Очень хороша была одна деталь. Конферансье объявил: «Выступают студенты Театрального института им. Луначарского». Со мной рядом сидел парень, пьяный-пьяный. Он глупо, но очень радушно ухмылялся, слушая музыку слов и не вдаваясь в их смысл.
«Луна-чар-ско-го», – повторил парень ласково звучное слово и от души захлопал.
«Давай про Москву!». «Ты гармонист, играй про сто-о-ли-цу»… Все говорили разом, и гармонист, потеряв надежду что-либо понять, яростно таращил глаза во все стороны. Наконец над толпой закружилась голова какого-то длинного дяди, который, набрав в легкие воздуху, заорал так, что все замолчали. Это он запел: «Я по свету немало хаживал, жил в землянке…». Все замолкли.
Маленький рабочий, стоявший рядом, испуганно обернулся и отчаянно и робко запросил, теребя его за рубаху и просительно глядя вверх: «Коль, а Коль… давай другую… а?» Это было сказано в полной тишине и так наивно, что все кругом разом захохотали.
Видел заводского «Жору». На нем «заграничное» пальто с плечами типа «кило-ват». Он очень высокого роста, пальто висит на нем «шикарно». Белые волосы «небрежно» спадают на лоб, под которым тоже с каким-то шиком сидит длинный, тонкий нос.
Надо было видеть, с каким видом он подходил к девчатам, брал их, с какой манерой танцевал, как смотрели на него девчата, как, отчаявшись, тянули его за рукав к себе, как он был на седьмом небе, но корчил безразличие, чтобы понять очень многое. (Не забывать этого. Это не смех, а слезы.)
Сижу на улице около института. Погода прояснилась. Солнышко. Мимо проезжает машина. В ней (внимание обострилось!) морской офицер и женщина. С какой-то проскальзывающей сквозь расстояние женственностью и игривостью она обнимает его одной рукой, другой поворачивает лицо к себе… Машина проехала… в заднем окошке поцелуй, что ли… не разобрал…
И нахлынули мысли, образы, желания!!! (Очень интересно!)
Тоже о машине. Заглянул: в ней «гранд-дама», у нее на руках собака со старушечьим лицом, и они обе зевают, презрительно и отчужденно глядя в окно. (Откуда у нас такие?)
О чем я тоскую? Чего мне надо? Бог его знает!
08.09.47 г
Прошел праздник. Да как хорошо! В этот раз веселился даже я. Но это было не совсем хорошо, так как я был занят собой и своими настолько, что внешних впечатлений не осталось. Помню только, что какие-то люди весело подхватили наши песни и все смотрели на нас, но мне, да и всем, было решительно все равно, даже как-то радостно от этого.
Мы ведь гуляли курсом. С нами – Слава со второго курса. Варенька и Виля были тоже с нами, потом ушли. Приходили еще ребята со второго, но от них повеяло таким, что меня это просто испугало. Парень худой, с ровными, прямыми линиями лица, в кричащей шляпе, девчонки с испорченными лицами, небрежно одетые. Они договаривались идти куда-то. Что-то безнадежное, какая-то тоска по утраченному была во всем, словно они давно махнули на все рукой. Понял! Они собирались на праздник, выпить без всякого энтузиазма, несколько раздраженно и устало. (Молодежь. Актеры!)
Завтра едем куда-то в Челюскино заниматься стрельбой и стройподготовкой. Посмотрим.
Да! Со мной случилось таинственное приключение. Еще в МГТУ, когда я сдавал там экзамены, прошел слух, что я сдаю и в Вахтанговском, ко мне подошел какой-то парень и сказал: если я хочу идти в Вахтанговское, ему надо со мной поговорить. О чем? Видно будет. Я твердо решил (даже ничего другого не приходило в голову), что он будет меня отговаривать. На этом все и кончилось… Сегодня этот парень пришел к нам в институт, нашел класс, где я занимаюсь, вызвал меня, напомнил мне, кто он, и спросил, где мы можем встретиться, чтобы поговорить. Я опять подумал, что он будет ратовать за МГТУ и против Вахтанговского. Но он очень просил прийти, много раз переспрашивал, точно ли я приду. Дал мне свой телефон и взял у меня мой (на всякий случай). Я начал понимать, что он очень чем-то заинтересован в этом деле, и дело тут не во мне. Он понял мое смятение и сказал, что, когда я приду, я узнаю, в чем дело, да так многозначительно, что в голове у меня возник рой мыслей.
Посмотрим! Я должен пойти к нему сегодня в 7 часов на Б. Кисловский.
13.09.47 г
От этого случая я все время с тревогой ожидал чего-нибудь простого и пошленького, а он, признаться, захватил меня. Но! То, что случилось дальше, вполне достойно этого начала, больше того – вряд ли начало предвещало такую завязку. Да, завязку, потому что, если, Бог даст, не случится чего-нибудь, этому случаю суждено продолжиться.
Меня пригласили в группу «Романтиков» на главную, вернее, одну из главных ролей. Радостен факт сам по себе. Я очень хочу, чтобы все сбылось, и если сбудется, то с этим случаем у меня кое-что будет связано.
В институте меня воспринимают как комика. Мне даже страшно, так как педагоги делают мне замечания с доброй улыбкой, как бы говоря: «Ну что с ним сделаешь? Комик!» – и все ржут над любым пустяком. Я непроизвольно начинаю хохмить, а в подобных вещах очень проявляется вкус. А он у меня, мне кажется, не из очень крепких.
Вывод: надо вдвое следить за собой!
Институт очень трудный, занятия в самом институте очень большие, то есть долгие, читать надо массу книг. Будет трудно. Теперь «Романтики»… Надо очень обдумать целесообразность этого, ведь я решил быть отличником… Надо очень организовать себя.
Опять играю! Играю в любовь, во влюбленность. Ужасная привычка! Я иногда забываю, что было вчера, и попадаю в неловкие положения. Но тем не менее это уже не то. Это не суть, я освободился от необходимости позировать, которая раньше владела мной. И к моему удовольствию, я, оказалось, веселый парень, очень добрый, старательный и простой. Ха! Это я-то – загадочная личность, человек «от ума», «актер без души» (по определению самого Раевского, будь он трижды неладен). Короче – да здравствую Я!
От Герки ничего. Очень волнуюсь. Даже если он обижен, то все равно он бы написал. Пошлю сегодня телеграмму дяде.
А между прочим, я понял одну вещь. Довольно странно, что штампами заражено очень много ребят, причем игравших на сцене не так уж и много, чтобы можно было самим понабраться этих штампов. И что всего интересней, эти ребята в прошлом – самые талантливые в самодеятельных коллективах.
Очевидно так. Они так одарены от природы, развивают свой талант очень быстро и, не имея жизненных впечатлений настолько, чтобы сложить самостоятельный образ, ищут его (часто непроизвольно) в театре, воспринимают штампы. Это то, что называется «навеяно литературой», как у Гоголя – у Алова, был ну как там, его первое произведение. Но я думаю, что все-таки из них очень легко получится актер, получится тогда, когда вырастет опыт.
Понял, что мне так нравится в лекциях Поля Новицкого и т. д. Через них я начинаю понимать свое, наше место в истории развития земли, народов, театра и т. д.
13.09.47 г
Отец так и не приехал! Странный человек. Чего он добивается? Неужели он действительно балагурит где-то на львовских базарах, хватает за ноги женщин, спекулирует хлебом? Если про это написать, выйдет гениальная книга.
В институте ничего, все в порядке.
У «Романтиков» работа кипит, я очень устаю, так что трудно все это делать.
В этом году снова чудесная осень. Ей-богу, я на всю жизнь об осени буду иметь представление, связанное с Александровским садиком в 1947 году. Это, по-моему, лучший уголок Москвы!
В моей жизни отсутствует требуемый порядок. Вот сегодня, например, вместо того чтобы читать «Илиаду», я разгадывал кроссворды. Я снова пристрастился к курению.
15.09.47 г
Запал пропал, да, я устал, вот лег бы спать и год не вставал. Тоска и лень, а день мне в ночь и ночь мне в день.
Осень наступила! Какая прелесть! Конечно, это лучшая пора.
А от Герки ничего!
21.09.47 г
От Герки письмо! И очень хорошее. Вот и чудно. Я ему ответил.
02.10.47 г
С 21.09 очень много событий, я их только перечислю, так как все это никогда не забудется. Была от отца очень милая телеграмма о его приезде – не приехал. Вторая – приехал. На другой день приехал Герка. Отец опустился, одет ужасно, лексикон и мысли низкие. В эти дни он открылся для меня – это очень умный, очень много переживший (в смысле жизненных впечатлений) человек, но очень… да, очень нехороший, подлый, трусливый, лживый, но все-таки очень одаренный.
Боюсь записывать такие вещи, так как он перерывает все и вся, выискивая наши письма и дневники. Господи! Какие это были дни! В результате всех дел мама снова в больнице. Бедная моя мамочка! Ох, как не везет тебе.
В училище все в порядке, только за эти дни я успел нажить хвосты, так что придется нажать, да еще дело в том, что пришло время подготовки к зиме, на это тоже надо тратить время.
У «Романтиков» – неприятности. В МГТУ узнали о Саше, и кажется, ему придется уйти из училища. Плохо. Очень не хочется только ставить под угрозу и свое пребывание в училище, так как Захава предупредил о том, что студентам работать нельзя. Посмотрим.
В училище был показ экзаменационных работ – сильно, немного сомневаюсь, смогу ли я так? Смогу!
Я думаю просмотреть: 1. «Страсти-мордасти». 2. «Нахлебник». 3. «Амфитрион». 4. «Плутни Скапена». 5. «Встреча». (По Грину.) 6. «Власть тьмы». (О Блескине.) 7. «Ведьма».
В последнее время замечаю за собой физическую слабость: утомляюсь, хочу спать, но дело не только в этом. Надо больше заниматься, но регулярно и больше отдыхать. Надо следить за здоровьем.
Сколько надо!
04.10.47 г
Вчера и сегодня интересные вещи: я получил задание быть заведующим мужской уборной в показе самостоятельных работ второго курса. Вчера была первая репетиция, меня, кроме всего, перебросили на свет. Что же – все это нетрудно, если отнестись внимательно.
Меня удивляет их дисциплина, их серьезность, их дружность, их отдача. Очень хорошо, что это все видели наши ребята – по крайней мере, поймут, что подчиняться в работе – не ущемление своего самолюбия, не неприятное бремя, а какое-то возвышающее действие – выражение благородства, что ли?