Устал. И не понимаю, как вести сюжет. Очень хочется начать сначала, и потом, я зря жалею какие-то вещи из написанного — я не смогу их использовать: фактура — князь и дева уходят сюда. Андрей и путь — тоже уходят сюда. Это уже совсем глупо. Тем более что в этом варианте «путеводность» Звезды не раскрывается. Она, конечно же, должна вести к Солнцу. Замотать у Коляденко и этот мотив? Вот это уже негоже — плагиатом попахивает.
Отдать сюда городище? Тоже негоже, да Харлан и не успеет снять осень. Надо 15-го откровенно поговорить с директором студии. Отдать ветры? Змея? Комнаты? Сон? - Нет, не отдам! Это глупо! Да он и не сможет снять все это даже организационно. Тогда что? Комедия положений с медведями? Это было бы идеально.
Но, как ни странно, тоже факт — было «Обыкновенное чудо» у Марка Захарова, с превращением медведя в человека, что-то может дать. Можно сослаться, что Цмок где-то об этом слышал: из великих книг правды!
- Откуда берется зверь-человек?
— Если человека мытарить сызмальства, если не давать ему ни прохода, ни выхода, если долго не впускать и не выпускать его, он постепенно зверем становится: сердце у него шерстью покрывается, а печень сырого мяса требует; тогда он ото всех норовит уйти, где-нибудь в берлоге спрятаться. Тут ему приходится иногда зверем оборачиваться.
Или если, наоборот, любого зверя морить голодом, бить по голове палками года два — у него мозги поворачиваются, и он начинает задумываться. Тут ему сразу подавай демократию, тут он за справедливость хватается, начинает о братстве всеобщем мечтать, плачет часто и всякое прочее.
В великих книгах про это написано, называется это «чудо обыкновенное».
В великих книгах как-то так получается, что и то, и это, и всякое разное, а в нашей жизни ни того, ни этого, а уж тем более всякого разного. Мы простые смертные, нам книги великие ни к чему, нам бы чего-нибудь не великого, для великого мы рылом не вышли.
19.09.80 г. Из Минска
В «Троянском коне» работа к концу - ждать хорошего трудно. Боязно за Лену, за себя[46].
22.09.80 г. Понедельник
Я в Новосибирске. Гостиница «Обь», 802 номер. Такое ощущение, что в этом номере я уже жил. Сегодня четыре выступления — в 16, 18, 20 и 22. Это — по полтора часа каждое. (Не халтура ли?)
Взял с собой отрывки: «Капитана», «Айболита», «Черепаху», «Буратино», «Рублева», «Мегрэ», «Два товарища», «Шинель»...
23.09.80 г.
С трудом провел четыре встречи — устал. Всегда первый день очень труден.
30.09.80 г. Вторник
Сегодня сдача номера Гордеевой в цирке. Номер мне нравится. Она способная. Если захочет — станет настоящей артисткой цирка. Да и как придет в цирк настоящая музыкальная эксцентрика, если не через профессиональных музыкантов? Надо бы объяснить Колеватову[47], что ее отставание цирковое вполне естественно, а непонимание этого — глупость.
Никак не закончу сценарий — нет времени сесть и написать.
02.10.80 г.
Номер <Гордеевой> принят с оценкой «отлично», он хорошо придуман, но пока номера еще нет. Надо будет его доделать, перед выпуском на зрителе. А финал действительно хороший — это я молодчина. Тут драматическая сцена в цирке, неожиданная по вокальному решению и очень лаконичная. Ладно! Надо доделывать.
Но вот в Минске стало так противно, что ничего не могу с собой поделать — не понимаю, как сюда приезжать, как иметь с ними дело? Получил телеграмму с угрозой смены за мой счет. Глупенькую и подленькую. Ни х... себе худрук! Завтра это закончим.
09.10.80 г.
Умер Машеров. О нем хорошо все говорят. Третья смерть в автомобильной катастрофе на высшем уровне: председатель Президиума, теперь — Первый секретарь (+ Михоэлс).
Сценарий не закончил. Опять ощущение, что никогда ничего не писал и не смогу. Надо заканчивать.
Из Москвы телеграмма — несчастье с Олегом Быковым. Звонил в часть. Разговаривал. Он говорит — все хорошо. У Олега разбита переносица и выбито два зуба. Надо срочно в Москву. Что-то надо делать[48].
Лена купила хорошие книги по фольклору. И сборник Юрия Барабаша. Читал - аж дрожал. Это все на мои темы: структурализм и т.д. Эту книжку отработаю — это очень для меня важно. Страшные строчки Ю. Кузнецова он привел из «Атомной сказки»:
И улыбка познанья играла
На счастливом лице дурака.
...Барабаш трясет научностью, как козел бородой: козлы бородой пугают. Строг. Пишет «от имени и по поручению». Очень уж строг с Куницыным, с Лотманом и пр. Но это, вне всяких оговорок, уровень нападок. Исключая спецвопросы, где вместо логики — окрик, угроза и подведение под статью.
12.10.80 г.
Пятьдесят один год! Вот так вот! Через 9 лет — 60. А через 19 — 70 (если доживу). Очень, очень, очень мало. Дай Бог, чтобы это были те годы, которых я от себя жду. Очень интересно стало, интереснее, чем было. Резервы есть. Боже! От аппетита истерика может сделаться — все хочу! Но более всего — писать!
Но опять мои дорогие враги — «срочные дела»! О, «срочные дела», вы можете заполнить жизнь бессмыслицей, вы можете сломать характер, забрать здоровье, оставив вместо этого легкий туман в голове. Самый сердечный друг срочных дел — зеленый змий, бесшабашная, глупая жизнь, а вместо дружбы и любви — дорожные приключения. Жизнь с удовольствием окунет вас головой в дерьмо срочных и неотложных дел и постарается продержать вас в них ровно столько, чтобы вы захлебнулись этим дерьмом. Если дело срочное, надо внимательно посмотреть на то, стоит ли его делать вообще! Если дело срочное — это уже подозрительно: скорее всего, это видимость необходимости.
Из бумаг: жизненная правда! Эта правда — это истина! А встреча с человеком в жизни — это не истина, а случай!
Смерть. Как ее измерить? Это тайна. С того света возвращаются (реанимация), но репортажей нет. Есть слух, что ее побеждает любовь... А вот жизнь! О жизни больше известно. Это бал Наташи Ростовой, это воздух чистый, как поцелуй ребенка, это упоение в бою, это Кола Брюньон, это Александр Невский, это Фауст. Образное измерение мира — мера жизни.
Взрослые ввели в свою жизнь понятие «хобби» как официальное право взрослого на частичку детства. Это ребенок играет в монетки, взрослый — уже нумизмат. (В бескорыстии интереса — человеческая потребность в собственном детстве.)
Детский рисунок — это гениальность, но не талант художника, а гениальность детского мышления.
И пока Эфрос спорит с классикой при собственной жизни, Роман Виктюк уже давно насилует ее по затхлым углам телевидения, где еще не ступала нога человека.
К сказке:
— Как влезть в душу?
— Хорошо в душу лезть случайным попутчиком...
— Хорошо еще бедным родственником.
— Хорошо врагом заклятым стать, а потом другом прикинуться.
— Нет, лучше всего обратиться за помощью: помоги, мол, посоветуй, только ты сможешь, а там...
16.11.80 г. Воскресенье
Лечу в Чимкент[49] с концертами. Должна прилететь в среду Лена. Картину с Пономаревым «Троянский конь» закончили (официально)[50]. Думаю, будет еще много работы. На словах вроде бы договорились, он обещал выкинуть идиотскую эксцентрику. Надо послать ему письмо, растолковать, что и где нужно сделать. Надо бы написать письмо отцу.
Картина у Пономарева очень плохая. Несмотря на то, что и Бурков, и Лена, и я играем очень прилично, несмотря на то, что и в пьесе Матуковского что-то было. Если бы прошло так, как есть, все равно смотрелось бы. Тут есть критика нашей живой жизни - фильм получился о демагогии: главный демагог — рабочий-демагог, Кичкайло, демагог Божешуткова — Ягодка и компания = общество социально-правительственной демагогии.
А внешне тема (официально) — об алкоголике. Образы у Жоры и у Лены социально очень содержательны. И весь удар, конечно, будет направлен, может быть, даже на Лену (хотя не угадаешь)[51].
Если бы Валерий хотя бы грамотно сложил эту примитивную, бесполезную, убогую свою работу. (Кретин!) Из разговора:
«Не хочу врать, не хочу обманывать, не хочу вас с толку сбивать — я, если говорить начистоту, человек редких качеств. И умна, и красива, и добра, и воспитанна, и талантлива, и положиться на меня можно, и труда не боюсь — и вообще. Вот это "вообще" во мне — самое главное, но я о нем умалчиваю, сами догадаться должны. Это — кто понимает. А кто не понимает, что с него взять, верно?»
Полковник МВД (угрозыск): «Все мы — не дети Рокфеллера, жизнь есть жизнь, я все понимаю... Можем дефицит, можем еще что, но баню надо такую, чтобы запомнили наше гостеприимство!»
18.11.80 г. Чимкент
Вчера — один концерт, сегодня — пять концертов. Аншлага — ни одного!!! Очень беспокойно, грустно. В чем дело? Или это специально? Чтобы потом считать деньги, как угодно? Вчера в «Казахстане» был почти полный зал (более 1000 человек, зал на 1200). Сегодня зал на 600 человек, было 200, 500, 300 и 75(!). Кошмар. Выступать тоскливо до очумения.
Ладно! Отдам долги, а потом с этими концертами надо завязывать.
23.11.80 г.
Отыграли с Леной 18 концертов. Сегодня еще три - будет 21. Администратор Сергей Шульгин уехал. Что-то устроители концертов кажутся мне странными. Гена Майский и Батыр мне были понятны. Эти - нет. Узнал пикантную вещь - оказывается, Галя Шубарина (и он, конечно, это знает) договаривалась с этим Сергеем по 40 рублей выплачивать ей за каждый наш концерт! Вот так борщ! Ай да эстрадники! Хотя тот парень в Москве, который «продавал» меня на несколько площадок, брал себе, кажется, еще больше. Сейчас это, видимо, в ходу. (Скорее всего, я в этих делах вообще ничего не понимаю.)
Прости, любимая, скорее Мне мысли, как грехи, И я, от нежности немея, Весь превращусь в стихи.