Но законы жизни (которые меняются не так уж быстро) довольно суровы: если бы дитя не мучилось голодом, оно бы не кричало, а не требовало бы, не выживало бы… В основе инстинкта лежит все-таки, наверно, му́ка! Мука страха, голода… мука одиночества (варианта страха).
Преодоление муки есть наслаждение. Влечение полов тоже мука, только своеобразная. Половой голод молодости я ощущал, да и ощущаю, так глубоко, что подчас ни есть, ни спать, ни думать не мог (помню, Нинка Нехлопоченко говорила: «Девки замуж хотят, аж пищат»). Мука жизни и наслаждения ею – две ноги движения, иначе ничто не движется. Духовное – пострадать – это тот же опыт. Мука в искусстве – залог наслаждения им, правы и пуритане, и эпикурейцы, но обе правды односторонние. Вот она, глубинная причина меры как цели и безмерной страсти, как ее разрешения. Безмерность – гибель, мера – победа, только и всего. Но без гибели нет победы. Поэтому каждое произведение – кладбище замыслов, как целых поколений.
Опыт природы – это создание баланса за счет смерти и жизни. А ведь многие нынче живут после своей фактической смерти, и то, что «их не похоронили – это чистая формальность», как пишет Форд.
Мелодия мира сегодня звучит очень даже трагично. Боже! Но если взять опыт Средневековья (который для меня сегодня означает величайшую эпоху человечества, может быть, страшную по трагизму, но и великую по прозрению), он-то и родил Возрождение. Новая эпоха Возрождения? Наверное! Конечно! Но как? Как это возможно? Или это возможно после нового конца света? А ведь концы света уже были, и не раз – наверно, будут и впредь. И из гробов вставали, и нынче встают, каннибалы и людоеды. И геенна огненная – пьянство, массовая шизофрения. Это уже грянуло! И час давно настал. Фашизм – не случай с человечеством, не-ет! Это та же массовая культура, замена знания незнанием, «наука», подчиненная низменным инстинктам.
Но нынче стихия развития – гибель! Опыт цивилизации – организация, сознательное управление стихией или борьба с нею. Новое возрождение не придет само, как пришло первое!
Общество должно прийти к самопознанию. Ох, как нужна общественная исповедь, иначе не рождается общественная проповедь. Нужна первая конституция мира! Ах, как нужна! Нужна сегодня, даже вчера. ООН – подмена, все та же подмена объединения человечества сокрытием его разъединения. Ложь и обман. Но тут и опыт. Человечество играет в объединение, может быть, оно, как дитя, учится в этой игре? Нет, игра детей продиктована искренним желанием. Игра государств продиктована политикой – опытом обмана. Хотя и в игре детей не все просто, играют вроде бы в войну, а утверждаются в агрессии. Детям трудно убить в драке. Человечество сегодня в драке погибнет.
Что же? Гибель или организация? Что придет к близкому финишу первым?
Наша страна – великий опыт существований наций и стран без войны. Опыт и плюсов и минусов. Опыт существования культур. Как сделать мир, войну без гибели? Чем заменить ее? А может быть, чье-то абсолютное господство сделает ее действительно ненужной? И невозможной? Тогда что же? Рабство? Мир денег – это подлинный конец света.
Победа массовой культуры – это неперспективно. Это возвращение назад.
Сократ сказал: «Я знаю, что я ничего не знаю!» Вслед за ним могу повторить: в 53 года я наконец узнал, что мир ничего не знает! И это открытие современного мира.
Мы не верим нынче науке (хоть и верим в нее и в ее силы), мы не верим медицине (хоть и лечимся), мы не верим ни в Бога, ни в черта, хотя по сути остаемся религиозными по своим природным данным.
Нет, не экономисты сегодня главные, а историки, те историки, которых еще нет! Не политики, а ученые, исследователи, те, которые были бы осведомлены, как ЦРУ и КГБ вместе взятые, оснащенные ЭВМ, собравшие воедино все знания. Нужны новые энциклопедисты и новые просветители.
Хотя Толстой, Гоголь и Достоевский – это уже новые просветители. Их предтеча.
У нас на предприятиях типа «Мосфильма» не руководство, не функция, а уже правительство… Да-да, правительство киностудии «Мосфильм».
«Мосфильм» навязал мне «свою игру», и я, вместо того чтобы делать картину, стал бороться за нее…
В монтаже оказались интересные возможности ввести по основной «мелодии» действия, «доли, полудоли, четвертьдоли», «разработки» – черт его разберет, как там это называется в музыке.
Вариант монтажа:
а) Колхоз – 1-й. б) Костер. в) Дом деда – до «Я предательница!» г) Собака – белая. д) Переодевание. е) Водопад. ж) Собака – рыжая. з) Дом деда – все дальше. и) Лестница. к) Колхоз – 2-й.
Вопросы:
1) Куда вставить разбивание копилки? 2) Где татары? Вся линия деда…
Человек был художник. Человека убивали, загоняли в гроб, живого хоронили, зарывали, душили, закапывали.
Баба-Яга – старушка моложавая, все хихикала, дергалась, приговаривала:
«На меня смотри, ты, главное, на меня смотри, я тебя по дружбе выручу, я тебе сама могилку вырою, глянь, какая могилка глубокая, какая мягенькая, садись на лопату, ненаглядный мой! Я тебя закопаю по-товарищески, я тебя зарою по-дружески, любимая жена так не зароет, мать родная так не закопает! Дай оботру лицо от слез! Ах, какие солененькие! Чего ты, дружочек, сопротивляешься, у нас ведь обед скоро, стрекулист наш талантливый, герой наш, ах, герой! Что ж ты ершишься, антисоветчик ты наш. Чего нет? Чего нет? Молчи, молчи – сама такая. Да кончайте вы его, а то, вон, уже чай поспел, баранки с маком свежие».
Виктор Листов
Чехословацкая переводчица Эйзенштейна спросила об употреблении слова «образ». Виктор взял библию – «по образу и подобию». У чехов образа нет, есть «подобие». Двух слов – «образ и подобие» нет во всей западной церкви. Два слова у греков – русских – болгар.
Основная дилемма богословия Запада – «Порок и добродетель». (Мысль прагматическая, доходящая до индульгенции.)
Основная проблема восточного христианства – «Закон и благодать». (Благодать – выше закона. Основные богословские работы о Благодати.)
Истоки духовности и тайны души в искусстве Достоевского, Толстого и пр.
Это до чрезвычайности важно, очень похоже на истину и требует того, чтобы все согласовать с моими представлениями.
Спор Паши[98] с приятелем
Приятель в Луна-парке одолжил 1 р. 20 коп. Паша взял в «Детском мире» у приятеля 20 коп. Тот говорит: «Отдавай». Паша возражает: «Ты же мне должен 1 р. 20 коп.» – «Ну и что?» – говорит приятель. – «Я у тебя брал в Луна-парке, в Луна-парке и отдам, а сейчас я хочу мороженое – отдавай 20 коп., которые ты у меня взял в “Детском мире”».
День добрый вам, мои мечты!
День добрый вам, мои надежды!
Мои прозрачные одежды
Всей этой жалкой простоты!
Любовь, день добрый и тебе,
Со всею нежностью и болью,
Вдруг проступающая солью,
На всем, что есть в моей судьбе!
День добрый вам, мои невзгоды
День добрый вам, тоска и грусть,
Как вы ни тягостны мне – пусть,
Мне не вернуть ни вас, ни годы.
День добрый и тебе, мой день,
День сумеречный или ясный,
Ступень в желанный мир прекрасный
И к смерти новая ступень.
###
Расстояние меж нами
То сожмется до нуля,
То бескрайние поля
Разлетаются полами.
Будущие первооткрыватели, испытывая страсть к неизведанным областям и белым пятнам на Земле, отправятся в экспедиции по миру наук нашего времени, и им придется продираться сквозь терминологические джунгли и торосы, сквозь всякого рода фальсификации и т. д. Сказочно богатые страны человеческого гения погребены под пеплом и лавой массовой культуры.
Извержение массовой культуры – вот чему мы нынче свидетели.
Опять и опять полтора часа давал интервью по вопросам детского кино. Поразительно то, что я столько лет не могу четко сформулировать, что же оно такое, это самое детское кино.
Это, конечно же, не простой вопрос. И его сложность делится на два: первое – вопрос сложен сам по себе; второе – вопрос усложнен всякого рода предрассудками, убожеством или даже убогостью распространенных суждений, взрослым всезнайством и пошлостью современного образа мышления «интеллектуальных» масс.
Если разбираться в вопросе самом по себе, то кино для детей не нечто особое и самостоятельно существующее, а, во-первых, часть всего кинематографа. Это не метод, не стиль и не иные законы. Это искусство во плоти, или плоть от плоти, это кинематограф в одном из своих проявлений.
Во-вторых, понятие детское кино не существует без детского зрителя. Детское кино – это менее всего вещь в себе. Это понятие включает в себя не только само произведение искусства и всю сумму организационных вопросов демонстрации фильма. Когда в зале дети, «Чапаев» – классика детского кино и т. д.
В третьих, задача детского кино – это особые заботы о детях в реальной ситуации сегодняшнего мира: точно так же, как из душных городов детей увозят за город в пионерлагеря, ибо там свежий воздух, детское кино «вывозит» детского зрителя на свежий воздух сказки и прочих необходимых жанров. Солнце есть солнце, но в утренние часы его ультрафиолетовые лучи считаются детским Солнцем (пусть даже неправильно, что это так считается).
(Это тусклое дело…)
Надо пытаться найти основу для ясного понимания проблемы детского кинематографа – она в главном должна быть ударом, неуязвимым и не вызывающим сомнений.
14–15.07.83 г
Итак, снова жуткий и пошлый (что обиднее) обман, и снова игра в пользу студии и Госкино. Досталь сказал мне, что Сизов склоняется к двум сериям, что для этого надо показать немедля, что будут смотреть Сизов и Павленок.
Пришло все Госкино, главная редакция и объединение. Сизов, Павленок, Богомолов, Сатиков, Мамилов, Глаголева, Сахаров, Степанов и т. д. И снова никто не обсуждал двух серий. И снова…