Тогда действия каждого ответственны. Тогда устанавливается закон отношений. Иначе опять произвол и, что еще хуже, наша обычная стихия, произвол стихии, что делает наше хозяйство (социалистическое) бесхозным, тупым, неповоротливым и глупым. Если мы не пайщики, мы никакое не правление, а банда, базар — все что угодно. И законов отношения меж нами не будет, будет царствовать ловкий, напористый демагог, а не хозяин и творческий человек.
Вопрос о госзаказе. Госзаказ становится слишком желанным. (Влияние Госкино возрастает — это финансовый допинг. Группы начнут делать спекулятивные фильмы, чтобы поправить финансовые дела, их пай будет увеличиваться при госзаказах, они будут «богатеть» не за счет своих усилий. Так ли это?)
Подумаем.
1. Госзаказ — те же дополнительные деньги, тут тоже входит понятие нормы прибыли на один рубль. В этом случае, когда госзаказ не обещает успеха, студии будут от него отказываться -это только лишняя ответственность. Что ж, неплохо: пусть госзаказы будут выше качеством!
Но все опять упирается в определение величины прибыли — ее можно по-настоящему определить через два-три года! А когда подводить итоги?
Выходит, что хозрасчет сегодня упирается в то, что невозможно вовремя установить норму прибыли на 1 рубль. (И потом, что ставить критерием: рубль или зрителя?) Когда ставят зрителя, игнорируют стоимость фильма (верно ли это?). Но когда ставят рубль — трудно посчитать. Тем более что все зависит от количества копий. Тогда надо считать норму прибыли на 1 рубль от одной копии. (Вот это чистый показатель.)
Но и он не чист (ибо все дело в количестве сеансов).
Тогда самый чистый показатель — это норма прибыли на 1 рубль от копии на 1 сеанс (средняя цифра).
Верно ли это ?
Верно, ибо сеансов дали больше (вал и прибыль больше), тогда не учитывается общая прибыль.
А если картина быстрее сошла с экрана, у нее может быть и неплохая норма прибыли на 1 сеанс на 1 рубль.
Нет, сеанс ни при чем. Главное — количество зрителей. Но коэффициент поправки на количество копий и норма прибыли на рубль должны входить в оценку. Тут мне сложно судить, надо поговорить с прокатчиками.
А не отделить ли кинофикацию от Госкино? Тогда исчезли бы убыточные кинотеатры. Или все дело в продаже фильма прокату и его формам:
1. Разовая покупка с прибылью в 10—20 млн.
2. Участие в прибылях проката.
3. Прямой разговор с кинофикацией, минуя прокат (?).
(А ведь прокат может по ошибке и не купить картину! Особенно такую, как «Зеркало». Как быть?)
По моей студии.
1. Ясно, что регламентация в 5 единиц не может устроить мою студию, ибо детское кино должно развиваться в семи направлениях, причем возможны двухсерийные фильмы, так что желательно иметь 10 единиц и единицы для совместных постановок с ЦСДФ.
2. Можно было бы поставить вопрос о том, что студия должна иметь полную самостоятельность. Тогда стоит вопрос о материально-технической базе. Как гарантировать обеспеченность замыслов студии производством?
3. Выход один: или студия становится головной (всесоюзной) и все студии обязаны принимать от нее заказы, либо ей даны единицы (и она приходит со своими деньгами и единицами на любую студию). Или раз головной студией является Центральная студия детских и юношеских фильмов, то она должна принимать заказы мастерской неограниченно.
02.08.87 г.
Что же делать со всеми делами по Союзу? Лера отправилась в отпуск. Готовить пленум некому (поставить на это Усачева и Конюшева?). Список дел и писем я сделал, они могли бы работать самостоятельно — к ним Милу Голубкину или Листова с кем-нибудь, и всё.
18.08.87 г.
Листов неожиданно умер. Умерли Папанов и Леонов. Какая-то обреченность вокруг. Дел много. Все стремительно, все движется, но как бы стоит на месте. Как с самолета, видится недвижная земля, где мчащиеся поезда и машины едва движутся.
Третий день я в нарастающем отчаянии, сегодня какой-то предел. Ощущение такое, что это все фантасмагория: мне кажется, что я что-то делаю, а на самом деле время жует меня. По-моему, даже дожевывает.
В секретариате испортилась атмосфера, все раздражены, проявляют себя мелко, теряют масштаб и великодушие. Модель захлебывается. По составу секретариата прошел микроб недоверия, разобщения. Наверное, надо придумать секретариату акцию здорового обновления, боя, победы. Необходим юмор. Что-то важное необходимо.
Можно предложить секретариату неделю в Болшево — подведение итогов по гамбургскому счету. С «Мосфильмом» как все было, так и продолжается. Никакой самостоятельности у студий нет. Наоборот, факт правления и появления сорока режиссеров-простойников со своей парторганизацией — это резкое ухудшение положения на студии. (А студия с удовольствием валит на союз.) Если прибавить к этому ВГИК и студию им. Горького — все трещит по всем швам.
В моей студии проблем невиданное количество. Во-первых, я сам - первая проблема, количество направлений моей деятельности все делает несерьезным: студия, правление, секретариат, детская комиссия, высшие курсы, союз, оргкомитет детского фонда, оргкомитет съезда учителей, комиссия по эстетике Академии педнаук, текущие дела, домашние кардинальные заботы и... всего-навсего я должен начинать фильм.
Ко всему этому я и на студии, и в союзе несколько изолирован, а везде идут реформы. Некоторые дела остановились и застряли, брошенные на полном ходу развития, — что делать?
То, что надо найти людей, — это ясно, но кто эти люди и где их искать? В детской комиссии люди не работали никогда, да и работы никогда не было. Шебаршилась Лера, кто-то стряпал себе нехитрую пишу — так что люди собрались нерабочие. На что же опереться?
На студии и хоздела, и оргдела (и холод, и комнат нет, и телефонов), запуски все задерживаются, план 1988 года все время вылезает на 1989 год. Уже и «Марадонна» — в 1989 году! Уже и «Педагогическая поэма» вылезла на 1990 год, и «Куролесов» — на 1990 год.
1987 год (октябрь) по 1988 год (июнь) — I курс на Высших режиссерских курсах.
1988 год (октябрь) по 1989 год (июнь) — II курс на Высших режиссерских курсах[224].
1990 год — дипломы, а в 1990—1991 годах можно будет их только запускать, значит, их первые картины — 1992 год в лучшем случае?
Это больно, стыдно и обидно. Надо бы им запланировать альманах на 1989 год из их дипломов (дебютов) заранее (или сказок). Надо бы им всем дать видеокомиксы и сказки на ночь + к курсовым работам. Надо бы их собрать и решить все.
Но самое главное — это возможность связать себя с детским фондом. Чтобы именно фонд на 30—50% финансировал пакет советско-американских фильмов, и, м.б., наших других, чтобы ему шли отчисления. И я могу отделиться, как студия детского фонда. (Мало мне Госкино СССР, будет еще у меня начальник Лиханов[225]!)
Завтра я еду к Лиханову: существо договоренности, финансирование...
Ох! Не то что сделать — описать это нет сил.
Я расчленяюсь на суставы,
На органы отнюдь не чувств,
Выходит печень из оправы,
А сердце требует искусств,
По селезенке кровью алой
Течет постыдная слеза,
И истеричной что-то стала
Предстательная железа;
Кишечник хочет жить отдельно,
И почки вянут день от дня,
Все в напряжении предельном
И все во мне против меня!
А сердце бедное все глуше
И только любит все сильней,
И кожа и во рту все суше,
И сколько там осталось дней?
Во мне все лава и отрава,
Во мне и буря, и поток,
И я кошмарно одинок,
Зато дана конфетка... слава...
И хоть от злобы я дрожу,
Но если совесть не из тряпок,
Я ситуации «Служу»
От высших дум до задних лапок.
* * *
Все очень сложно осознать,
Все очень непонятно,
Нет короля, осталась знать,
А это неприятно.
12.09.87 г.
Все каким-то образом движется. На студии у меня в мастерской бардак. Работа на предельном напряжении. Усачева сделал директором, но он не справляется (он учится, а я пашу). Все чудовищно бестактны и ко мне, и к работе. Никто не приходит в 9.00. А в пятницу все слиняли в 18.00. Александров откровенно занят. Стажеры в разброде. А мне надо начинать работать.
Нужен заместитель. Ставка есть, а кандидатуры нет и близко. Перетянуть, что ли, Хмелика, если ему не дадут объединения? Столкнется с Александровым. Нужен все же директор, нужен замхудрука. (Пойдет ли Сахаров?) Не взять ли на директора кого-то из простойных режиссеров (или на замхудрука, без права подписи?) Я не занимаюсь дисциплиной. Верно ли это? Хочу, чтобы они сами сорганизовались. А этого не получается. Привести всех новых? Кого?
Вообще надо попробовать то, что я хотел давно. Распределить все, устроить планерки. Распределить обязанности. Определить премии (условия их получения) — согласовать с профкомом. Под стенограмму проголосовать. Поручить собрать худсовет, сделать постоянные дни. Самому приходить три дня в неделю (не более).
Надо приступить к «Куролесову», «Кошке», «Конгрессу ведьм». Надо написать проект детства на имя М.С. Горбачева. Надо просить отдать детское кино. Попроситься у Камшалова в зампреды? Нет, нет, нет. Не надо всего этого. Пора отступать. Закрепиться на студии, курсах, в коллегии. Пропускать секретариаты.
Создание общесоюзной телевизионной программы для детей и юношества
Общесоюзная программа передач для детей и юношества может оказаться узлом пересечения важнейших проблем всей общественности и государственной программы детства. Это новая концепция телевидения, его новая социальная функция. Центральное телевидение, отдав вторую общесоюзную программу детям и юношеству, сможет стать коллективным организатором, проводящим весь процесс перестройки по всем направлениям общественных и государственных усилий. Телевизионный общественно-государственный оргкомитет, принимающий решения, ведущий последовательную работу по реформе школы, мог бы стать реальной силой, проводящей одномоментные для всей страны, убедительные и самые серьезные мероприятия. Огромную роль должны сыграть телевизионные отделы народного образования, проводящие методологическую работу по всем направлениям школьных дел. Можно было бы помечтать о телевизионном министерстве просвещения. (Хотя зачем обюрокрачивать телевидение, ибо это глупо.)