Оливия продолжала сидеть, но теперь опустив взгляд на свои руки. Ее пальцы нервно теребили друг друга, и только сейчас она поняла, что за ней наблюдают пассажиры. Они, удивленные и испуганные, ждали ответ на тот же самый вопрос. Но она не могла ничего им сказать. Только ее улыбка заставит их чувствовать себя уверенней. Это всего лишь уход на второй круг, обычное явление в летной практике.
Пролетая над взлетной полосой, Даниэль тут же вышел на связь с диспетчером, пытаясь перекричать жуткий звук красной кнопки:
– «Вышка», это 2-1-6, у нас проблемы с передней стойкой шасси! Мне нужен ваш визуальный осмотр. Я пролетаю над полосой и ухожу на второй круг.
– 2-1-6, я вижу вас. – Молодой мужчина вскочил с диспетчерского места, всматриваясь за панорамное стекло в бинокль. Такое за его практику впервые. Он надеялся увидеть все колеса, но… – Нет… – забубнил он в микрофон. – Боже, у вас нет передней стойки, створки закрыты!
– Ухожу на второй круг, – произнес Даниэль, задирая нос самолета. – Свяжитесь с кем-нибудь из администрации и техцентром!
– Набирайте эшелон сто девяносто, – голос диспетчера дрогнул, – летите к заливу, я уберу встречные самолеты.
– Эшелон сто девяносто. – Горло пересохло, и Даниэль с трудом повторил. Сейчас его внимание было нужным везде, он пытался привести мысли в порядок, но кричащий сигнал лишь мешал ему. – Марк, убери шасси.
Все стихло после того, как второй пилот поднял рычаг и оставшиеся шасси ушли внутрь самолета.
– Бог мой! Бог мой! – Слова вылетали сами, Марк пытался разобраться в компьютере, но тот не показывал отказа системы. – Должно же быть все в порядке!
Теперь он схватил инструкции, дрожащим пальцем проводя по оглавлению, но твердый голос Даниэля дал другое задание:
– Запусти запасную систему выпуска шасси.
Марк кивнул, переводя дыхание и молясь, чтобы это сработало. Он взглянул на Даниэля, с момента ухода на второй круг их взгляды встретились только сейчас. Волнение. Оно заставляет сердце биться со скоростью света, и каждый толчок больно отдает в грудь. Последняя надежда. Марк опустил руку на среднюю панель между ними и нажал красную кнопку. Он впервые нажимал ее в реальной жизни.
Теперь их взгляды были направлены на табло, где постепенно загорались индикаторы задних четырех стоек. Сквозь шум двигателей Даниэль пытался услышать знакомый звук опускающейся передней стойки шасси под кабиной, но услышал другое – кричащий сигнал тревоги. Последняя надежда рухнула, заставляя его посмотреть в окно перед собой и затаить дыхание.
– Что будем делать? – крикнул Марк.
– Убери шасси. – Даниэль даже не повернулся в его сторону. – Они нам пока не нужны. На сколько у нас хватит топлива?
Марк поднял рычаг, схватил журнал и выдвинул столик, в голове уже начиная делать расчеты.
Даниэль боялся отпустить сайдстик – ощущая его в руке, он чувствовал себя уверенней. Сейчас ему казалось, что он сросся с самолетом.
– Я свяжусь с пассажирами. – Он переключил кнопку для связи, на секунду закрыв глаза. Выдохнул и вновь вдохнул больше воздуха, пытаясь скрыть свое волнение. Его гипнотический спокойный голос прозвучал во всех салонах: – Уважаемые леди и джентльмены, говорит капитан, прошу вас не беспокоиться, дополнительный круг за счет авиакомпании. Приятной экскурсии.
Услышав эти слова, люди расслабленно заулыбались и прильнули к окну, смотря на Дубай с высоты. Оливия тоже улыбнулась, услышав голос капитана, но в спокойствие Даниэля она не верила. Хотелось позвонить в кабину и узнать, что заставило его сделать людям такой щедрый подарок. Но что-то внутри приказывало сидеть и не шевелиться. Наверное, она боялась узнать правду. Он всем дал четко понять, что не готов назвать причину.
Люди, которые сидели возле окна, тыкали пальцем в стекло, шептали друг другу знакомое для Оливии слово «Бурж-Халифа». Милая картина, знакомый пейзаж, и она решила помочь Даниэлю, став на время их гидом и поднимая трубку для связи со всеми салонами:
– Уважаемые леди и джентльмены, мы пролетаем над самым высоким зданием планеты – знаменитой башней «Бурж-Халифа»…
Ее голос успел прозвучать в кабине пилотов прежде, чем Даниэль отключил связь. Уверенный голос Оливии, как арабская вязь, обволок слух. Хотелось слушать вечно, неважно, что она говорила, на секунду он поддался этому гипнозу, но тут же отключился, погружая кокпит в тишину и оставаясь с возникшей проблемой наедине. Потом он скажет ей спасибо… Если посадит эту махину. Если придумает план. Если его знаний и мастерства на это хватит.
– Даниэль, – Марк нервно теребил ручку пальцами, – топлива хватит на два часа. Можешь поставить на автопилот, я думаю, нам понадобится время, чтобы что-нибудь придумать.
– Ты прав, – кивнул капитан, – два часа – это слишком долго, чтобы управлять им в ручном режиме, но я хочу попробовать кое-что, прежде чем поставлю на автопилот.
Даниэль посмотрел на Марка, замечая, как тот побледнел, и улыбнулся, пытаясь передать эту уверенность второму пилоту. Кабина – не место для неуверенных людей. Сейчас от их действий зависят жизни более пятисот человек.
– Мы будем пробовать все, что можно придумать за два часа, и сядем с пустыми баками. На самом деле этого времени для нас мало, они растянутся лишь для пассажиров.
– У тебя есть план?
– Есть вероятность, что причиной может быть замерзание замков, мы попробуем выпуск с помощью перегрузки. Встряхнем самолет.
– Никогда не тряс самолет, – мотнул головой Марк. Идея казалась безумной, но он понимал, что это их последний шанс.
– Мне приходилось это делать только на симуляторе, в моей летной карьере это вообще первый случай невыпуска передней стойки, но надо пробовать.
Даниэль выглядел решительно, и Марку оставалось только кивнуть.
– Хорошо, капитан, давай попробуем, и я буду молиться, чтобы план сработал, иначе… – Марк замолчал. Думать о провале он боялся. – Что мне делать?
– Когда я скажу «выпускай шасси», ты опустишь рычаг, остальное я сделаю сам – сайдстик отклоню от себя, потом на себя, это создаст перегрузку. Надеюсь, сработает и шасси выпадут. – Даниэль говорил спокойно, создавалось впечатление, что он проделывал этот трюк каждый полет. Но теперь Марка волновал другой вопрос:
– Пассажиры ощутят это? Они устроят панику на борту.
– Они не почувствуют, поверь, это доли секунды, тем более Оливия втирает им научную информацию про Дубай, я уверен, что ее голос обладает гипнозом. Сейчас самое подходящее время для перегрузки.
Удивленный взгляд второго пилота Даниэль даже не заметил, он смотрел лишь на панель перед собой, понимая, что они набрали нужный эшелон. Пора выходить на связь с диспетчером, но вначале…
– Приготовься, – кивнул он Марку, – выпускай шасси.
Марк опустил рычаг, внимательно следя за зеленым цветом на мониторе.
– Основные вышли, – произнес он, и тут же жуткий сигнал вновь оповестил их о неисправности. – Передняя не вышла. – Теперь все внимание второго пилота переключилось на капитана в ожидании действий.
Даниэль резким движением наклонил сайдстик от себя, потом резко на себя… Секунды… Самолет наклонило вниз, потом вверх… Это происходило так быстро, что оказалось неощутимо. Вряд ли пассажиры заметили.
Но звук оставался прежним, все таким же жутким и мерзким.
– Это не замки. – Даниэль потянул рычаг шасси вверх, и вскоре звук исчез из кабины. – Дело дрянь, Марк.
Последнее вырвалось от безысходности, хотелось закрыть глаза и открыть их уже дома. Чтобы все оказалось дурным сном. Но это реальность, и он капитан. Сейчас за ним сотни людей, точно так же желающих очутиться дома. Его обязанность – выполнить посадку любой ценой, и он единственный, кто может сделать это.
– Будем садиться без передней стойки, у нас есть полтора часа, чтобы приготовиться к аварийной посадке. Сейчас я свяжусь с «Вышкой», а потом придется объявить об этом пассажирам.
Его слова прозвучали резко, как приговор, Марк с трудом улавливал суть. Он вновь и вновь отрицал поступившую информацию, пытаясь отыскать ответ в компьютере. Но ошибок не было, система не видела их.
– Даниэль, мы не знаем, как сработают тормоза.
Даниэль включил автопилот, его обе руки были свободны, но теперь он оказывался в плену у неба.
– Будет повод узнать. – Его меньше всего сейчас это волновало. Проблемы надо решать по мере их поступления.
Он связался с «Вышкой», произнося уверенным голосом:
– «Вышка», это 2-1-6, мы заняли эшелон сто девяносто.
– 2-1-6, с вами хочет говорить капитан Карим Джабраил, я передаю ему микрофон. – Шуршание связи и другой голос, твердый. Голос наставника и учителя заставил Даниэля на секунду забыть про шасси.
– О Аллах! Фернандес, эта новость повергла меня в шок! Кто летел этим самолетом до тебя? Ты проверил журнал? Раньше были проблемы с передней стойкой? Что там написано?
– Этим самолетом вчера летел я, и у него не было проблем. Я думал, замерзли замки…
– Ты встряхнул его?
– Я пробовал все, обе системы выпуска шасси отказали, перегрузка не дала результата. У меня только один выход – сажать его без передней стойки. – Даниэль перевел дыхание и вновь заговорил: – Готовьте полосу к аварийной посадке, у вас есть полтора часа. Мы подготовим пассажиров к эвакуации по надувным трапам.
Он замолчал, представив эту картину. Надувные трапы понадобятся только в том случае, если он не пропашет полосу носом, задевая асфальт двигателями, и те не взорвутся, унося с собой жизни пассажиров.
В кокпите становилось жарко, и Даниэль ослабил галстук, вновь слыша голос Карима:
– Ты сделаешь это, капитан Фернандес, пусть экипаж займется людьми в салоне, а ты готовь себя к тяжелой посадке. И не забывай – твоя голова всегда должна быть холодной.
Зачем он сказал это? Даниэль вспомнил Оливию, ее ясные глаза и улыбку. Заходя на этот борт несколько часов назад, она улыбалась ему… Может случиться так, что он больше никогда не увидит эту улыбку.