– У вас свободно?
Я аккуратно поставил на стол поднос и, не дожидаясь ответа, присел рядом.
– Присаживайся, – пробормотал Виталик с набитым ртом. – Здесь неплохо готовят, кстати, не ожидал.
– Буду сюда теперь приезжать, – сообщил я ему и отломил хлеб.
– Ну, во-первых, с приездом тебя! – поздравил меня сотрудник ФСБ.
Я кивнул и помешал ложкой борщ.
Лицо у Виталика было напряженное и хмурое. «С чего бы это? – вяло удивился я, не придавая этому значения. – По службе что-нибудь, наверное. Начальник «баню» устроил… А может, и в личной жизни чего-то. Ну ничего, переживет, молодой еще, а у меня своих проблем хватает», – решил я и приготовился выслушать инструкцию по способу выведения меня из операции.
Ведь свою работу я уже сделал. Машину перегнал, в гараж поставил, ее местонахождение спецслужбе сообщил. Даже чертежик нарисовал. «Фейсам» только остается ее забрать и привязать по доказательной базе к группировке Золотого Инала. Как они это будут делать, мне уже было неинтересно. Главное – это то, что никакого теракта не произойдет.
А что касается меня, то я хотел в отпуск. И даже втихаря рассчитывал на путевку. Пусть вот хотя бы этот Виталик поможет. Попрошу его, он, в свою очередь, попросит начальника отдела, а тот – генерала! Заслужил я отпуск в бархатный сезон или не заслужил?
Сейчас на море хорошо, наверное, солнышко такое ласковое, мягкое, нежаркое. Наплаваться бы до одури, так, чтобы все тело слегка подрагивало, а потом лечь, вытянуть руки и ноги, закрыть глаза и слушать пустой головой плеск волн и засыпать медленно. Эх! Надо бы постараться это устроить. Устал я чего-то.
– Ты ешь, ешь. И слушай. Я поел уже, – вернул меня к действительности Виталик. Он слегка пригнул голову, вытащил зубочистку из пластмассового стаканчика и заговорил, не спуская глаз с входной двери, куда заходили опоздавшие на обед рабочие:
– Новости у меня хреновые – мы потеряли машину. И не знаем, где она сейчас.
Я медленно распрямился, держа ложку в руке.
– Да не смотри ты так! Работай ложкой и опусти глаза! – прошипел Виталик.
Я ошеломленно уставился в тарелку.
Потеряли машину… упустили из поля зрения – это значит, что те сотни килограммов взрывчатки, готовые к немедленному действию, сейчас неизвестно где находятся в Москве и могут быть использованы в любой момент. Ядрена корень! Я еще не понимал, каким образом скажется на мне этот провал в работе наружки, но почувствовал, что сейчас не время заикаться насчет отпуска и путевки.
– Мы с милицией провели рейд по гаражам. Хотели изъять «тройку» и взрывчатку. И на этом бы все закончилось. Но там стояла другая машина, такого же цвета. Как «опушники» ее прохлопали, я не знаю, сейчас с этим генерал разбирается…
И интеллигентный Виталик раздраженно сплюнул на пол разжеванный остаток зубочистки.
«Значит, «чехи» за сутки подменили машину, а на ее место похожую поставили… Я-то пока вне подозрений, с Виталиком у меня здесь первый контакт со времени приезда, так что это Коля перестраховался на всякий случай. Умный, падла!»
– И что теперь? – с тоской спросил я и хлебнул уже остывший противный борщ. Надо было соблюдать конспирацию.
– Мы уверены, что в заключительной части операции боевики используют именно тебя. Ты – это наш единственный вариант предотвратить взрыв, – сразу, без раздумий, как уже о чем-то решенном, ответил мне майор в спецовке сантехника.
– То есть я отгоню машину на место подрыва? Так, что ли? – уточнил я, внимательно рассматривая остатки свеклы на дне тарелки. В ответе бравого майора я не сомневался, но почему-то мне хотелось услышать слово «нет».
«Как «мессершмитт» завалить, так это вторая эскадрилья, а как что-нибудь достать, так это первая…» – почему-то пришла на ум фраза из популярного фильма.
«Нет, какое все-таки в данном случае редкое единодушие наблюдается между спецслужбой и боевиками, надо же… Меня решили использовать как презерватив, а потом выкинуть… чеченцы – «за», и служба – «не против»! Пришли к единому мнению, или, как там его – конценсусу, во! Гады, и те, и эти», – решил я в глубине души. Интересоваться тем, что со мной будет, если машину подорвут вместе со мной, мне показалось неудобным.
Виталик холодно и отстраненно кивнул. В глаза он мне не смотрел, не спуская их со входной двери. «Профессионал, мля!» – злобно подумал я, когда поднял на него взгляд. Мне очень хотелось посмотреть на выражение его лица, когда он сообщил мне эту новость. Все-таки не за горячими пирожками они меня посылают.
«Ты ведь сам дал согласие, Сереженька, вспомни… – внезапно всплыл в моей голове голос. – Чего сейчас дергаться-то уже… поздно, батенька».
Я молчал, собираясь с духом. Все-таки не каждый день тебе доверяют такую высокую честь. Проехаться по Москве, сидя задницей на взрывчатке, и в случае неудачи поучаствовать в фейерверке. Ну что ж… я посмотрел на Виталика. Он не сводил глаз с двери. Лицо его было мрачным и сосредоточенным.
Сейчас ему тоже достается… Наверняка все управление подняли по тревоге и ищут этот проклятый тротил. Попробуй не найди, а если рванет? Генералу первому по шапке дадут, а уж он-то быстро виноватых отыщет и погоны с них снимет, это обязательно.
«И я, и Виталик на работе, – подумал я. – И сейчас заявление об увольнении писать поздно… Все равно уволят только через две недели, у руководства есть на это право… – Я нервно хмыкнул. – Виталику прикажут, и он сядет за руль набитой взрывчаткой машины, если это будет необходимо. Мы все на службе. Ну да и хрен с ним, как-нибудь… деваться-то все равно некуда. Не скажешь же сейчас: «Ребята, давайте что-нибудь придумайте, посадите за руль кого-нибудь другого!»
Я внезапно успокоился и со вздохом поднял вилку с пюре.
– Обрадовал ты меня.
В этой гадской ситуации был свой плюс. Еще ночью я ворочался и не спал, прикидывая возможные варианты событий. Почему-то я был уверен, что вся эта история так просто и гладко не закончится, хотя и рассчитывал на это, конечно. И вот теперь самые худшие ожидания начинают сбываться. Но серьезно расстроен и ошарашен до глубины души я все-таки не был.
Хорошенько все взвесив и выкурив пачку сигарет, я еще вчера пришел к элементарному выводу, что в крайнем случае (как раз в таком), когда теракт готовится нешуточный, с громадным последующим резонансом, то в такой игре можно и какой-нибудь фигурой пожертвовать. Даже не фигурой. А так, случайно подвернувшейся под руку пешкой. То есть мной.
Если отбросить ненужные эмоции, то на месте Золотого Инала я бы сделал то же самое. А что касается генерала, то в этом случае его вполне устраивает мое назначение на эту роль. В конце концов, для этого меня и внедряли.
– Аккуратней, Сереженька, аккуратней, сейчас на светофоре вправо, ты заранее перестройся в правый ряд, не гони, не обгоняй! Не надо, на перекрестке должны гаишники стоять, нам они ни к чему… – бормотал Коля мне в ухо. Он сидел на заднем сиденье черной старой «шестерки» с московскими номерами, перегнувшись и держась руками за спинку водительского кресла.
Чеченец не отрывал взгляда от узкой московской улицы, по которой безостановочно сновали автомобили, давал мне советы напряженным голосом и тем самым здорово раздражал меня. Мало того что я почти что физически чувствовал сваленный в багажник тротил, так еще этот заботливый убийца беспокоился о том, чтобы мне было удобнее и без помех благополучно добраться до последней в моей жизни остановки.
«Шестерка» медленно пробиралась по забитым московским улицам. Куда двигалась наша машина, я не знал.
Утром ко мне неожиданно заявился Коля с каким-то мрачным неразговорчивым парнем, несколько бледный, взволнованный и решительный. Отрывисто приказав мне срочно собираться, он не спускал с меня глаз и даже постоял возле двери туалета, пока я неторопливо, чутко прислушиваясь к сигналам своего организма, совершал необходимые утренние естественные отправления.
Я тоже ощущал мандраж. Но особо не волновался. За моей квартирой было установлено наблюдение (я здорово надеялся, что после такого крупного промаха «опушники» сработают теперь намного лучше), и служба должна была засечь появление чеченца. Наверняка сейчас группа захвата торопится к моей двери. Возможно, все закончится через несколько минут.
Я долго фыркал в ванной, чистил зубы, полоскал рот, а потом неожиданно для Коли решил искупаться.
Тот возмущенно зашипел что-то за дверью, но я ответил, что после вчерашних посиделок с соседом мне необходимо освежиться и помыть голову, иначе остатки алкоголя и мой помятый вид могут привлечь ненужное внимание сотрудников ДПС.
Посоветовав мне как можно быстрее обмыть все мои органы, иначе мы опоздаем на очень важную встречу к очень серьезному человеку, Коля заткнулся на несколько минут.
Стоя под душем и намыливаясь в пятый раз, я напряженно вслушивался в шумы в квартире. Никакого грохота взломанной двери и криков вроде: «Морду в пол и руки на затылок!» – я не уловил.
«Наверно, решили все-таки брать на улице. Там и выстрелить можно без риска рикошета, да и снайпер подстрахует в случае чего», – наконец сообразил я и, облегченно вздохнув, завернул кран с горячей водой.
Выйдя из подъезда в сопровождении замаскированного конвоя (Коля шел впереди, постоянно оглядываясь, а второй чеченец ненавязчиво дышал мне прямо в затылок, когда я несколько замедлял шаг), я напрягся и начал озирать знакомые окрестности двора, надеясь увидеть хоть какие-то признаки готовящегося захвата. Но никого, не считая двух бабушек с цветными детскими колясками неподалеку от песочницы, я не заметил. Никого из посторонних вокруг: ни серьезных, спортивного вида мужчин, сосредоточенно читающих газету, ни стоявшей рядом с подъездом какой-нибудь полупьяной компании, галдящей на всю улицу, ни машины «Скорой помощи», ни закрытого фургончика с надписью «Хлеб» на борту. А ведь через несколько десятков метров арка и выход на оживленную улицу…