– Ты слышишь меня, Фернандес?
– Да. – Даниэль не хотел думать о ней. Только не здесь и не сейчас. Он должен приложить всю силу и мастерство, чтобы увидеть ее снова.
– Хорошо, мы приготовим полосу для посадки и зальем ее пеной, самолет проскользит по ней. Запомни главное правило при посадке – не задирай нос, иначе скорость упадет и нос рухнет на землю. Держи нос самолета прямо.
Марк простонал, схватившись за голову, но после сурового взгляда Даниэля опустил руки, и его плечи поникли.
– Я понял, – кивнул капитан, – я знаю это. Карим, вы когда-нибудь сажали самолет без передней стойки?
– Никогда такой большой, Даниэль. – Голос Карима приобрел нотки сочувствия, но даже этого было достаточно, чтобы почувствовать на себе весь груз четырех золотых полос на погонах.
Сейчас посадка в Коломбо в глазах Даниэля выглядела детским развлечением. Тогда он был уверен в себе, в своих расчетах, и он доверял самолету. Сейчас перед ним расстилался туман неизвестности. Надо взять себя в руки и предусмотреть все самые неожиданные и опасные моменты.
– 2-1-6, поднимайтесь на эшелон двести пятьдесят и оставайтесь на нем до моих указаний. – Голос диспетчера заставил Даниэля прокрутить кнопку до нужной высоты.
– 2-1-6, эшелон двести пятьдесят. – Даниэль повернулся к Марку, чувствуя его неуверенность и страх.
– Я смогу сделать это, но мне нужна твоя помощь. Я знаю, что будет нелегко совершить посадку параллельно земле, но это единственный шанс. Мне нужны твои уверенность, умения и знания. Ты – мои глаза, ты – штурман, без тебя мне не справиться.
Марк слегка кивнул:
– Я с тобой, кэп, но потом я, пожалуй, возьму отпуск.
Капитан улыбнулся – в кабине должен присутствовать только оптимизм.
– Столько, сколько хочешь.
В салоне самолета царила тишина, это были самые тихие пассажиры за всю летную карьеру Оливии. Они принимали реальность молча, и даже неизвестность не заставляла их вскакивать со своих мест, размахивать руками и требовать объяснений. Они все еще ждали посадки, а Даниэль поднимал самолет все выше и выше. Облака белым ковром расстилались внизу, закрывая вид на город. Экскурсия плавно перетекла в обычный полет.
Келси пару раз прошла по салону, взглядом оценивая обстановку, и, пожав плечами, уходила обратно. Никто ничего не знал, а Даниэль, как назло, не торопился с объяснениями. Оливия продолжала сидеть на месте, временами улыбаясь пассажирам, временами поглядывая на облака внизу, но чаще смотря на панель рядом. Она ждала сообщения из кабины пилотов или хотя бы от Келси. Но он молчал, и лишь бегущая строка «Оставаться на своих местах» заставляла сидеть неподвижно.
– В аэропорту, наверное, что-то случилось, раз нам не разрешили сесть. – Наконец, девушка, сидящая напротив Оливии, прокомментировала ситуацию.
Такое тоже возможно, но Оливию этот факт не успокоил. Она все еще надеялась на сильный боковой ветер – это было самым успокаивающим объяснением. Но она понимала, что врет сама себе. Ветра не было! Углубляться в свои мысли она не хотела, Даниэль не одобрил бы этого, ругая ее за фантазию.
Приглушенный звонок заставил вздрогнуть, и Оливия машинально схватила трубку, чувствуя, как сердце забилось сильнее.
– Да.
– Оливия, принеси нам кофе, пожалуйста.
Родной голос капитана заставил расстегнуть ремни безопасности и вскочить со своего места. Она все еще держала трубку возле уха, ожидая продолжения, но просьб больше не поступило. Кофе – это хороший повод зайти к пилотам, и если он просит кофе, значит, все в порядке, не стоило переживать так сильно.
Она еще никогда не варила кофе так быстро, проливая напиток мимо чашки. Она только сейчас поняла, как сильно дрожат ее руки. От волнения ее затошнило, но еще и на это нет времени. Схватив поднос с двумя чашками кофе, Оливия вышла из кухни, чуть не столкнувшись с Келси и Джуаном.
– Вы куда?
– Даниэль вызвал нас, а ты куда?
– Пилоты просили кофе.
– Я отнесу сама. – Келси попыталась забрать поднос.
– Нет, я сама сделаю это. – Оливия вцепилась в поднос крепкой хваткой, чуть не пролив остатки кофе. Даниэль произнес ее имя, а это значит только одно – он хочет видеть ее.
– Хорошо, – кивнула Келси.
Джуан набрал код на двери, и та открылась, впуская их в кабину. Даниэль опустил наушники, встречая Оливию взглядом.
Отсутствующий взгляд, слегка усталые глаза. Он даже не замечал Келси и Джуана, протягивая руку и забирая с подноса чашку. Кофе приведет его мысли в порядок и настроит на дальнейшие действия лучше, чем что-либо. Сейчас он просто необходим. Но девушка, что принесла ему кофе, здесь нужна больше. Он специально пригласил ее вместе со старшими бортпроводниками, она должна услышать новость лично от него. Он должен видеть ее реакцию. Оливия не такая сильная, как кажется, она скрывает эмоции, внутри ее страха больше, чем снаружи.
– У нас небольшая техническая проблема… – спокойным тоном начал говорить Даниэль, но Марк его перебил:
– Небольшая? У нас большая проблема!
– Марк, помолчи! – крикнул Даниэль. Он впервые повысил голос на него, суровым взглядом давая понять, кто здесь капитан, и одновременно чувствуя, что перегибает палку. Нервозность давала о себе знать.
Только теперь Оливия поняла, что дело куда серьезней, чем она думала. Сидя напротив своих пассажиров, логически сопоставляя факты, она пришла к одному выводу, о котором тогда заставила себя забыть… Но сейчас, видя тревогу Марка и нервозность Даниэля, она поняла, что ее догадка оказалась верной.
– Сколько? – Ее голос дрогнул, и она тут же прикусила нижнюю губу, осознавая, что та дрожит.
Никто не понял ее слов, даже Даниэль с трудом сообразил, что она имела в виду. Оливия была слишком умна, чтобы спрашивать о количестве минут или часов. Она имела в виду другое – стойки шасси. За месяцы, проведенные с этой девушкой, Даниэлю начало казаться, что она читает его мысли. Иногда он молчал, а она говорила за двоих. Она говорила за него именно то, что он думал.
– Только передняя.
Кожа покрылась мурашками. Оливия опустила пустой поднос и закрыла глаза. Секунды на то, чтобы вся жизнь пробежала перед глазами. Почему небо так несправедливо?
Глава 56
– Уважаемые леди и джентльмены, говорит капитан, я прошу несколько минут вашего внимания.
Было страшно слушать такое объявление, впервые его голос не радовал. Оливия стояла в проходе между рядами, опустив взгляд в пол. Она не могла сейчас смотреть в глаза пассажирам, она не имела права показывать им свой страх. То, что было страшно для нее, для пассажиров будет страшнее раза в три. Но им везет только в одном – они не узнают правды о том, что на самом деле им грозит при посадке, Даниэль никогда не признается в этом даже членам экипажа. Но она слишком много читала книг из старого шкафа, стоящего в большой комнате дома. И лучше бы она не читала их вовсе.
– Мы имеем небольшую техническую неисправность передней стойки шасси. В процессе ухода на второй круг устранить ее не удалось, и мне придется сажать самолет без переднего шасси. Я очень прошу вас сохранять спокойствие в салоне и исполнять все инструкции бортпроводников. Нам необходимо ваше сотрудничество. Посадка пройдет в аварийном режиме, в аэропорту уже идет подготовка к принятию борта. Мне понадобится время, чтобы выработать топливо и подготовить самолет, на это уйдет приблизительно полтора часа. По окончании этого времени я выйду с вами на связь и сообщу о дальнейших действиях. Прошу вашего понимания и уважения к персоналу, настоятельно рекомендую не расстегивать ремни безопасности.
Он отключил микрофон, и только теперь Оливия посмотрела на пассажиров, понимая, что ее взгляд полон сочувствия к ним. Они молчали, и лишь испуганные глаза некоторых из них постепенно наполнялись слезами. Молитвенными взглядами они просили поддержки, и Оливия вымученно улыбнулась. Она выдавила из себя улыбку, потому что это было важно для них.
Микрофон включился, и уверенный голос Келси начал давать наставления: снять все украшения и обувь, снять очки, убрать мобильные телефоны, положить под сиденье дамские сумки, при посадке обхватить голову руками и наклониться к коленям. Она инструктировала их о спускании по надувным трапам и просила не паниковать и делать все спокойно.
Оливия раздавала своим пассажирам бумажные пакеты, и они дрожащими руками снимали украшения, часы, очки и клали внутрь, лишь изредка перешептываясь между собой.
– Вам принести воды? – Она присела возле женщины, видя, что та уже некоторое время смотрит в одну точку.
Женщина повернулась к ней, ее глаза были красными от слез:
– Вы боитесь?
Боится ли она? Ее кожа стала бледнее в разы, озноб изнутри заставляет сердце биться разными ритмами, ее руки дрожат, она с трудом стоит на ногах, мечтая оказаться в туалетной комнате, согнувшись над унитазом.
– Да, боюсь. – Нет смысла врать. – Но у нас самые лучшие пилоты.
Бедный Даниэль, сейчас он в ответе за всех этих людей, на его плечах груз человеческих жизней. А она думает о том, что ей холодно. Ему тяжелее, чем всем, и она ничем не может помочь. Она даже не имеет права зайти к нему в кабину. Душу грело только одно – ее салон ближе всего к нему. Когда нос рухнет на землю и пострадает носовая часть, она почувствует то же, что и он: тот же толчок, тот же звук, тот же страх, те же эмоции. И если что-то пойдет не так, пусть это случится и с ней. Она будет со своим капитаном до последней секунды.
Зайдя на кухню и увидев столпившихся там стюардесс, Оливия поняла – боятся все. Их шепот – чтобы не слышали пассажиры – лишь усугублял ситуацию.
– Даниэль как чувствовал – не допустил Дженнет к полетам. Говорят, пилоты обладают интуицией.
– Не обладают, – сухо произнесла Оливия, наливая воду, – можете мне поверить.
Ощущая на себе молчаливые взгляды, она вспоминала своего отца. Если бы он знал в тот день, что его ждет… Даниэль тоже не полетел бы сегодня. Если бы он только знал.