– Можно я поднимусь к ней?
Почему она спросила такое? Он удивленно на нее посмотрел:
– Можно даже ее поторопить.
Нина кивнула и побежала наверх, цокая каблуками по ступенькам лестницы. Как только шаги стихли, Даниэль не смог молчать, возмущенно обращаясь к другу:
– Ты спишь с моей стюардессой?
– То, что я сплю с твоей стюардессой, – это ерунда. А вот то, что ты спишь со своей стюардессой, – это скандал.
– Ты похотливый кобель, Арчер, – недовольно выругался Даниэль, – тебе не нужна Нина, ты развлекаешься с членом моего экипажа. Я не собираюсь выслушивать женское нытье, когда ты ее бросишь. А это случится очень скоро. И я не сплю со своей стюардессой, ей нужна была помощь.
– Твоя? – Джек сложил руки на груди, внимательно слушая объяснения друга. – Нас было так много, однако к ней кинулся именно ты.
– Я был рядом в тот момент.
– Когда Мелани прибежала к вам в комнату, ты просто закрыл дверь перед ее носом.
– Не мог терпеть присутствие еще одной умалишенной.
Даниэль понимал, что это лишь отговорки. Он виноват в том, что случилось. Но он никогда не признает это вслух.
Джек замолчал, мешая ложкой не насыпанный сахар в кофе. Он не собирался ссориться с другом. Оливия – личное дело Даниэля. Пусть оба катятся ко всем чертям.
Оливия открыла подруге дверь, с трудом заставив себя встать с кровати. Нина оглядела подругу с ног до головы, и удивленные брови взлетели вверх. Видимо, футболка Даниэля на Оливии произвела фурор.
– Не смотри так, – Оливия снова села на кровать, – меня всю ночь тошнило. Сначала от выпивки, потом от твоего пилота. Или наоборот, я уже запуталась.
Нина прошла к кровати, садясь на ее край, и коснулась подруги рукой:
– Я знаю Даниэля уже три года, он не будет приставать к своим стюардессам. Я верю ему и тебе. Просто он чувствует свою ответственность за нас. Мы одна семья, и он переживает.
Нина говорила как будто для своего успокоения. Но каждое сказанное ею слово Оливия с удовольствием бы поправила. Ему нельзя верить, и уж тем более он не чувствует свою ответственность. И уж точно не переживает.
– Одевайся, и поехали в аэропорт, Брюссель не будет ждать.
Пока Оливия лежала в одиночестве, у нее было время подумать обо всем. И она решила, что так просто не сдастся. Даниэль не избавится от нее. Она не уйдет с экипажа и из «Arabia Airlines». Ее старания и усилия не пройдут впустую. Она прошла тернистый путь, преодолела много препятствий. И сейчас, когда ее мечта наконец осуществилась, никто не сможет заставить свернуть с пути.
Оливия резко сняла со своего тела его футболку, обнаруживая на себе купальник. Слава богам, что Нина это заметила и тут же облегченно выдохнула. Все не так плохо. Хоть в этом Даниэль оказался приличным человеком. Но злость на него была сильнее.
Минуты казались часами, пока мужчины сидели на первом этаже в ожидании девушек. Допивая третью чашку кофе, Даниэль облокотился на стол, чувствуя, что уже устал.
– Не продавай этот дом, – после долгой паузы произнес Арчер, – ты потом пожалеешь.
– Ни капли. Без него я стану богаче на несколько тысяч долларов в месяц. Куплю себе небольшую квартирку в многоэтажном доме, мне будет достаточно.
Джек недовольно поморщился:
– Почему ты такой упрямый? Ты не прислушиваешься к моим советам.
– Потому что ты даешь дурацкие советы, – вскипел Даниэль.
– Мои советы дурацкие, потому что ты хочешь видеть их такими. А ты посмотри на все другими глазами. Покупая эту виллу, о чем ты думал? – Джек повысил голос, непонимающе смотря на друга.
Даниэль тоже повысил тон, четко и быстро отвечая на вопрос:
– Я думал о семье, о детях и о своем будущем в этом доме.
– Так в чем же дело?
– В чем дело? – удивился Даниэль, смотря на друга так, как будто тот спятил. – Оказалось, я – пилот.
Между ними снова воцарилось молчание, которое вновь нарушил Арчер:
– Ты – дурак.
Даниэль только открыл рот, чтобы высказаться, как услышал голос Нины: «Мы спускаемся».
Если бы его спросили, во что была одета Нина, он никогда бы не ответил. Но он четко помнил, что на Оливии было то самое платье, в котором она плескалась в бассейне отеля в Гамбурге. Девушка была бледна, но гордо держала осанку, и ее холодные голубые глаза смотрели прямо на него.
– Вызови мне такси до гостиницы.
– Я отвезу тебя сам, – Даниэль встал, хватая со спинки стула висящий пиджак. – Нина, ты едешь?
Нина пожала плечами, переводя взгляд на Джека. Тот поднялся со своего места.
– Я отвезу ее, не переживай, мне все равно нечем заняться.
Даниэль кивнул, и все направились к выходу. Все, кроме Оливии. Злость при виде своего капитана на слова, сказанные ночью, на его желание избавиться от нее накатила с новой силой. Ей было абсолютно все равно, что ему пришлось работать ночной сиделкой. Он расплачивался за свою ошибку. Жалости к нему не было, как и сочувствия, беспокойства о том, как он полетит.
– Что ты стоишь? – Даниэль обернулся, пропуская друзей. – Я еду в аэропорт и довезу тебя до твоего отеля. У нас еще есть время.
Но она продолжала стоять, сощурив глаза:
– Избавь меня от себя и вызови мне такси.
– Ты утопила мой телефон, – произнес он, наблюдая за тем, как она полезла в свою сумочку, вынимая свой. – Твое такси будет ехать час, ты не успеешь на рейс.
Она не поедет с ним. Тем более наедине. Ей не нужны подачки. Может, поехать с Джеком? Это было хорошей идеей, только думать надо было раньше – машина Арчера только что умчалась.
Свидетелей не было, и Даниэль сделал шаг ей навстречу. Оливия шагнула назад, все еще без отрыва смотря на него. Он готов был послать ее ко всем чертям. Его нервная система стала слишком слабой. Эта девушка выматывала своими выкрутасами.
– Я могу оставить тебя здесь одну. Просто уйти и закрыть дверь. – Он уже пошел к двери, хватаясь за ручку, но резко остановился. – Последний раз спрашиваю: ты едешь со мной?
Понимая, что он прав – такси действительно будет ехать полдня, – плечи девушки опустились, и она опустила взгляд в пол. Выбора не было.
– Если ты будешь молчать всю дорогу.
– У меня нет желания с тобой разговаривать, можешь не переживать об этом.
Сорок минут ее молчания – это большая награда. Всю дорогу Даниэль думал о работе, вспоминая аэропорт и посадочную полосу Брюсселя. Он впервые полетит туда в статусе капитана, и каждая деталь имела значение. Чувствуя волнение, он пальцами стучал по рулю машины. Руль его раздражал сейчас больше, чем девушка, сидящая рядом. На «Эйрбасе» не было штурвала, он так привык к сайдстику, что руки начинали забывать. Сейчас бы Арчер поспорил с ним по поводу управления «Боингом», вываливая все его плюсы, в частности, штурвала. Даниэль усмехнулся, вспомнив, как Оливия осадила его друга в аэропорту Гамбурга.
Чтобы не терять целых сорок минут, Оливия достала косметичку, зеркало и расческу и попыталась привести себя в порядок. Когда машина останавливалась в пробке, она хватала тушь и красила ресницы. Пока машина ехала, она расчесывала волосы, собирая их в пучок. Внезапно она осознала, что чувствует себя гораздо лучше, ее голова не болит и появилась бодрость. Что за таблетку дал ей Даниэль?
Он остановил машину возле отеля и молча помог ей достать чемодан из багажника.
– Сколько мы пробудем в Брюсселе? – Она решила спросить хотя бы это, чтобы понять, что брать с собой.
– Нисколько. Разворотный рейс. Через два часа вылетим обратно.
– Нам еще и обратно сегодня? – Ее удивлению не было предела. Такие рейсы даже тяжелее дальних перелетов. – Ты все знал и молчал! Как я отработаю столько времени? Я еле стою на ногах!
Он этого и хотел: чтобы ей было очень, очень тяжело. Только случилось непоправимое – он сам стал жертвой игры.
– Оливия, давай не будем сравнивать мою работу с твоей, – огрызнулся он. – Мой второй пилот знал, но это не помешало ему расслабляться. Я не спал всю ночь из-за тебя, а теперь мне одному пилотировать самолет туда и обратно.
– Ты закроешься в кабине, нажмешь кнопку автопилота, и все, а мне общаться с пассажирами, которые постоянно что-то требуют.
Она еще больше разозлила его своими словами «нажмешь кнопку автопилота» – это перебор для него. Он буквально кинул ей чемодан, сказав на прощание:
– Желаю тебе веселой смены, такой, чтобы ты никогда ее не забыла. И я рад, что ты в ужасном состоянии. Мне только жаль, что я потратил на тебя свое время, когда мог бы спать.
Он сел в машину и резко выехал со стоянки в направлении аэропорта. Ошарашенная Оливия стояла так еще минуту. Он пожелал ей веселой смены. Нагрубил. Кинул чемодан. Он виноват в том, что она переборщила с выпивкой, а теперь делает виноватой ее! Она не просила сидеть с ней всю ночь. Он делал это по своей воле.
Из состояния ступора ее вывел звонок. Оливия достала мобильный телефон. Мама.
– Дочка, ты куда пропала? С тобой все в порядке?
Только один человек по-настоящему переживал за нее. Только мама могла сойти с ума, представив все самое страшное, если не получала звонки от дочери.
– Со мной все замечательно, – солгала Оливия, – мне сейчас некогда разговаривать. Я опаздываю на рейс в Брюссель, я позвоню тебе оттуда.
– Оливия, не клади трубку, – строгий голос матери заставил девушку вздрогнуть. – Когда у вас рейс в Лондон?
Есть только один человек, который знает наверняка, но он никогда не скажет.
– Я думаю, мы скоро увидимся, мам. А сейчас мне правда некогда. Пока.
Она положила трубку и побежала в гостиницу.
Быстро переодевшись в чистую форму, Оливия через полчаса уже бежала на брифинг. Это был рекорд по сборам, она не взяла чемодан, чтобы тот не замедлял ее. Забежав в предполетную комнату, она никого не обнаружила – опоздала. Она впервые куда-то опоздала! Проклиная Даниэля Фернандеса, помчалась прямо к выходу на борт самолета. Посадка уже началась. Пассажиры бесконечным потоком шли в салон самолета, пропуская опоздавшую стюардессу.