А утром они пили кофе, завтракали тостами с клубничным джемом, смеялись и разговаривали на отдаленные от реальности темы. Им было очень хорошо. Да и зачем портить настроение правдой, думать о том, что будет потом? У них всего два дня, чтобы насладиться друг другом.
Оба телефона были отключены, но иногда Вирджиния замечала задумчивость во взгляде Саида, когда он поглядывал на свой телефон. Она тут же отвлекала его, заставляя забыть о заботах и делах. Воистину сила женщины велика. Как богиня, она способна затуманивать разум, и влюбленный мужчина растворяется в собственных чувствах.
Днем они долго гуляли по зеленой поляне рядом с озером, сидели на берегу и кидали камни в воду, пытаясь закинуть их на маленький островок. Вирджиния попала первая и от радости закричала:
– Я попала! Я попала! Это меткость пилота!
Саид повалил ее на землю, придавив своим телом:
– Я покажу тебе другую меткость.
И если бы не идущие мимо люди, он бы сделал это прямо здесь, на траве, под открытым небом.
Они наслаждались лучами весеннего солнца. Изредка им попадались путники – семейные пары, которые кивали при встрече и улыбались в ответ.
– Там все усыпано «рождественскими розами», никогда не видела их в таком количестве! – Одна женщина указала на склон, и Вирджиния схватила Саида за руку, чтобы побежать туда. Она смеялась… Точно так же она смеялась там, на Бали, на той самой прогулке, которая закончилась случайным поцелуем и перевернула всю их жизнь. Она была счастлива, потому что была свободной. Он же не был свободен даже здесь, помня об Аллахе. Но был счастлив видеть ее улыбку. Нет, он никогда не отпустит эту девушку. Она его хайяти. Навсегда! Навеки. Даже вопреки законам ислама, воле Аллаха, даже вопреки решению отца.
Вирджиния остановилась посередине поляны, любуясь розовыми цветами. Они напоминали лютики и совсем не были похожи на те цветы, которыми мама украшала их дом к Рождеству.
– Почему они называются рождественскими?
Она обращалась к Саиду, но он не расслышал ее. Склонившись над табличкой, он прочитал: «Пожалуйста, не рвите цветы». Его лоб нахмурился, а лицо приняло недовольное выражение. Увидев это, Вирджиния засмеялась:
– Хочешь сделать все наоборот?
– Разве здесь мало цветов? Их тысячи…
– И тысячи людей, которые могут сорвать их, и не останется ничего.
– Ты права, – согласился он и присел на землю. – Что ты там спросила про рождественские?..
Вирджиния присела рядом, думая над тем, кто бы мог ответить ей на этот вопрос. Людей кругом было много, они ходили по тропинкам, протоптанным годами, фотографировались на фоне гор и цветов. Но все они были туристами, а хотелось встретить хоть одного местного жителя.
– Мне так хорошо здесь. – Вирджиния прижалась к Саиду, и он обнял ее, целуя в висок.
– Нам везде хорошо вместе.
Он был прав лишь отчасти. Да, им хорошо здесь и сейчас, но что их ждет в Дубае? Мнения своего она не изменила.
Вирджиния устремила взгляд вдаль, но быстро оживилась, увидев старушку. Та медленно шла навстречу, неся в руках холщовый мешок и вглядываясь в траву, будто точно знала, что должна найти. Вот она-то им и нужна – точно местная.
– Простите, а вы не знаете, почему эти цветы называются рождественскими? – Почему-то сейчас эта старушка напомнила ей ее бабушку.
– Конечно, знаю, милая, – улыбнулась та, обрадовавшись, что к ней обратились, и подошла ближе. – Это морозник, его еще называют «рождественской розой» и «христовым цветком». Есть легенда, связанная с этим цветком, которая гласит, что, узнав о появлении на свет Спасителя, вифлеемские пастухи решили принести ему дары. Все собрали, что могли, и лишь один пастух не сумел найти достойного подарка. Сильно огорчившись, он заплакал, и в том месте, где упали его слезы, вырос прекрасный цветок, который и стал подарком младенцу Христу. С тех самых пор этот цветок стали называть рождественским.
– Спасибо. – Вирджиния слегка улыбнулась и мельком взглянула на Саида, вдруг подумав о том, что упустила еще одну страшную вещь: арабы не празднуют Рождество! А для нее, христианки, это самый светлый праздник. Саид остался безразличным к словам старушки, они не тронули его сердце так, как ее. Раньше он говорил ей о принятии ислама. Но он даже не понимает, что это значит для нее! Это безумный шаг, капкан, который не только скроет ее тело под абайей, лишит ее статуса единственной для него, но и навсегда захлопнет для нее двери в привычный мир.
– Вы празднуете Рождество, Саид? Дома, с родными? Я прожила в Дубае всю жизнь и видела много: в этот день повсюду огни, фейерверки, разные представления, туристы со всего мира собираются в Дубае…
– Нет, мы не празднуем ваше Рождество, Вирджиния, – перебил он ее и повернулся к ней, смотря прямо в глаза. – То, что ты видишь каждый год на улицах Дубая, – это шоу для вас.
Отвернулся и пошел в гору – туда, откуда они только что спустились. Девушка догнала его и, поравнявшись с ним, спросила:
– Коран запрещает?
– Мы верим в Иисуса как в одного из пророков Всевышнего и в то, что он сын Девы Марии, но не сын Бога. Мусульмане имеют полное право поздравить своих соседей-христиан с Рождеством. Правда, рекомендуется избегать активного участия в рождественских церемониях и застольях, украшать свое жилище елкой с игрушками и тем более чествовать такого непонятного персонажа, как Санта-Клаус.
Вирджиния остановилась, шокированная его словами. Она родилась в Дубае, видела елку и даже Санта-Клауса, а этот человек сейчас говорит, что все это сделано для шоу! Она никогда не задавалась вопросом, празднуют ли местные жители Рождество или Пасху, – это не касалось ее раньше, но сейчас…
– Ты хочешь сказать… – Она видела, как Саид обернулся и остановился, недовольно посмотрев на нее. Весь его вид говорил о том, что его напрягает этот разговор. Но она должна узнать одну вещь. – Если бы твоя жена была христианкой, ты бы не позволил ей приезжать к родителям, чтобы нарядить елку, подарить подарки?
Саид хитро улыбнулся в ответ.
– Это я не про себя говорю, я привела пример, – прошептала она, отступив. – Просто интересно.
Он подошел к ней вплотную и прошептал на ушко:
– Позволил.
Вирджиния выдохнула. Но следующие его слова заставили ее замереть.
– А моим детям – нет.
У нее не было больше слов, она только развела руками. Не понимала уже ничего: ни его, ни себя. Вот что она хотела услышать? Зачем вообще спрашивала такое? Ей не надо знать ответ на этот вопрос, ведь она никогда не будет с ним. Или надо? Значит, где-то внутри, в глубине души, в ней все-таки сидит желание быть его женой? Второй… Четвертой… Не важно. Лишь бы быть с ним. Но принять ислам?! Нет, она не сможет сделать этого. Она и так проревела весь месяц, отгоняя подобные мысли прочь.
Думала об одном, но не могла не спросить другое:
– А детям-то почему? Каждому ребенку интересен СантаКлаус и подарки.
– Мои дети будут истинными мусульманами. И еще они должны знать, что те, кто называет себя христианами, далеко не всегда воспринимают Рождество как религиозный праздник. Сегодня для многих из них это просто приятное времяпрепровождение.
– Ты только что оскорбил меня, – прошептала она. Хотелось закричать на него, но она не могла. Вообще его близость действовала на нее странно: хотелось молчать и подчиняться.
– Прости, но это правда. – Его губы коснулись ее губ. У него был более действенный способ заставить ее замолчать и перестать думать.
А потом он повел ее в дом, и Вирджиния не задавала больше вопросов. Чуть позже, сидя на диване и поджав под себя ноги, она ждала Саида – он должен был принести дрова; ее взгляд упал на книгу в твердом переплете, что лежала на столике и манила взять ее. Коран. Вирджиния откинула плед и потянулась за ней. С виду – обычная книга, без пафоса и изысков. Как у нее получается излучать такую силу, быть такой могущественной? Может быть, потому, что это из-за нее Вирджиния не может быть с Саидом? Сплошные правила и ограничения.
Она открыла книгу именно в том месте, где была закладка. Когда-то Джек съязвил по поводу изучения Корана. Тогда его слова вызвали гнев, сейчас она понимала, что в какой-то степени он был прав. И хоть Саид не читает ей эту книгу на ночь, она не отказалась бы ее послушать. Но на его родном, арабском языке… Странно, она даже Библию не читала. Возможно, потому, что знала содержание, часто слышала его из уст родных, по телевизору, из детских представлений на праздниках. Она сама участвовала в них, учась в специальной христианской школе. Никогда не касалась мусульманства. Была отрезана от их мира, хотя жила среди них. Но так приучили ее с детства: держись от них подальше, они другие.
Вирджиния пролистывала одну страницу за другой, не вчитываясь, ей просто нравилось листать. Именно в такой позе застал ее Саид, когда вошел в дом с поленьями в руках. Он остановился, не веря своим глазам. Нет, он никогда не заставит ее насильно принять другую веру, она должна прийти к этому решению сама. Осознать головой и принять ее всей душой и всем сердцем. Могут пройти годы, а возможно, этого не произойдет никогда. И отец окажется прав. Но с Кораном в руках она выглядит такой родной, домашней и уютной…
Вирджиния заметила его, закрыла книгу и вернула на прежнее место. Саид молча прошел мимо нее к камину и положил поленья. Они думали об одном и том же, но молчали.
Весь следующий день лил дождь, но это ни капли их не огорчило. Они очень долго лежали в постели, и не было сил встать. Завтра они расстанутся. Дубай разлучит их. Снова навалятся проблемы.
– Хайяти, не думай ни о чем. Я обо всем подумаю за тебя. Просто верь мне.
Он произнес эти слова, пальцами проводя по ее ладошке, поднимаясь выше по руке, плечу, нежно касаясь лица и целуя в губы. Может, она и хотела ответить ему, воспротивиться тому, что думать тут не о чем – выхода нет, но он не дал ей сказать, прижав к мягкой кровати. Потом ее стон, и его пальцы переплелись с ее, а губы жадно скользили по коже, заставляя забыть обо всем на свете. Нежные прикосновения покалывали и, как отдельные искры, загорались, соединяясь в пламя. Даже дождь, который зарядил с утра, не смог бы затушить его. Не хватит океана воды, чтобы погасить эту любовь.