Когда Талли только узнала, что девочку назвали Перл, это слово совершенно не выходило у нее из головы. Оно вырывалось на поверхность и крутилось в мозгу, переливаясь бликами, как настоящая объемная жемчужина[37]. Раньше Талли представляла, что у них с Джоэлом будет ребенок с такими же локонами – на своей ладони она ощущала вес его нежной головки. «У Джоэла есть дочь, и это насовсем», – теперь думала Талли. Джоэл совершил со своей жизнью что-то жутко необратимое, взял и все изменил. Иногда у Талли возникало чувство, что эта мысль была слишком велика для ее головы, но избавиться от нее она была не в состоянии, пока не начинала болеть голова. «У Джоэла с Одеттой могут быть еще дети. У Джоэла и с другими женщинами могут быть еще дети». Мысли носились и носились по кругу до тех пор, пока у Талли уже не оставалось больше сил.
Глядя на фото, она опять расстроилась. Почувствовала себя неприкаянной и одинокой. Она зашла в рабочую почту, хотя и пообещала себе, что не станет этого делать, и даже сообщила клиентам, что до понедельника будет недоступна. От нечего делать ей захотелось удостовериться, что она не пропустила ничего важного. У нее было несколько клиентов, которые полагались на нее, чтобы дополнительно подстраховаться при принятии важных решений, а также клиентов, которые выходили на связь, когда им нужно было, чтобы их убедили не паниковать, или когда член семьи, друг, проблема или страх, которые они считали ранее побежденными, возникали опять, преследуя их, как злые призраки. Иногда клиент присылал мейл просто в поисках ее поддержки или разрешения слишком не заморачиваться.
Будучи психоаналитиком, Талли могла найти здравый смысл, который так легко затуманивался психическими заболеваниями, депрессией, одержимостью и тревожностью.
Она призывала клиентов с навязчиво-маниакальным расстройством делать фото – с датой и временем – своих выключенных духовок и запертых дверей, на которые им можно было взглянуть в течение дня. Одной такой клиентке, которая каждое утро переживала, что не выключила кофемашину, – отключать от Сети этот или любой другой прибор, о котором та волновалась, и брать его с собой на работу. Таким образом она достоверно знала, что он не остался дома, готовый устроить пожар. В психоаналитике было так много практичного, она так часто давала людям столь необходимый им «зеленый свет»: когда нужно – расслабиться, а когда нужно – проявить странность. Освободить их мозг от действий, которые, как они считали, им следовало совершать, если это всегда шло вразрез с тем, что они делать хотели. Задавать вопросы, например, «почему», хотя клиент об этом никогда даже не задумывался.
Талли проверила почту, с облегчением не обнаружив ничего срочного, и во второй раз пообещала себе до понедельника больше туда не заглядывать. Тогда она зашла в личную почту, пролистала несколько рассылок и открыла старые письма Джоэла. Насколько назойливы были его посты в соцсетях, настолько же коротки были письма, даже любовные. И писать сообщения он тоже не очень любил. А по телефону с ним разговаривать было вообще невозможно. Пока они были женаты, их наиболее важные разговоры происходили за ужином или мытьем посуды. На прогулке, в машине, в постели. За чашкой кофе.
Напечатав «Джоэл» в поисковом окошке, она щелкнула на первое попавшееся письмо. Оно было двухлетней давности, он тогда навещал брата в Чикаго, а Талли и Айша уехали на девичник в Ашвилл[38].
Кому: TallulahLeeClark@gmail.com
От: JoelFoster1979@gmail.com
Тема: ☹
Звонить слишком поздно, и телефон все равно где-то в гостиной, но я думал о тебе, о твоем теле, как хорошо от тебя пахнет. А я тут в гостевой спальне со своим ноутбуком и совершенно один ☺ В следующий раз поезжай со мной.
Твой бедный, одинокий муж,
Д
И еще одно, вскоре после этого. Он переправил ей статью об архитектуре ар-деко с фотографиями Американ-радиатор-билдинг[39]
Кому: TallulahLeeClark@gmail.com
От: JoelFoster1979@gmail.com
Тема: Погляди
Это здание мы увидели из Брайант-парка. Когда в следующий раз поедем сюда, надо пойти на пешую экскурсию на тему ар-деко. Думаю, если предложим Лионелу с Зорой поехать с нами, они обязательно согласятся. Организуем вокруг этого целую поездку. С тобой чертовски здо2рово путешествовать.
Больше они в Нью-Йорк вместе не ездили. Возможно, Джоэл строил планы в будущем отправиться на пешую экскурсию по ар-деко с Одеттой. И с ней тоже чертовски здо2рово путешествовать. Он бы шел рядом, а она везла бы Перл в дорогой коляске. Или он нес бы Перл на груди в сумке-кенгуру, и они с Одеттой, глядя вверх, на небоскребы, тыкали бы пальцами в голубизну.
Именно образ Джоэла с Перл на груди переполнил чашу ее терпения.
Талли что-то быстро и едва слышно пробубнила сама себе, прерывая ход плохих мыслей. Эмметт перевернулся, открыл глаза и посмотрел на нее. Сел, потер лицо.
– Я никогда не сплю днем. Дневной сон не для меня, – сказал он еще хриплым ото сна голосом.
– Сегодня он для тебя, – радуясь, что отвлеклась, сказала она. – Хочешь чего-нибудь? Поесть? Воды?
Эмметт пригладил волосы и оглядел гостиную, потом устремил взгляд на дверь в кухню.
– Знаешь, я хотел бы приготовить ужин. Хотел бы сходить за продуктами, вернуться и приготовить тебе поесть.
– Ой, это совершенно необязательно. У меня полно еды. И в такую погоду выходить не стоит, – сказала она, показав на мутное, мокрое стекло. Он наклонился и открыл рюкзак, порылся в нем и, вытащив деньги, показал ей. Протянув ей пять двадцаток, он пояснил, что это за обед и все прочее, что было раньше, а остальные деньги положил в карман.
– Это меньшее, что я могу. Можно я возьму твою машину? Я оставлю… – Он замолчал и снова стал рыться в рюкзаке. Он вытащил оттуда коробочку, открыл ее. Внутри лежало кольцо с бриллиантом не меньше карандашной резинки. – Оставлю у тебя кольцо. Чтобы ты не думала, что я убежал.
– А хочешь, я поеду с тобой? Поведу машину, если ты настаиваешь на приготовлении ужина, – предложила она. Он придвинул к ней коробочку.
– Я обо всем позабочусь. Как ты относишься к стейку? – встав, спросил он.
– Нормально. Стейк – отлично. Ой, ключи. Мои ключи, – сказала она, вспомнив, что оставила сумочку на кухонном столе. Вернувшись в комнату, она отцепила ключи и, дав себе возможность провести кончиками пальцев по его руке, отдала ему. В его сжатой ладони звон ключей смолк.
– Вернусь через полчаса. Честное слово.
– Ты не хочешь, чтобы я показала тебе, где магазин продуктов?
– Сам найду.
Забросив рюкзак на плечо, он направился к двери.
Было непонятно, почему она ему поверила. Кольцо могло быть фальшивкой. Он мог поехать на мост и прыгнуть. Мог сбежать навсегда на ее машине, и ей пришлось бы объяснять полицейским, что она не только не знала его, но и не была уверена, что Эмметт его настоящее имя.
Она доверяла ему, полностью доверяла.
Ей показалось, будто внутри ее расправилась складка.
Эмметт
Здоровенные бутафорские пауки обхватили черными лапами горящие буквы вывески со словом «ПРОДУКТЫ». Снаружи казалось, что продавали там только тыквы и хризантемы. Эмметт, сидя на парковке в машине Талли, бездумно пролистывал новости на телефоне, хотя терпеть этого не мог. Но если бы вчерашний вечер закончился так, как он хотел, и его нашли бы в воде, его лицо и история были бы главной новостью дня. Новости жутко удручают, и отчасти именно они подтолкнули его к решению прыгнуть. Как вообще люди выживали? От растущей тревожности зачесалась шея, тело заныло от тоски – он привык к этим ощущениям за годы. «Грусть причиняет боль… физическую боль», – предупреждал его отец.
До того как перед ним замелькали фантасмагорические образы, он увидел Кристину и Бренну, сначала по отдельности, потом вместе, невредимых, с закрытыми глазами, бледных, спящих. Пережить это вновь – как будто увидеть холодную вспышку света перед наступлением кромешной тьмы, и лишь дверца клетки, в которой было заперто его сердце, продолжала мерно хлопать. Эмметт прижался лбом к рулю и в прохладном из-за неработающего двигателя салоне сосредоточился на осознанном медленном дыхании, подняв голову только при звуке остановившейся рядом машины.
(Белая машина. Рыжеволосая женщина в плаще в черно-белый горошек. Автокресло. Верхний свет выхватывает детали. На ручке автокресла одеяльце, защищает младенца от дождя. Одеяльце белое с желтыми уточками. Уточки улыбаются.)
Начав с отдела овощей, Эмметт выбрал небольшой пакет красного картофеля и положил в корзину. Там к нему подошла женщина с тележкой, которая настаивала, что он ей знаком и она его уже где-то видела. Он вежливо объяснил, что живет в другом городе, и отвернулся. Выходы в большой мир лишь усиливали его желание снова попасть в комфорт теплого, чистого и приятно пахнущего дома Талли. Он взял два стейка, ирландское масло, бутылку красного. Бульон и коньяк для соуса. Он пробежался по широкому и хорошо организованному ряду сезонных товаров с его масками и скелетами с сенсорами движения, которые дребезжали и тряслись по обе стороны от него. Миновал пикающую кассу самообслуживания и вышел, ни словом не перемолвившись больше ни с кем.
Дома он прежде всего выгнал Талли из кухни.
– Ты, наверное, постоянно заботишься о других. Я говорю «наверное», потому что не хочу показаться всезнайкой, поучающим тебя, как надо жить, но я уверен, что это так. Смотри, что ты сделала для меня. Это было необязательно. Так позволь же мне сделать что-то для тебя, – попросил он.
Как только он вошел, она отдала ему кольцо Кристины, которое он положил в рюкзак и сразу поставил кипятить большую кастрюлю воды. Порезал картошку, забросил в кастрюлю.