Но знаешь, что я поняла после нашего сегодняшнего танца? Я не имела их вовсе.
Она села напротив, всматриваясь в его лицо. Ночь уже не была настолько темной, облака обнажили луну, и ее свет сейчас отражался в глазах капитана.
– Мой секрет лишь в том, что моей партнершей была ты.
Она очень надеялась, что об этом никто не догадался.
Ветер играл с песком, заставляя Оливию зябко ежиться. Сырая одежда впервые заставила замерзать в Дубае на улице. Даниэль коснулся пальцами ее лица.
– Я отвезу тебя домой. Только сначала нам надо вернуться в клуб – ключи от машины у меня в пиджаке. – Он усмехнулся, посмотрев на свою мокрую рубашку. – А пиджак я отдал Арчеру.
Нервный смешок вырвался из уст Оливии. Она не может прийти в таком виде на праздник: волосы растрепались, красный цветок остался в темных водах залива, туфли она вряд ли найдет в песке. Вид сырого платья с налипшим на нем песком и ракушками вызывал только смех. Даниэль выглядел гораздо лучше, но сырая рубашка без погон капитана и мокрые брюки могли привлечь внимание. И им нельзя появляться вдвоем в одинаково сыром виде.
– Позвони Джеку, пусть вынесет на улицу тебе пиджак. У меня проблема хуже – вся моя одежда в гримерной вместе с ключами от квартиры.
– У меня тоже проблема – мой телефон в пиджаке.
Улыбка сошла с лица Оливии, но теперь появилась у Даниэля.
– Но это хорошая новость – ведь ты его не утопила. В любом случае исход один – его нет. Но мы что-нибудь придумаем. – Он вновь коснулся ее лица. – Только прежде, чем мой мозг начнет искать выход, я задам тебе один вопрос.
Оливию слегка напугали его слова, и она инстинктивно нахмурилась. Эти слова… «Я задам вопрос» вместо «Можно спросить?» она слышала тысячи раз в детстве от отца. Может быть, капитанами не становятся? Может быть, ими рождаются?
Видя погрустневший взгляд больших глаз, устремленных на него, Даниэль удивился.
– Глупая, – прошептал он, – я же еще ничего не спросил.
– Хочу быть готовой ко всему, – она произнесла эти слова твердо, не отводя взгляда. Если он думает расстаться с ней, она не пропустит ни одного движения на его лице. Но смотря в его расслабленное лицо, она понимала, что ее мозг фантазирует.
– Ливи, милая, как твой капитан я обязан спросить тебя кое о чем, но как твой мужчина я не хочу это спрашивать, это эгоистично по отношению к тебе. Но это неправильно. Сегодня я подумал о том, что могу решить нашу проблему: мы можем встречаться не тайно, не боясь потерять свою работу, мы можем танцевать вдвоем и не бояться чужих взглядов, ходить вместе в любое место любого города, не боясь быть замеченными, мы можем засыпать и просыпаться вместе, не боясь, что скажет Мел или Марк. – Он замолчал, наблюдая за ее реакцией, уже боясь продолжать. Он предпочел бы не говорить вовсе, просто опрокинуть ее на мягкий песок и молча слушать ее дыхание. Но так нельзя, она имела право на выбор. – Я могу договориться с Арчером, и он возьмет тебя в свой экипаж взамен Мелани, которой тоже это будет выгодно.
Оливия выдохнула и перевела взгляд на море. Луна освещала тонкую дорожку, бегущую вдаль за горизонт. Уходящую в небо. Слова Даниэля не ранили ее. Он предложил хороший вариант, даже несмотря на то, что уйти должна она. Он всегда хотел этого.
– Впервые я увидела двухпалубный «А380» «Arabia Airlines» в родном Хитроу, когда работала на британских авиалиниях. Белая ливрея с красной арабской вязью врезалась мне в сердце, и тогда я поняла, что хочу сделать в этой жизни. Хочу работать на нем в этой авиакомпании. Это стало мечтой, и, чтобы ее осуществить, мне пришлось бросить родной дом, мою мать, мою родину, научиться улыбаться, красить губы красной помадой и за девяносто секунд спасать более пятисот человек, не спать больше суток и отдыхать несколько часов. Мне даже пришлось терпеть издевательства моего пилота. – Она усмехнулась, понимая, что скучает по этому. – Вчера я задала тебе вопрос: имея все, что уже имеешь, чего хочешь еще? Ты ответил: сохранить все это. Это мудрые слова, и я повторю их для тебя. – Оливия вновь посмотрела в его темные глаза. – Я не хочу потерять то, к чему стремилась так долго.
Даниэль понимающе кивнул, поднялся с песка и протянул ей руку. Ответ устроил его только в том плане, что они не расстанутся ни в небе, ни на земле. Шанс видеть друг друга, работая в разных экипажах, слишком мал. И просыпаться в одной постели – это фантастика с их графиками. Замкнутый круг вызывал только головную боль и нежелание возвращаться к этому вопросу вновь.
Оливия встала, отряхивая с мокрой юбки песок. Она не может появиться в таком виде даже в гримерке. Она испортила платье, оставила все вещи внутри здания, теперь уже забыв про свою ревность.
– Я не ждал другого ответа. Но должен был спросить.
Они шли, взявшись за руки, в темноте, по безлюдному пляжу в сторону огней – туда, где снова станут чужими, где их пальцы разомкнутся, отпуская друг друга. Даниэль надеялся, что когда-нибудь их связь так же ослабнет и все вернется на круги своя.
– Возможно, есть выход из этой ситуации, просто мы еще не нашли его. – Она отпустила его руку.
– Время покажет. – Даниэль остановился, понимая, что они наконец вышли к огням. – Тебе придется идти за вещами через черный вход, потом жди меня возле машины, я попробую забрать пиджак. Но мне придется просить помощи у Арчера.
– Возьми это. – Она протянула ему погоны с четырьмя золотыми лычками, которые держала все это время в руке. – Туда ты должен вернуться капитаном.
Все оказалось просто. Всего лишь просьба через охранника, всего лишь удивленный взгляд Арчера, всего лишь глупые вопросы и глупые ответы. Люди боятся видеть правду, закрывают глаза на реальность и верят в картинку, которую им преподносят. Или делают вид.
– Надо было охладиться, – произнес Даниэль, надевая пиджак.
– Ты утопил ее?
– Кого?
– Оливию. Ты побежал за ней, вы поругались?
Даниэль нахмурил брови:
– А мы когда-нибудь мирились? Я не видел ее. Думаю, она уехала домой. – Он достал ключи от машины и уже собрался идти, но голос Арчера его задержал:
– Что мне передать Марии?
– Придумай что-нибудь, ты же умеешь.
Время, проведенное на пляже с Оливией, заставило напрочь забыть о девушке-капитане. На прощание он махнул рукой Джеку, замечая его неудовлетворенный ответами взгляд, и направился к машине.
Мчась по главной дороге в сторону родного аэропорта, в район, где жила Оливия, они уже смеялись, вспоминая инцидент на пляже.
– Ты никогда не изменишься, – произнес Даниэль. – Ты чуть не ударила меня! Второй раз в жизни. От одной девушки.
– А ты чуть не утопил меня.
– Я хотел остудить твой пыл.
Оливия понимала, что это был единственный способ привести ее в чувство. Сейчас все казалось смешным, но в ту минуту она испытала только гнев. Его слова про женитьбу создали в груди эффект взорвавшегося вулкана, он правильно сделал, что потушил его водой. Потом поцелуй… Жаль, что этой ночью она будет одна. Лежать на большой кровати, одиноко считая минуты до вылета в Пекин. Жаль, что они полетят сменным экипажем, и жаль, что по ее возвращении Мел будет дома.
– Тебя что-то беспокоит? – Даниэль заметил, как девушка погрустнела.
– Нет, – она пожала плечами, – и да. Мы не можем быть вместе и не можем быть не вместе. Так как же быть?
Хотел бы он знать ответ на тот же вопрос.
– Будет легче, когда я продам дом. Может, стоит купить квартиру поближе к тебе? – Он взглянул на нее, и Оливия слегка улыбнулась. – Сегодня мне звонил потенциальный покупатель. Это случится в ближайшее время.
– Надеюсь, Марк не будет жить с тобой?
– Нет, – засмеялся Даниэль, качая головой, – конечно, нет. Кто-то из нас должен избавиться от соседа, и это буду я.
– Отлично, – кивнула Оливия, – это хорошая новость. Но мне жаль, что ты продашь виллу. Она особенная, такая тихая и уютная. Маленький островок уединения в большом городе. Но это твой выбор. И хоть я не понимаю его, полностью поддержу, потому что это сделает нас ближе друг к другу.
Даниэль кивнул. Да, это сделает их ближе друг к другу, это правда, но она ошиблась лишь в одном: этот «маленький остров» слишком большой для него одного.
Они доехали быстро, и, припарковав машину у дома, Даниэль произнес:
– На празднике я разговаривал с Каримом, и он рассказал мне кое-что интересное, Оливия.
– Правда? – Девушка прикусила нижнюю губу. – Не верь ни единому его слову.
– Почему же? Я вполне доволен его словами. И твоими тоже. Особенно твоими. Он сказал, что разговаривал с тобой о посадке в Коломбо и твои слова заставили его задуматься о том, что он, возможно, был не прав. Я не знаю, что за разговор состоялся между вами, но если он заставил Карима изменить свое решение, я обязан сказать тебе спасибо. Так что ты сказала ему?
Оливия не хотела вспоминать тот ужасный разговор с тем отвратительным человеком, но слава всевышнему, что мимо его ушей не прошел ее отзыв о капитане.
– Я просто сказала ему правду.
Девушка забрала свои вещи с заднего сиденья, уже приготовившись открыть дверь и выйти в темноту ночи, которая приблизит ее к одинокой квартире, но резко обернулась к Даниэлю:
– До завтра, мой капитан.
– До завтра, Ливи.
Оказавшись на улице, она шагнула в сторону дома, ощущая, как соленое платье вызывает зуд на коже, и обернулась. Машина не уезжала, а ноги не шли в направлении своей квартиры. Кто-то должен сделать первый шаг, иначе здесь можно простоять до утра.
– Даниэль, – крикнула она, и стекло опустилось так быстро, что сложилось впечатление, будто он ждал ее слов, – мне нужна твоя помощь! Ты поднимешься, чтобы помочь расстегнуть мне платье?
– А как же Мел? – улыбнулся он и вышел из машины, захлопывая двери. Он готов расстегивать на ней сотни платьев.
– Я думаю, что раньше утра она не придет, кажется, у нее нет рейса завтра. А сегодня у нее есть выходной, парень, много выпивки, музыки, веселья и танцев.