К съезду
На встрече с кинематографистами М.С. Горбачев сказал: «Вы думаете, поговорят и все останется как прежде? Нет, так не будет». Это очень страшно, если мы поговорим и все останется как прежде. Но это вовсе не означает спешки и торопливости, менять надо с целью, реалистично и всерьез. Смена наших усилий в кинематографе — это смена ориентации. Ориентации на проблемы детские: «Что есть хорошо, а что есть плохо?», «Кто есть хорошо, а кто есть плохо?» И тут надо действительно подходить дифференцированно.
Выступление на съезде должно иметь ясную экономическую, идейную и результативно художественную программу. Должно стать ясно, что нужны большая работа, воспитание новых кадров, что старое руководство этого не потянет!
16.04.86 г.
После разгрузочного дня ушло 700 г. Вес — 79,9 кг (80 кг — рубеж перейден!). Даст бог, сегодня еще 700—800 г. А потом еще пару дней, чтобы прийти к 77—78 кг. Дело это длительное, если этим не заниматься несколько лет, снова разнесет. И тогда с организмом уже не справиться.
Обсуждение «Чучела» прошло, как всегда, с теми же двумя точками зрения. Как важно выпустить книгу и сделать ее бестселлером. (И по ТВ, и по радио и т.д.) При этом добиться у Ненашева хорошего тиража. Выпустить бы ее до сентября! Но это, наверное, уже невозможно.
Осталось восемь дней! Сегодня хоккей и хороший футбол, «Киев» с «Дуклой» в Праге. Надо почитать письма Цветаевой — не эстрадная ли это вещь? (Монологи о любви[206].)
Приглашают в Италию с «Чучелом» — июль. (Позволят ли врачи? Можно ли мне летать? И когда это будет возможно?)
19.04.86 г. Суббота
Апрель пришел в средине месяца,
А то такая шла погода,
Что можно было и повеситься
Или запить на четверть года!
Сегодня солнышко апрельское
В мое окно — ударом с неба,
Сегодня эта местность сельская
Запахла листьями и хлебом.
И ждать тебя сегодня весело
И день прекрасен без прикрас,
Весна на солнышко повесила
Меня, как свалянный матрас.
Хорошая статья в «Лит. газете» у Эмиля Лотяну об экспериментальном объединении. Очень точно выбрал тему. Очень понимает, что к чему. Я все думаю о выступлении на съезде, когда, м.б., стоит выступить с конкретной статьей.
Позвонили от Ю. Карасика — он сподобился ставить «На дне» Горького. С барского плеча пожаловал он мне попробоваться на Костылева. Лука — Ульянов. (Даже сроки фильма перенесли.) Если я не Лука, то не знаю, что и думать, а если Лука — Ульянов, то я не знаю, что думать вовсе. Солнечный режиссер — Юлий Карасик! Вот уж действительно «солнцем» полна голова. (Надо ему сказать, чтобы он поставил «Дети солнца»!)
Помню, на премьере «Чайки» Карасика я пригласил на роль генерала в «Телеграмму» Сергея Плотникова. Старик нервно сказал: «Не могу... У меня творческая травма» (он кого-то играл у Ю. Карасика)...
Интервью Никулина Ю.В. в «Советской культуре». Ему задают вопрос о трех режиссерах: Л. Гайдае, А. Германе и Р. Быкове — он о Быкове почему-то не говорит.
(Интересно, он гранки просматривал?)
Что-то мелькнуло в телеэкране, но я увидел себя в роли — это был Гольдин с животом, вобравшим голову в плечи (наверное, с рожками), с усами, бородой, как у моего Шишка из «Деревни Утки». И очаровательно в нем было то, что он был очаровательно безобразен...
20.04.86 г. Воскресенье
Через три дня — домой. Возвращение. Надо продумать все, что предстоит сделать. Надо найти два часа в день на ходьбу, на зарядку. Это, очевидно, очень трудно. Сегодня снова прошел 5 км. Ходить хорошо, приятно. Но новизна прошла. Толчок к ходьбе требует усилия воли.
21.04.86 г. Понедельник
Осталось три дня в этом санатории. Лена уже хлопочет о следующем. А я хочу немного побыть дома. Хочется многое привести в порядок.
Герой фильма «Мама, война!» — генеральный конструктор — конструировал межпланетные станции (очень похож на меня). «Я за то, — как сказал он, — я за синицу в руках, но и о журавле в небе нельзя забывать».
21.04.86 г.
Если бы подсчитать все убытки, которые принесло слово «нельзя», когда на самом деле «можно», когда на самом деле нужно, то тут можно было бы оперировать в данных астрономии и космоса.
К «Соблазнителю»
В учреждении нашему жениху стало совсем плохо. Учреждение, если кто знает, это такой «колидор» с дверями по обе стороны, и живут там такие люди, которые называются «люди занятые».
Они ему прямо так и сказали:
— Мы заняты, понимаете, товарищ, мы заняты.
— Так ведь я... — хотел было он сказать, что он тоже по важному делу, но его прервали.
— Товарищ, у нас инвентаризация...
— Так ведь мне только, — хотел было сказать он, имея в виду, что ему только в справочный отдел.
— Товарищ, у нас конец квартала.
— Так ведь у меня, — сказал он, имея в виду, что дело безотлагательное.
— Товарищ! - прервали его. — Будьте скромнее! И все заговорили разом:
— У нас инвентаризация, у нас конец квартала, у нас ускорение, и времени уже на посетителей не остается.
— Товарищ! Вы газеты читаете? Нет? Почитайте! Что вы тут бродите? Почему вы не на своем рабочем месте?
И такое началось! Часа четыре занятые люди объясняли ему, как они заняты, по дружбе объясняли и строго, громко, и совсем на ухо, по секрету, и совершенно открыто, чтобы все слышали.
Несбывшееся.
Александр Сергеевич Пушкин в спектакле МХАТ по пьесе Л. Зорина «Медная бабушка» (режиссер М. Козаков). Премьера не состоялась
Пробы в фильме «Христос остановился в Гродно» (режиссер В. Бычков). От чудесной роли пришлось отказаться
«Повесть об Искремасе». Главную роль сценаристы Ю. Дунский и Я. Фрид писали специально для Ролана Быкова. Но режиссер А. Митта предпочел более «мягкий» образ. Фильм вышел под названием «Гори, гори моя звезда...» с Олегом Табаковым
Фильм-апокалипсис «Письма мертвого человека» (режиссер К. Лопушанский, сценарий В. Рыбакова при участии Б. Стругацкого)
«Чтобы остаться нормальным, он сошел с ума... Вот в чем его драма»
На выжженной земле
Роль ученого Ларсена Ролан Быков играл буквально всеми нервами. После съемок тяжело заболел
Триединый вождь, в чертах которого угадывается и Сталин, и Берия, и Хрущев в фильме С. Овчарова «Оно» по мотивам произведений М. Салтыкова-Щедрина. Один из первых «перестроечных» фильмов. 1987
И снова Хрущев в фильме «Серые волки» (режиссер И. Гостев). «У меня самого руки по локоть в крови. Но мы хоть помним, ради чего это все начиналось». Сын Хрущева Сергей - А. Потапов, Микоян - Л. Дуров
Детство, его незащищенность во взрослом мире - главная тема Ролана Быкова в фильме «Я больше сюда не вернусь». В роли девочки Любы - Нина Гончарова, это ее история
В середине девяностых появился замысел фильма о Второй мировой войне под названием «Портрет Неизвестного солдата». Ролан Быков работал над ним до конца жизни.
А еще тащил на себе неподъемный воз общественных и административных бязанностей. «На что я трачу свои бриллиантовые годы?..»
«Для меня не было женщины. Тебя Бог выдумал и послал мне...»
На съемках фильма «Докер» (режиссер Ю. Рогов) Ролан Быков и Елена Санаева встретились, чтобы никогда не расставаться. 1973
«Полюбишь. Полюбишь. Я - хорошая команда»
Павел Санаев, будущий автор повести «Похороните меня за плинтусом»
«А ты мне дочь, а ты мне ночь, а ты мне мать. И это мне не превозмочь, не рассказать!»
В семейном кругу
Ролан Быков среди друзей, знакомых, единомышленников, тех, кем он восхищался и кто восхищался им...
С Мстиславом Ростроповичем
В день своего пятидесятилетия с Аркадием Райкиным
С Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым
На открытии Академии дураков с Вячеславом Полуниным
Учитель и ученица двадцать лет спустя после «Чучела». Кристина Орбакайте -открытие Ролана Быкова
Ролан Быков - режиссер, актер, сценарист, поэт... «человек-оркестр»
«Я хотел бы вернуться к себе, тому мальчику, который всех любил...»
Фигуры людей растут после смерти
И рушатся после смерти.
Их жизнь после смерти возьмите измерьте.
Она возникает, поверьте.
Она после смерти опять продолжает
Свои основные усилья
И кто-то посмертно уже получает
Желанные в жизни крылья...
(Из стихотворения Ролана Быкова)
Старушка объясняет ему, пересказывая все, что они говорили, но уже вскрывая подоплеку. Она ему переводит с ихнего языка на нашенский...
— Тут игра одна: ты начальник — я дурак, я начальник — ты дурак... Раньше назывались бюрократы, теперь ускорители, они все ускоряют до такой скорости, чтобы было в результате помедленней. Вот бумаги пишутся гораздо быстрей! И их больше стало. Пока еще с бюрократизмом не боролись, то еще сносно было, а как стали бороться с бюрократией, то бумаги и вовсе стало не хватать, потому что на каждое письмо еще приписочка, на каждую приписочку объяснение, на каждое объяснение строгий приказ, а на строгий приказ уже разъяснение — и везде об одном, чтобы, не дай Бог, бюрократии не разводить, разных препонов и рогаток не ставить, чтобы во всем была личная ответственность и чтобы ни на кого ее не перекладывать. А как не станешь ни на кого перекладывать, сразу в дураки попадешь, в виноватые, а с виноватыми, сам знаешь, разговор короток: чуть чего — за ушко и на солнышко. Потому что это самое ускорение, сказали, самой жизнью диктуется, ну а коли диктуется, то оно, конечно, и пишется. Понял, миленький мой?