Еще одна страница перевернута – и на фотографии изображены счастливые Оливия и Даниэль. Улыбаются, глядя друг на друга. Историю их любви знает каждый сотрудник аэропорта «Дубай». Запретная, но такая сильная, их любовь преодолела много испытаний. Преодолев все преграды, они обрели друг друга. Какое это огромное счастье, когда любят оба!
Новая страница – Кристиан с Лусией. Оба красивые, статные и стройные. Белый цвет фаты очень идет черным волосам невесты. Им бы жить и жить вместе, долго и счастливо, но, к сожалению, эта пара не смогла сохранить брак.
Страница перевернута, и вот Вирджиния видит себя с Мэтом. Он обнимает ее, улыбаясь на камеру. Именно улыбка и расположила ее к нему в свое время. Она вытащила эту фотографию из альбома и стала рассматривать. Нет, он отличный парень, заботливый, нежный, но… приторный. Да, слишком сладкий, а хочется, чтобы горчило – до слез, чтобы, пробуя, почувствовать послевкусие и хотеть снова. Она разорвала фотографию пополам, хотя снимок ни в чем не виноват. Люди думают, что порвут фотографии и тем самым освободят свою память, но это не так. Память с нами до конца наших дней, это самый надежный альбом для хранения.
Даниэль молча наблюдал за ней, потом забрал из ее рук две половинки и снова засунул в альбом:
– Возможно, у тебя действительно стресс. Но все наладится, дочка, нельзя рвать с человеком, если он еще об этом не знает. Поговори с Мэтом. Может быть, он делает что-то неправильно? Обижает тебя? Вы были вместе пять лет, их нельзя просто так разорвать и забыть. Мне казалось, что ты была счастлива с ним.
– Мне казалось, что у счастья есть границы и счастливее быть не может. Я ошиблась. У счастья, видимо, нет границ, оно как небо – безмерное. Счастье – это когда ты любишь, но по ряду причин быть с этим человеком не можешь, но ты рад тому, что этот человек существует.
Даниэль вздохнул и прижал дочь к себе, целуя в макушку, как в детстве. Не хотелось знать, кто этот человек, хотя несложно было догадаться.
– Так же я думал про твою маму. Я счастлив оттого, что она есть.
ОАЭ, Дубай
Мухаммед уже час расхаживал по ковру в своем кабинете, размышляя о том, что видели его глаза совсем недавно. Его сын творил странные вещи, он коснулся руки чужой женщины, пустил ее на свой самолет и остался наедине с ней! Бедный Фрэнк от гневного голоса своего босса совсем вдавился в кресло.
– Аллах, Фрэнк, не могу поверить глазам, но они не врали мне. – Он поднял ладони и произнес молитву. Какая она была по счету, Фрэнк уже не помнил. – Он коснулся ее руки на глазах своего отца. Отца! Саид будет гореть в аду.
– Он слишком много бывает в странах, где прикосновение считается нормальным. Возможно, Саид даже не обратил на это внимания.
– Не обратил? – рявкнул Мухаммед. – Зато Аллах обратил! И я обратил вместе с ним. В следующий раз он сделает это прилюдно и будет наказан. Я лишусь сына!
Мухаммед утрировал – так считал Фрэнк, но ему приходилось выслушивать все молитвы, причитания и жалобы. Пора просить деньги за вредность.
– Что ты знаешь о Вирджинии Фернандес?
Фрэнк тут же принялся вспоминать:
– То же, что и вы. Она дочь Даниэля, молодая пилотесса, и у вас на нее свои планы для раскрутки рекламы авиакомпании.
Мухаммед недовольно опустился в свое кресло. Слишком мало информации. Это про нее знает каждый в компании.
– А! – вскрикнул Фрэнк. – Она выходит замуж за пилота, своего сокурсника. Не помню его имени, можно посмотреть по картотеке.
– Мой сын знает об этом?
– Ну, раз уборщицы знают, то, думаю, Саид тоже.
– В таком случае почему увивается за ней? Захотел позора всему нашему роду?
– Я думаю, что он просто хотел ей помочь.
– Женщине?
– Своей коллеге по работе, – прокашлялся Фрэнк. Зачем он выгораживает Саида? Он сам не понимал, но одобрял такой поступок. Возможно, в будущем правителе «Arabia Airlines» есть чувство сострадания к людям? Долго же Саид прятал такой клад в своей душе. Возможно даже, в будущем он будет руководить адекватно.
– Фрэнк, – простонал Мухаммед, – узнай как можно больше о Вирджинии Фернандес. Где бывает, кто ее друзья, в какие магазины она ходит. И принеси мне график ее рейсов. И график рейсов моего сына. Кстати, она вернулась из Лондона?
– Прилетает завтра. Звонил Даниэль, просил забронировать билеты.
– Хорошо. – Мухаммед махнул рукой, давая понять, что Фрэнк свободен, и тот засеменил по персидскому ковру к выходу, но голос босса его опять остановил: – Что там с праздником? Ты разослал приглашения в Катар? Саид в курсе, что у него помолвка?
– Да, все сделано, Саид знает. Он лично ставил подписи на каждом приглашении.
– Иди. – Мухаммед вновь махнул рукой, и Фрэнк выскочил за дверь.
Великобритания, Лондон
Это были самые шумные сборы за всю жизнь Вирджинии. Оливия пыталась взять все, что напоминало ей о матери, но Даниэль выкладывал это обратно:
– Мы вернемся сюда, Ливи, не надо забирать с собой швейную машинку, ты не умеешь шить.
– Я научусь.
– Нас не пропустят на рейс.
Вирджиния вышла на улицу, еще раз обвела взглядом дом, будто делая снимок на память. Она не знала, когда вернется сюда снова. Возможно, никогда. Кристиан с Джеком уже грузили чемоданы в такси. Она слегка улыбнулась, предвкушая шум волн, ощущение под ногами теплого желтого песка и запах кардамона, шафрана и корицы.
– Вирджиния Фернандес, отгадай, кто будет твоим капитаном в рейсе на Афины? – Наконец Арчер отвлекся от вещей.
– Кто? – Она затаила дыхание, отчетливо видя агатовые глаза, белоснежную улыбку, как смоль черные волосы, даже услышала слово «хайяти», произнесенное с арабским акцентом.
– Джек Арчер, конечно.
Призрак растворился – девушка поникла. Раньше от такой новости она подбежала бы к дяде Джеку, обнимая и целуя его от радости. Сейчас радости не было.
– Классно, – произнес Крис и засунул еще один чемодан в багажник. – Может, мне с вами полетать?
– Жаль, ты не пилот, я бы научил тебя, как отлично провести время со стюардессами нашего экипажа. – Арчер хлопнул по плечу Кристиана и подмигнул. – Вот твоя работа, она же скучная: виноград и виноград…
– Вино.
– Вино – уже веселее.
Вирджиния засмеялась. Нет, Арчер никогда не изменится. Она впервые с ним полетит и будет наблюдать, как он клеит стюардесс, а они с розовым румянцем на щеках будут падать к его ногам. Интересно, о чем думают те женщины?..
В аэропорту все стало еще сложнее. Когда летит большая компания, об этом знают все кругом – слишком шумно.
– Может быть, ты хочешь купить духи или сумочку? – Оливия взяла дочь под локоть. – Или шоколад? Море шоколада.
Вирджиния готова была выполнить любую прихоть матери, лишь бы та отвлеклась от грустных мыслей. И от ее личной жизни. Но сейчас не хотелось ни сумочек, ни шоколада, лишь подойти к большому панорамному окну и посмотреть на самолеты, среди десятков лайнеров отыскивая свой – самолет компании «Arabia Airlines».
– Странно, но сегодня мы полетим на «Боинге», – задумчиво произнес Даниэль. – Они пустили самолет меньших размеров. Джини, в компании совсем все плохо?
Вирджиния выбирала шоколад, но такого, какого ей хотелось, не было. Того самого, который Саид привез ей из Денпасара: горького, молочного и молочного с орехами.
– Возможно, пассажиров стало меньше. А какой у нас выход к борту?
Даниэль посмотрел билет, уже ничего не понимая: как такая преуспевающая авиакомпания могла потерять пассажиров?
– Выход двадцать четыре, – ответил он и обратился к Арчеру: – Представляю панику Мухаммеда.
Тот пожал плечами, беря бутылку с виски:
– Главное, чтобы на нас не отразилась эта паника, а в остальном мне все равно, что они будут делать. Союз с Катаром поднимет авиакомпанию – я более чем уверен.
– Я буду ждать вас у выхода, – произнесла Вирджиния, оставляя всех и идя туда, где больше всего хотелось быть. Она быстро нашла вывеску «Выход 24» и подошла к панорамному окну. Какой он, ее борт? Ее самолет «Боинг-777»? Как выглядит глазами пассажира?
Коснувшись лбом стекла, она посмотрела на свое место – кокпит. Хотелось бы быть сейчас там и, забыв земную суету, подняться в небо. Наверно, единственное место, где ей комфортно.
И тут через стекло она увидела его. Их капитана. Ее глаза не врали. Дыхание тут же замерло, а сердце забилось… Она коснулась рукой стекла, зная, что сейчас он тоже смотрит на нее. Расстояние между ними резко сократилось, она как будто почувствовала его дыхание возле своего уха. Он прошептал: «Хайяти…»
Глава 18
Саид увидел ее, одиноко стоящую у окна. Он узнал бы эту девушку через десятки стекол. Даже они не преграда, чтобы любоваться ею из окна своего самолета. Голос диспетчера смолк, и он опустил наушники, не отрывая взгляда от Вирджинии. Она коснулась стекла после того, как его губы прошептали: «Хайяти».
Он схитрил, чтобы добиться этого рейса у Центра планирования, и интрига того стоила. Когда он услышал от Фрэнка, что Даниэль с семьей возвращается в Дубай, то мысли и желания побежали наперед. Он поменялся рейсами с другим капитаном и сейчас, смотря на нее, ни капли не жалел, что не выспался. Усталость уже не ощущалась, но это мелочи, главное – они снова будут вместе в небе. Это лучше, чем думать о ней каждую секунду, находясь на земле.
Он улыбнулся и помахал ей, желая видеть ее ответную улыбку. Она не заставила его долго ждать – Вирджиния улыбнулась и скромно опустила глаза, разрывая контакт. На ее улыбку Саид был готов смотреть вечно. Вирджиния создана Аллахом, чтобы улыбаться.
– Мы можем запускать пассажиров на борт. – Голос второго пилота Малика отвлек его от размышлений и вернул к работе. Разворотный рейс – самый тяжелый. Хотелось быстрее взлететь. Он взял трубку, соединяющую кокпит со стюардессами, и дал распоряжение начать прием пассажиров.
Вирджиния, как только услышала знакомые голоса сзади, быстро отошла от окна. Ее родные. Они опять что-то бурно обсуждали, но смысл она не улавливала. Сердце стучало слишком сильно, она четко слышала его удары. Как же так? Как получилось, что Саид