), но вовремя спохватился, захлопнул открытый рот и вышел из магазина.
Пожалуй, тут не то что с кем-то своими догадками делиться не стоит — самому про это лучше не думать! Не может быть такого, во первых! А во вторых, если и да — тогда тем более стоит помалкивать в тряпочку! Пойду-ка я домой потихоньку, хватит с меня таких охренительных новостей на сегодня. К деду Арлену только зайду, и по пути, и обстановку прозондирую…
Еще поднимаясь из лога в горку — сверху услышал дружный мужской хор, складно распевающий:
'Олеся, Олеся, Олеся!
Так птицы кричат,
Так птицы кричат,
Так птицы кричат
В поднебесье.
Олеся, Олеся, Олеся.
Останься со мною, Олеся,
Как сказка, как чудо, как песня'.
По крайней мере, загадка: откуда в Сашкиной группе сразу четыре сопливых Олеси бегают — разрешилась. Вся честная компания: Вовка, Димка и Коля — расположились на поляне у дедовского дома, с примкнувшим к ним Арленом. Андрея с Васькой, вполне ожидаемо — нет. Вот сегодня видно, что веселиться умеют: Дмитрий на гитаре бренчит, Коля одной рукой отбивает ритм и поют все, включая деда. И водки не видно, на самогон уже перешли.
— Вот, видишь Ванька, — разводит руками уже изрядно кривой дед. — ни сна, ни отдыха, испортили парням выходные законные. Говорил Андрейке, иди в пожарные!
Выкладываю им гуляющие по селу версии, от лайтовой из больницы, до хардкорной из магазина, отслеживаю их реакцию, в первую очередь обращая внимание на воинов-интернационалистов. Повеселил их изрядно, дед не выдерживает:
— Ох не могу, Панкратиху ссильничать, это же столько не выпить! Там такая образина, прости господи! А всю скотину со двора не оприходовали заодно⁈
— Там людей так то убили, чего смешного⁈ — Не понимаю я их юмора.
— Кого? — Удивляется дед. — Участковый сказал, что все живые. Этих вроде поломали, гостей с юга, так пройдешься по базару, посмотришь на цены и какие они к хуям люди после этого⁈ Есть то хочешь?
Последний вопрос был риторическим, у меня как камень с души упал и сейчас я усиленно заедал стресс копченой рыбкой, свеженькой, только что из коптильни. Это ведь если ехать из села в Энск — до Байкаша около восемнадцати километров добираться, то в гору, то под гору, и дорога не прямая, кружит изрядно. А вот с реки, да напрямки через лес, мнится мне — гораздо ближе. Гудки тепловозов, подъезжающих к станции — на рыбалке слышал настолько хорошо, что не удивлюсь, если до Байкаша оттуда рукой подать.
— Вы прямо «Голубые береты»! — Делаю комплимент парням. — Поете душевно!
— Не, — отказывается Дмитрий. — у нас только твой Андрюха из ВДВ! Странные у тебя, конечно, Вань, ассоциации с десантниками и вокальными данными, у нас в стройбате так пели, десантникам и не снилось!
— Я про ансамбль, «Голубые береты», не слышали разве?
— Не, что за ансамбль? Не слышал про такой… — Проявляет интерес Коля и катнув желваками, добавляет. — Я ведь раньше музыкой занимался, и на гитаре, и на клавишных, и за барабанной установкой работал. А сейчас, — скашивает взгляд на пустой рукав. — протеза жду полгода, какая уж теперь музыка…
— Ну сейчас синтезаторы же появляются, — перевожу разговор с неудобной темы, по ходу, нет ещё такого ансамбля, чуть не прокололся я на ровном месте. — а на них и с одной рукой можно играть, так что зря ты так.
— О, ты про ионику что-ли? — Оживляется Коля и тут же снова сникает. — Только стоит она, и не достать. У нас на «Форманте» что-то похожее производят, «Поливокс» какой-то, не сталкивался и не видел, врать не буду.
Володя с Димой принимаются убеждать его, что всё путем будет, и протез ему сделают, и ионику достанут, тут же попутно мне объяснив, что Колян музыкант от бога. Да уж, потерять руку т возможность заниматься любимым делом — врагу не пожелаю. Надеюсь, всё у парней получится…